Жидков, или о смысле дивных роз, киселе и переживаниях одной человеческой души - Алексей Бердников

Не названных, но видимых на глаз.

И время вовсе умерло на глаз,

Не посвященный в тайну резолюций,

Печально циркулирующих в куцей

И миробъемлющей фсеградоф-плас.

Сто раз пред стен его являлся Красс

С ордой, но стен нигде не обнаружив,

Стал просто швабский немец Гюнтер Грасс,

Плетущий кипенье словесных кружев,

Да, да и самый лет форштевень стружев

Навис там, зацепившись, без прикрас.

Навис там, зацепившись без прикрас,

Обломок струга неизвестных ратей,

Тимархией стал строй аристократий,

И олигархией запахло раз.

Но вскоре олигархия сто раз

Сменилась видимостью демократий

Под яростным напором нищих братий,

Наведших на имущество острас.

Сатрапы неугодных батогили,

И сам народ, зализывая ран,

Избрал совет из двух иль ста тиран,

Задачей коих и было, чтоб згили

В дыму нирван, а может быть -- и пран,

В обставленной, но все-таки -- могиле.

В обставленной, но все-таки -- могиле

Живут и подданные. Смысл казарм

Везде. Повсюду мрещится жандарм.

Хоть внутренние с внешними -- все сгили.

Для земледельцев сделаны бунгили,

Где есть тонарм и сборник сельских карм.

То высшая суть общества -- вакарм

Самодовлеющей разумной гили.

Поэты изгнаны, ведь их язык

Был органом мятущегося духа,

А дух по сути дела подъязык.

Везде, где он, -- чума иль голодуха.

Итак, поэтов нет теперь и духа,

И сам собою держится язык.

И сам собою держится язык,

Нетленный, светлый, вечный, орудийный,

Внеэлегический, атрагедийный,

Гузном отполированный язык.

Род женщин, как известно, злоязык,

Но не в республике экстрарядийной, -

Здесь тоже разум, он всепобедийный,

Сказал себя без эк их и без ик.

Тут женщины приравнены повсюду

К мужчине, к немощнейшему из них,

В зарплате, в битве, даже в этих их

Немужских немощах, что, как простуд,

Легко излечивает лекарь их,

И ни одна не говорит -- не буду.

И ни одна не говорит, не буду

Обобществленной бабою когорт,

Или: рожу, не лягу на аборт,

Или: с моим дитем я, баба, буду.

Напротив, слышится повсюду, буду -

Как все! -- И женщины здесь высший сорт,

Их талии -- как горлышки реторт,

Щенки их общие, в том сукой буду.

Как только плод из чрева в мир изник,

Она уже, не мать, пускай не дева,

Готова вновь круговоротом чрева

Приветствовать, с упряжкою квадриг,

Возницу, воина, -- оглобли древо

Омыв в себе, как яростный родник.

Омыв в себе, как яростный родник,

Всю боль веков, все нищенство, все блядство,

Вакарм свободы, равенства и братства -

Единый в мире чистоты родник.

В нем дух кровей наследственных поник,

Суровый смысл сменил в нем верхоглядство,

Пожалуй, нет в нем даже святотатства -

Из-за отсутствия мощей и книг.

Но уровень наук в нем равен чуду,

Особенно наук не наобум,

Что строжат тело, возвышают ум

И гонят прочь измыслия причуду

И весь паноптикум высоких дум,

Которых порознь разносить забуду.

Итак, я порознь разносить забуду

Все то, чему разнос и не к лицу, -

Ведь время движется там по кольцу,

Где не стареют, ни к добру, ни к худу.

Беда здесь только скрюченному уду

Иль в чем неполноценному мальцу,

Дурную весть принесшему гонцу,

Хоть подступу в тот град нет ниоткуду.

Тот град стоит -- не мал и не велик,

И в почве града две дыры, и в небе, -

Для сообщенья с теми, кто в Эребе

И кто в Элизиуме католик.

И вечный круг как бы осмерки в небе

Являет нам любой ушедший лик.

Являет нам любой ушедший лик,

Как нотный стан, один значок из хора,

Который, словно мощная подпора,

Возник из почвы и в ту твердь пролик.

Но можно вслушиваться до колик,

Как дышит та пространственная пора,

И все ж, отъехав раз от светофора, -

Потом вовек не отыскать клик-клик.

УОАЭИ в нем подобны гуду,

Не расчленимому на пять иль шесть

Известных звуков. -- Так, Сократ, и есть.

-- Хотя и тех шести я не избуду,

Когда и трех мне хватит чтобы есть...

-- Ты постоянен в этом не избуду.

***

Нейдет сколь масла бы в нее ни лили

Имянограды в городе у нас

Оплакивая ны убо се час

Ему же втуне нас и поручили

Тукан он с клювом стало быть и в силе

Все утки бабы так у них есть глаз

О чем и мыслить вслух и без прикрас

Вот тут-с в мозгу в сей сводчат0й могиле

Конечно свист и есть тот надъязык

Ну и пускай их суд а я не буду

И он неудовольствия родник

И обрели тебя я не забуду

С тебя покамест не подписан лик

То вовлечен то поглощен избуду

ХI. Аристофан

То вовлечен, то поглощен. Избуду?

Из целокупности? Из клик? Из толп?

Из массы, схватывающейся в столп,

Едва погружена в кровищу руду?

Из суесофии? Из лжи? Из гнуду?

Из риторических посылов во лб?

От их гомункулюсов в толщах колб,

От проникающего в душу юду?

Согласно же, отнюдь не вопреки

Нам тварный социум определили -

Не чтоб решать совместно пустяки.

Но суеты машину одолили

И с шестерней повыели коньки -

Нейдет, сколь масла бы в нее ни лили!

Нейдет, сколь масла бы в нее ни лили,

Моя машина времени, мой стан -

Кровавых гарпий легкий караван,

От коего все лебеди свалили.

Прийди скорей из облачной перили,

Мой соглядатай, мой Аристофан,

Лихой добряк, божественный профан,

Чтоб немощных два духом воспарили!

Не обинуясь и не хоронясь,

Меня снедает ныне ностальгия.

Ну где твоя Нефелококсигия -

Кукушкинград Заоблачный, та ясь,

Что, не таясь, затмила все другие

Имянограды в городе у нас?

Имянограды в городе у нас -

Алкивиадоград, Платоновполис

Да Критийбург -- вот то, за что боролись,

Пелопоннес, но тоже и Канзас.

За маршевою флейтой слышен джаз,

Сполохами в лицо нам дышит полюс,

Благополучие наш глас и солюс

Да подведенье тезисов и баз.

А ты паришь безбазисно, лучась

В каких пространствах, с криком Алкионы?

В какие дни кромешны, в веки оны?

Каким там Неевклидом заручась?

Замыслясь, сокрушаясь паки о ны,

Оплакивая ны, убо се час.

-- Оплакивая ны, убо се час,

Сократ, уйти в воздушные дедалы,

Покуда шастают надоедалы

И омрачалы шарят взглядом нас.

Я сосчитать попробовал их раз -

Ну всех, кому стихия их скандалы -

Майоры, тещи, тщи заимодалы,

Девицы детны и... теперь я пас.

Меня мои подсчеты огорчили,

Хоть в математике и не Дирак:

Из мировых не вылезаем драк,

И как бы ни вертелись, ни ловчили, -

Коли не косит Смерть, косит Дурак, -

Ему же втуне нас и поручили.

-- Ему же втуне нас и поручили!

-- Ты Алкиону помянул, Сократ.

А... хочешь посетить Кукушкинград -

В рыданиях заоблачной скворчили?

-- Скажи, а климат там не то, что в Чили? -

-- Нет, не такой, ты ездке будешь рад...

Да и республике мой черт не брат,

Хотя б нарочно кодексы сличили.

Во-первых, всяк клейменый? а не раб -

Имеет право, чтоб его носили

Два-три крыла, веснущатых хотя б.

А во-вторых, кого б ни поносили

За то, что он еврей или арап, -

Тукан он, с клювом, стало быть? и в силе. -

-- Тукан он? -- С клювом, стало быть? и в силе.

-- А как с проблемою молодняка?

-- С детьми проблемы никакой пока:

Чуть оперился -- брысь! -- все в этом стиле.

-- А тех, кто ростит, с тем, кого растили,

Как отношенья? -- Все наверняка.

Кричат, заклевывая старика:

Папаша, защищайся, если в жиле! -

Зато наук нет никаких -- на глаз.

Все замки в небе, на земле ни стройки.

-- Все в воздухе? -- На, выбей зуб! На глаз!

-- Да кто же строит? -- Пеликаны, сойки,

Гагары... между рыбки и попойки...

Все утки, бабы, так у них есть глаз. -

-- Все утки -- бабы, так у них есть глаз?

-- Конечно, но крикливые особы.

Чуть что кричат. -- Прорабы -- долбоебы?

-- Прораб воронам счет ведет у нас.

-- А как искусства? -- Есть Пикасс. Бекасс.

Есть Жук да Грач -- играть на скрипках чтобы.

Вообще? дневной в искусстве больше злобы,

Но есть и для души -- помимо касс.

-- Со всем согласен. Ну, а как же вас

Между землей и твердью терпят боги -

Ведь воскуренья ныне к ним небоги?

-- Ну да, мы весь выкушиваем газ

И сами голоданья на пороге,

О чем и мыслим вслух и без прикрас.

О чем и мыслить вслух и без прикрас,

Как не о будущем? Оно прекрасно,

Его мы приближаем ненапрасно,

И, видимо, придет однажды раз.

-- Там, в вышине, с подвешенных террас,

Грядущее вам, в самом деле, ясно.

Но прошлое? -- И это нам подвластно.

Танцует-с. Прошлое что за гора-с.

До птеродактилей и прочей гили

Жил жаворонок-с, даже до амеб

И до Земли. Родители погили.

Что делать? Нет земли. Где деть нам гроб?

Так он отца, скажите, где погреб?