Метаморфозы жира. История ожирения от Средневековья до XX века - Жорж Вигарелло

Metropolitan Life Insurance приводит уточненные данные: по расчетам, если у человека в возрасте 40–44 лет ростом 170 см вес превышает норму на 20 %, то вероятность его смерти возрастает на 30 %, если же излишний вес составляет 40 %, то вероятность смерти увеличивается на 80 %. В более широком смысле, можно ожидать, что дольше проживут люди с весом несколько ниже среднего, но при этом не «тощие»[1155].

Методы лечения множатся

Возникновение новых шкал для оценки степени ожирения, выявление новых, связанных с ожирением патологий, усложнившаяся количественная оценка рисков, — в 1920-х годах взгляд на проблему приближается к нынешнему. Жир вреден не только внешности, но и жизни. В обоих случаях угроза возникает на самых ранних стадиях, когда излишняя полнота едва заметна. В результате появляется множество предложений по лечению, они становятся обычным делом.

Прежде всего изменились весы: «вечная путеводная звезда, невозмутимый судья»[1156]. Этот прибор снова преобразился: стал низким, на нем появилась лупа, увеличивающая стрелку и шкалу с цифрами. В 1920-х годах в Америке начали рекламировать весы как приспособление «для тех, кто хочет похудеть в соответствии с достижениями науки»[1157]. Весы «элегантны» (artistic), удобны, кто угодно может встать на них, сделав всего один шаг (as on the floor itself)[1158]. Они проникают и во Францию: в конце 1920-х годов журнал Femina настаивает на том, что «маленькие весы должны находиться в любой благоустроенной ванной комнате»[1159]. Пользоваться ими следует ежедневно, взвешивание должно стать «неотъемлемой частью утреннего туалета»[1160]. В ходу также были весы, установленные в общественных местах; их стало так много, что в середине 1920-х годов в Соединенных Штатах люди взвешивались 500 миллионов раз в год[1161].

В терапевтической практике весы используются все шире, ежедневно выстраиваются графики веса. Главная цель этого — шаг за шагом отслеживать достигнутый результат, совершенствовать диету в соответствии с изгибом кривой, экспериментировать с рационом, способствующим похудению. Диета и изменения в теле становятся историей, длинным приключением со своими сюрпризами и неожиданностями:

Взвешивать пациентов в ходе лечения, в условиях физической активности и отдыха, количественно и качественно ограниченного питания; взвешивать их, чтобы проконтролировать эффекты всех известных методов лечения, следить день за днем, а порой и час за часом за изменениями их веса, появляющимися в ходе этих экспериментов, — отнюдь не непосильная задача для хорошего наблюдателя, если он терпелив, упорен и располагает большим количеством информации[1162].

Помимо диетологов, появляется целая когорта специалистов, каждый со своей техникой, что свидетельствует о том, что ожирение — это патология и уже существует рынок профессиональных услуг по его преодолению. Разрабатываются специальные массажи — «поверхностные» и «глубокие», «поглаживания» и «вибрации», «поколачивания»[1163] и «подводный массаж»[1164], практикуемый в Виши, наконец, «самомассаж»[1165], рекомендуемый при постоянной тревоге, а также гимнастика: от упражнений «для всего тела» к упражнениям «для живота», которые должны «навсегда устранить ожирение»[1166]. Постоянно обновляется физиотерапия: используются электричество (электротерапия), солнце (гелиотерапия), тепло (термотерапия), души и купания (гидротерапия), различные механизмы и пассивные движения (механотерапия)[1167]. Был разработан целый комплекс технических методов лечения и ухода за страдающими ожирением, вплоть до рискованных пересадок, которые в 1920-х годах проводил Сергей Воронов. Он прививал ткани яичек обезьяны или козла к человеческим яичкам, что должно было устранять пухлость и анемичность. Так, например, к бывшему английскому чиновнику, «толстяку с обвисшим телом», после пересадки «тканей яичек бабуина» в 1924 году вернулись стройность и хорошая осанка: «Жир растаял, мышцы окрепли, тело выпрямилось»[1168]. Конечно, у этого метода не было будущего, подобное лишь подтверждает начало широкомасштабных экспериментов в лечении.

Впрочем, подлинная оригинальность новых методов заключается в другом, а именно в видении излечения как постепенного и длительного процесса. В начале XX века появляются новые идеи о роли личностного развития, работы над собой, о тренировках: «Необходимо ежедневно, не испытывая сильной усталости, совершать большее усилие, чем накануне»[1169]. Эти методы лечения созвучны литературе, также совершенно новаторской, призывающей к «вере в себя»[1170], подробно рассказывающей о том, как «стать сильнее»[1171], как «построить свою жизнь»[1172]. Главная цель всего этого ясна: развитие человека в конкурентном обществе. Размываются социальные границы, теперь люди опираются на идею: чтобы преуспеть в жизни, надо больше работать над собой. В среде, где господствует сфера услуг, работник, относящийся ко всему сознательно, может добиться повышения по службе и занять высокое положение в обществе.

Надо сказать и об успехах гимнастики, которой люди занимаются у себя дома: в 1905 году во Франции была продана 21 тысяча экземпляров брошюры, посвященной этой теме (и 40 тысяч экземпляров четвертого издания в 1908 году), а в десятке европейских стран в том же году — 376 тысяч[1173].

Провал «очевидного» лечения

Однако существует парадокс: в то время, когда ожирение оказывается объектом углубленных исследований, когда цифры становятся известны всем, когда создаются разнообразные программы лечения — именно тогда в терапии обнаруживаются и становятся очевидными границы возможного. Изучение лечения проводится все тщательнее, но ситуация оказывается все менее и менее понятной. Несмотря на то что за ожирением ведется строгий контроль, оно «усложняется». Неудачи, на которые раньше не обращали внимания, становятся все заметнее, что влечет за собой новые страдания толстяков.

Это связано с новаторским методом исследования, созданным в начале XX века в одной бостонской лаборатории: изучением основного обмена веществ. Уилбур Олин Этуотер, Фрэнсис Гано Бенедикт и еще несколько ученых доводят до совершенства старые герметические сосуды Лавуазье[1174], создают огромные стальные конструкции для тщательной фиксации всех выделений подопытных субъектов[1175]. На основе их экспериментов был сделан однозначный вывод: за один час один квадратный метр поверхности тела человека, помещенного натощак в контейнер, где измерялись все реакции обмена веществ, «производит» определенное количество тепла, а именно 40 килокалорий. Результат всегда одинаков у «нормальных» людей[1176]. Таким образом оценивается энергия, необходимая для поддержания тела, унифицированный расход которой можно измерить[1177]. Это так называемый «основной обмен».

Теперь очевидно: многим из толстяков невозможно достичь этой нормальности, поскольку недостаточность сгорания, жертвами которой они становятся, приводит к ожирению[1178]. На протяжении многих десятилетий это демонстрирует теория «замедленного переваривания пищи» — потеря энергии, свойственная анемичным толстякам и передающаяся по наследству.

Тем не менее открытие метаболизма принесло немало сюрпризов. Полученные данные «обрушили»[1179] теорию недостаточного сгорания. Марсель Лаббе и Анри Стевенен в конце 1910-х годов обнаружили нормальный основной обмен у большей части обследованных