Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

запасы – княжеские лодьи не жалко, смерды новые построят! Зато взять «за жабры» обезоруженного да уставшего противника будет проще пареной репы…

Внезапно чудовищный треск ломаемого дерева и крики ужаса раздались совсем с другой стороны. Кривой рванулся к противоположному борту, вперив взгляд в морские волны, из которых, подобно гибкому морскому змею, поднимался драккар, безжалостно тараня одну из лодий, перекрывавших путь камаре.

Приманка сработала!!!…

***

…Майпранг напряжённо наблюдал за манёврами камары. Тактика Аглаи пугала простотой и безрассудством, но приносила свои плоды. Драккар, укрываясь за волной, находился в непосредственной близости от кипящего боя, чтобы в случае малейшей опасности прийти на помощь, и постепенно подбирался всё ближе к вражескому флагману. Вожак расставил приоритеты правильно: если уничтожить тёмную лодью одноглазого капитана, то остальные практически наверняка бросятся наутёк, тем более, что благодаря Марку Ласкарису и его кораблю ряды противника существенно редели.

Когда вслед за огненными стрелами с дромона раздался первый залп «греческого огня», всегда сдержанные воины-волки чуть ни присоединились к громкому византийскому «ура».

– Вот даёт катепан! – восхищённо воскликнул сармат. – Да, не каждый день такое увидишь!…

– Гляди-ка, вожак! – зоркий глаз Богдана заприметил коварные передвижения лодьи одноглазого. – Они камару-то не в тиски ли берут!…

– Вот суки!!! Давай, кормчий, покажем им забаву!!! – Майпранг вцепился в кормило, помогая воднику быстрее совершить разворот.

Гребцы поднажали, и драккар, перекатываясь в волнах подобно морскому чудовищу, атаковал свою первую жертву. Появление воинов-волков было столь неожиданным, что русичи не успели даже попытаться уйти с траектории удара. Драккар попятился, ловко стряхивая лодью с тарана, и та стала быстро погружаться в воду.

Камара попыталась было улизнуть в образовавшуюся брешь, однако Кривой, злобно оскалившись, вновь пошёл наперерез, уже атакуя – на носу пиратской лодьи красовался обитый железом таран. Причём, разбойники учли свои прежние промахи, и сейчас орудие располагалось немногим выше ватерлинии.

Призрачный шанс на спасение вновь подарила маневренность камары и её способность двигаться кормой вперёд. Кормчий в последний момент успел уклониться от прямого удара тарана, однако отойти на приличное расстояние уже не получилось, и суда со скрежетом сошлись бортами. Перевес явно был на стороне чёрной лодьи, тем более, что её команда, выкрикивая грязные ругательства, уже приготовила абордажные «кошки».

– Живьём брать!!! – Кривой первым бросился к борту, в который тут же, чуть не задев его плечо, со свистом впилась стрела.

Кому-то из его команды повезло меньше – со всех сторон слышались вопли раненых, несколько человек замертво упали в морские волны. Отпрянув назад, атаман увидел причину неудачи – сарматы! Драккар, не успевая прийти камаре на помощь, быстренько развернулся параллельным курсом, а воины-волки, за пару мгновений превратившись из гребцов в отменных лучников, дали по лодье залп из стрел, не позволяя пиратам не то что высадиться на атакуемое судно, но даже приблизиться к борту. Команда камары, располагаясь ниже «линии огня», уже рубила верёвки абордажных крючьев, освобождая своё судно и отходя на безопасное расстояние.

Атаман, скрипнув зубами, провожал глазами добычу, так обидно ускользнувшую прямо из западни, когда его взгляд отыскал на палубе византийского судёнышка знакомую рыжеволосую фигурку в сине-зелёной бандане. Фигурка развернулась и послала пиратскому капитану воздушный поцелуй. Окончательно вскипев и изрыгая проклятия, Кривой, злобно рявкнув на гребцов, бросился к рулевому веслу и, отшвырнув кормчего, устремился вдогонку за камарой…

***

…Тут и там вместо княжеских лодий из моря вставали столбы яркого пламени. «Греческий огонь» водой не потушить – это русичи теперь знали не понаслышке! Марк Ласкарис, стиснув зубы от боли в ещё не заживших плечах и спине, стоял у одного из двух рулевых вёсел дромона, заменив Платона – верного кормчего сразила наповал шальная вражеская стрела. Катепан методично уничтожал корабли заморского князя, которых оставалось уже меньше десятка. Однако запасы «греческого огня» подходили к концу – на носу дромона оставалась всего пара бочек огненного зелья.

Чуть в стороне драккар вступил в единоборство сразу с двумя княжескими судами, безрассудно попытавшимися взять сарматское судно в тиски. Одна лодья поплатилась практически сразу, получив хорошую дыру в кормовой части, другая попыталась удрать, но безуспешно. Марк улыбнулся – захотели взять драккар вот так запросто, как же!

Прищурившись, византиец пригляделся к тому, что происходило впереди, и улыбка слиняла с его лица. Там, впереди, разворачивалась отнюдь не радужная картина: Аглаина камара отчаянно улепётывала, а буквально по пятам её преследовала чёрная пиратская лодья.

– Давай, Аглая, поворачивай сюда! – пробормотал Марк, понимая, что расстояние велико, и ни у Майпранга, ни у него попросту не хватит времени, чтобы прийти на помощь – пираты настигнут камару раньше.

Словно услышав его слова, Аглаино судно резко повернуло, уходя из-под носа преследователей, и понеслось в сторону дромона. Марк дал команду измученным гребцам, и византийский корабль немного увеличив скорость, двинулся навстречу.

Судно русичей, подошедшее сбоку, катепан заметил не сразу, сосредоточившись на погоне пиратов за камарой, и когда его кораблю сотряс удар, это стало полной неожиданностью. Таран княжеской лодьи вновь прошёл высоко, разнеся в щепки часть левого борта, и даже с такими повреждениями дромон смог бы продолжать путь, однако матросы, стоящие у «пламенного рога» с факелами наготове, были сбиты с ног.

Мгновение – и на носу византийского флагмана прогремел взрыв, а пламя, охватив всю переднюю часть корабля, принялось быстро пожирать сухое дерево. Одна из бочек покатилась по палубе, сея жидкий огонь, перекинувшийся уже на мачту и треугольный парус. Краем глаза Марк успел увидеть драккар, запоздало пришедший на помощь и таранивший злополучную лодью, однако внимание византийца было сейчас приковано к судну одноглазого атамана, которое по пятам нагоняло камару, бывшую уже совсем близко.

– Все в воду! БЫСТРО!!! – крик катепана, направившего свой пылающий корабль прямо в тёмный борт пиратской лодьи, перекрыл шум огня и треск ломаемого дерева.

С ужасом и немым отчаянием наблюдала Аглая, как объятый пламенем дромон таранит вражеское судно, как с обеих сторон сыпятся в воду тёмные горящие фигурки людей, и как стонут два корабля, погибая в полыхающем посреди моря погребальном костре…

***

… – Радомир! – мягкое прикосновение к плечу вывело боярина из тяжёлых раздумий.

Он повернулся и встретился взглядом с лучистыми карими глазами в обрамлении пушистых ресниц. В сердце впилась тёмная тоска, а кулаки сами собой сжались в бессильном отчаянии…

Что он может дать этой прекрасной милой девушке???… Любовь? Но нужна ли ей любовь женатого, потрёпанного жизнью русского ратника???… Счастливое будущее? Ей, богатой наследнице, единственной дочери консуляра византийской провинции?… Защиту? Хороша защита!…

…В памяти всплыл вчерашний день, когда «в гости» заявилась целая делегация во главе с Романом Дуком, богато одетым мужчиной средних лет, немного обрюзгшим и, видимо, очень одобряющим все «радости