Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов

чернявый намеревается пойти по стопам родителей, став школьным учителем. Не совсем понятно, зачем ради карьеры школьного учителя рваться в далеко не дешёвый университет, когда достаточно провинциального колледжа… ну да это его дело. Возможно, мечтает получить место в школе классом повыше или иметь шанс вырасти до директора. Неинтересно…

Воспитание у меня в общем-то советское, пусть и отполированное жизнью в Германии. На классовое происхождение особо не оглядываюсь, был бы человек хороший, да воспитание соответствующее.

Этот ёжик бестолково-агрессивен. Правдолюб, докапывающийся до тех, кому в жизни повезло больше – родительскими ли связями и деньгами, характером, умом.

Пойти в реальную оппозицию или совершить поступок таким не хватает духа, с возрастом из них вырастают желчные сутяги, ханжи и сплетники. В Европе подобных ему более чем достаточно… а этот чернявый – типаж ярко выраженный, фактически эталонный.

В качестве врага… неинтересен, мелкокалиберный. В качестве друга или хотя бы знакомца тем более.

Судя по всему, так считал не один я, среди новичков полно парней за двадцать. Многие из них сами заработали себе на учёбу, и явно предпочтительней в качестве знакомцев.

– Грей Эллиот, – минуту спустя подошёл долговязый техасец с неистребимым акцентом, – в недавнем прошлом кавалерия США.

– Эрик Ларсен, вольный стрелок из Уругвая, датского происхождения и гражданства, – отвечаю в тон.

– Мы тут с парнями обнюхаться малость успели, – дёргает он подбородком на группу таких же жёстких молодых мужчин, – ты вроде как из нашей породы.

Ненавязчивое приглашение прозвучало, но сразу отзываться нельзя. Несколько секунд смотрю на них и наконец улыбаюсь слегка, склоняя голову.

– Я тоже успел… обнюхаться, – говорю весело, – с осени в Нью-Йорке, успел уже познакомиться с парнями из студенческих братств и кое с кем из профессуры.

Грей с еле уловимым облегчением чуть кивает и компания жёстких парней подтягивается к нам, негромко представляясь по одному.

Момент сейчас сложный, нужно изначально поставить себя как безусловного Альфу. Дать слабину, и всё – ты уже не первый среди равных.

Не то чтобы они мне остро нужны… пока. В будущем такие вот крепкие парни, прошедшие огонь и воду, могут оказаться кстати. Не знаю пока, зачем… но команду формировать нужно уже сейчас.

Согласившись на знакомство и озвучив, что в Нью-Йорке не новичок, я косвенно предложил им покровительство. Это не отменяет возможную дружбу, но дружба – это когда-нибудь потом, может быть. А отношения в стае лучше выстроить сразу, чтобы не было недопониманий в дальнейшем.

* * *

– В команду пробоваться будешь? – Поинтересовался Берти вечером, когда мы встретились в небольшом ресторанчике перед походом в театр, – парни в курсе, что ты в полиции борьбу преподавал, интересуются.

– Куда? – Вяло ковыряя бифштекс вилкой, интересуюсь у приятеля.

– А куда угодно! – Смеётся тот, – про полицию они и раньше в курсе были, ты ж особо не скрывал, да и с нами не раз пил. Команда по борьбе[115] в тебе точно заинтересована.

– Не… рефлексы другие, – отвечаю так же вяло, – я скорее в стиле джиу-джитсу, бокс немного.

– Я так и сказал, – заулыбался Берти, отпивая вина, – но всё равно зайди, ладно? Им любопытно твои ухватки на себе ощутить, а тебе что – лишними такие знакомства кажутся? Кстати, что вялый такой? А… девица небось горячая попалась!

– Если бы. Перестрелка вчера была на Манхеттене, слышал?

– Все газеты… погоди-ка, ты каким боком?!

– Да никаким! Миссис Рошаль из девятой, дай ей бог здоровья и главное – ума побольше, решила почему-то, что сейчас беспорядки в городе начнутся. Вроде как по образцу знаменитых беспорядков времён Гражданской во время призыва. Дура-то она дура… но громкая! Не только меня с мистером Коэном подняла, но и половину жильцов. Они-то ладно, а я вот с оружием в холле сидел полночи, чтоб им спалось спокойней.

– В который раз уже? В третий?

– Третий после приезда, – уточняю, – думаю съезжать к чертям. Деньги есть…

– Погоди ты с деньгами! – Перебил меня Берти, задумавшись, – слушай… идея на миллион! Ты ж спортсмен не из последних, так? В университете тебя уже знают немного, я кое-что поведаю о нашей Латиноамериканской эпопее – своим разумеется, не всем подряд. Сюда же спортивные таланты и я не я буду, если за тобой братства не выстроятся.

– Братства, это конечно здорово, – тяну я в сомнении, – но думал присмотреться сперва и может быть – на будущий год вступать. Да и как мои жилищные проблемы связаны с Братствами?

– Дома Братств, – удивился Берти чуточку напоказ, – как же ещё? Сам же жаловался, что пристойное жильё за разумные деньги не найти. То просят слишком много, то соседи сомнительные, то далеко… А поживёшь у нас в Братстве, так и квартиру поищешь заодно. Ты не думай, у нас хорошо! Комнаты у каждого своя… нормально! Да и знакомства другие, может кто из парней чуть погодя сам тебе квартиру предложит.

– Гм… – кусаю губу, – так-то не против, но есть одно большое Но.

– Испытания новичков? – Понимающе заулыбался Берти, – не переживай! Ты что думаешь, мы к каждому с одними мерками подходим? Одинаково? Одно дело ты, привыкший первым делом бить морду и тянуться за пистолетом…

– Ножом, – поправляю его, – сперва нож, потом пистолет, а кулаки так… на ринге разве что.

– Тем более! И другое – Зак…

– Он что, тоже в Братстве?!

– В этом году будет вступать, – кивнул собеседник, – уже малость освоился в нормальном обществе. Видишь, какие люди разные в Братствах? Тебя вот на излом попробуешь, так и схлопотать по морде можно… если не ножом по горлу! А Зака так и сломать можно. Нет… у нас толковые Старейшины, к новичку каждому индивидуальный подход!

* * *

– Сразу оговорюсь, парни, – объясняюсь с борцами, разминаясь одновременно, – всё это лучшее-худшее единоборство считаю бредом. К борьбе лично я отношусь очень уважительно, она и как спорт хороша и на улице, случись что, выручит.

– Сам-то тогда зачем этими… – покрутил кистью здоровяк Мэттью, – штучками.

– Мне в юности не до спорта было, а все эти штучки, они как раз прикладные – для улицы и войны.

Кивают понимающе, американцы в этом времени в большинстве своём драться умеют и ничуть не боятся. Едва ли не любой мальчишка, за исключение редких тепличных особей вроде Зака, десятки и сотни раз дрался один на один и толпой – банда на банду. Драки и жестокие подростковые разборки с делением на своих и чужих – важная часть культуры.

– Многие приёмы у меня жёсткие, такие в спортивной схватке не применишь, – продолжаю объяснять, – так что давайте покажу сперва их, а потом обговорим правила.