Последняя сказительница - Донна Барба Игера

В ушах отдаётся моё прерывистое дыхание. Когда-нибудь при случае я расскажу историю о храбром старике, нас спасшем, рискну попробовать.

– В путь!

Я обхожу Суму, Пушинку и Рыжего, таща за собой Вокси, и киваю Суме оставаться сзади, замыкая группу малышей между нами.

– Держитесь друг друга, – говорю я.

Будто выводок утят, мы тянемся цепочкой вдоль озера к восточной части, направляясь к малому водопаду.

Холодный воздух с востока смешивается с угасающим горячим дыханием запада – над озером клубится туман. Небо на юго-западе горит розовым, временами туман рассеивается, и на поверхности озера появляется разноцветное отражение.

Пока идём вдоль берега, за нашими тенями плывут стаи водяных бабочек. Под водой катятся волнами шары золотисто-фиолетовых прожекторов.

Даже через окошко шлема слышно, как хихикает Вокси. Я оглядываюсь и вижу, как он машет руками. Водяные бабочки, отважившиеся понаблюдать за нами, кидаются назад к стае. На мгновение воцаряется тишина, потом за хлопками развевающегося на Вокси костюма вновь слышится хихиканье. Время от времени к нему присоединяется Пушинка. Часа два только и слышно хихиканье и хлопки, пока они играют с пугливыми существами. В другое время я бы их одёрнула.

Но того и гляди, появятся Нила и Коллектив. Может, для Вокси это последний шанс поразвлечься. Если нас засекут до того, как мы доберёмся до поселения, кто знает, как его накажет Коллектив.

Следующие пять-шесть часов мы идём молча. Я не замедляю шага, хотя понимаю, что все, как и я, устали и хотят пить.

Гул. Сначала мне кажется, что почудилось. Но мы сворачиваем, и гул превращается в грохот. Впереди рябит прозрачная поверхность озера.

Сума с усмешкой на лице ломает строй, проходя мимо меня.

Я спешу следом, другие – за мной, пока не доходим до реки.

На поверхности рябь и белые шапки бурлящей воды. На другой стороне вдоль реки растёт тенистая роща. А за ней, где-то в километре отсюда – самый маленький водопад. У водопада начинается поле. Идеальное место для поселения, куда указывала стрелка на голографии.

– Что скажешь? – спрашивает Сума.

Скоро вернутся ветра, а поблизости ни пещеры, ни другого убежища. Мы устали, проголодались, хотим пить.

Я качаю головой.

– Давай искать брод через реку.

– А далеко ещё до места исследования? – с закрытыми глазами спрашивает Пушинка.

Если бы я её не знала, то подумала бы, что она заснула на ходу.

Сума делает несколько шагов по песчаному берегу.

– Здесь можно перейти.

Конечно, ей не терпится вернуться к матери, но рисковать, когда мы так близки к цели, совершенно ни к чему.

– Течение слишком опасное.

Я показываю на более широкий брод, чуть дальше, где белых шапок пены поменьше.

– А вот там…

Воздух сотрясает отчётливый гул дронов.

Сума открывает рот, и мы переглядываемся.

Они приближаются быстро. С громким гулом. Очень громким.

Вокси повисает у меня на руке. Мы смотрим на тёмную точку вдали, высоко над озером, откуда пришли. Шум всё ближе, я вижу, что дрон не единственный. Словно саранча, к нам летит целый рой дронов. Но это не безвредные сборщики образцов или спасатели в поисках пропавшего ребёнка. На брюхе каждого распылитель, которым пользуются при терраформировании. А при виде дополнительных баков у меня замирает сердце. Они наполнены ярко-зелёной жидкостью.

Меня кидает в жар. Совсем забыла.

Для нас пятерых баков слишком много. Воздух, такой тихий и спокойный несколько секунд назад, пульсирует от их воя. Все мысли о склянках в лаборатории. Я их так и не проверила. И всех нас погубила.

Сума толкает меня локтем.

– Что это?

Не знаю, что и сказать.

– Впечатляет, – выпаливает Рыжий.

– Внимание, – кричу я дрожащим голосом. – Без паники!

– С чего вдруг паниковать?

Пушинка машет руками над головой.

– Это же Коллектив. Но для чего эти дроны? – спрашивает она.

Вокси стоит рядом, и через шлем слышится его порывистое дыхание. Он до боли стискивает мне руку.

Дроны приближаются крохотным треугольником, двигаясь к нам на юг. Их так много, что они кажутся настоящими самолётами.

Сума опускает руки Пушинки и наклоняется.

– Не привлекайте внимания.

Она сверлит глазами Пушинку. Как я рада, что Сума на моей стороне.

Шансы спрятаться невелики, но холодная, насыщенная кислородом речная вода – наше единственное спасение. Смогут ли дети переплыть? Ах, если бы мы взяли с собой шлемы! Моя вина.

Я хватаю Вокси за руку и поворачиваюсь к Суме.

– Я самая старшая. Я войду в воду первой. Будешь якорем с другой стороны.

Сума берёт Пушинку за руку. Остальные присоединяются, сомкнув цепочку: Вокси за Рыжим, а он за Пушинкой.

– Крепче держитесь за руки! – кричу я, входя в реку. Ледяная вода заливает ботинки, я вдруг ощущаю себя в капсуле, как в первый день на корабле, будто меня заливает стазисный гель. Бурная вода стремится сбить меня с ног.

Я оглядываюсь. Один за другим мы входим в воду. Шум нарастает, заглушая рёв реки.

Пройдя половину пути, проверяю, все ли на месте. Сума по пояс в воде и, как и я, борется с течением. Дроны пока далеко, мы дышим воздухом.

Вода заливает мне рот. Река, как разъярённый бульдог, толчком сбивает меня с ног. Я стараюсь удержаться, но подводное течение слишком сильное. Вокси крепче сжимает мою руку, и я упираюсь носком в дно реки.

Мы мчимся по реке, пока не оказываемся почти на другом берегу. Моя нога цепляется за дно с противоположной стороны, и я удерживаю всех.

Вокси смотрит на меня полными слёз глазами. Даже сквозь рёв реки я слышу его слова, от которых сжимается сердце:

– Всё из-за меня.

Дроны почти над головой, рёв оглушительный. У меня нет времени разуверять его, что это однозначно произошло бы, убежал бы он или нет.

– Все под воду! – кричу я.

Глаза Вокси круглые, как у Хавьера, когда Лита показала нам мёртвую гремучую змею из курятника.

– Всё будет хорошо, Вокси. Не бойся, дыши в шлеме, как обычно.

Я хватаю его за руку.

– Готов?

Ребёнок, который, вероятно, никогда не принимал настоящую ванну, отчаянно мотает головой.

Я подготавливаю его, словно маленького Хавьера.

– Раз, два…

Мы ныряем под воду, и я открываю глаза, чтобы проверить остальных.

Под шумным потоком вижу лишь мрачную тень, закрывшую солнце. Будь это тень одного дрона, её бы и не заметили, но тень от целого роя погружает нас во тьму. Я сижу, затаив дыхание, пока вода снова не светлеет под солнечными лучами. Еще чуть-чуть – и я потеряю сознание, однако если дроны засекли нас по теплу наших