Нерон. Безумие и реальность - Александр Бэтц

Это обвинение, выдвинутое против Сенеки, – не единичный случай[716]. Однако отправной точкой оценки, как это часто бывает, является Нерон, а не человек, о котором на самом деле идет речь, в данном случае Сенека.

Наиболее вероятно, что Нерон чувствовал некую угрозу со стороны Агриппины, будь то политическую, о чем источники в период с 55 по 59 год предоставляют нам очень ограниченные косвенные свидетельства, будь то личную и психологическую, что еще сильнее затрудняет аргументацию[717]. Убийство матери абсолютно точно не было совершено Нероном в состоянии аффекта. Светоний сообщает, что Нерон принял решение убить Агриппину из-за непрекращавшихся жестоких угроз с ее стороны[718]. Это, конечно, совершенно недостаточное объяснение.

Какими бы туманными ни были объяснения античных авторов относительно мотивов убийства Агриппины Нероном, они подробно описывают его планирование и осуществление. Тацит, в частности, внес свой ощутимый вклад в вечную память об этом преступлении. Его рассказ охватывает впечатляющие 13 глав в XIV книге «Анналов», от предыстории до непосредственных последствий преступления, – остальным событиям до конца 59 года отведено всего лишь 6 глав.

«Арго» Нерона терпит неудачу

Тацит пишет, что для убийства матери Нерон сначала хотел использовать яд, но отверг этот метод как малоэффективный. После смерти Британника Агриппина была начеку и укрепляла иммунитет, регулярно принимая небольшие дозы яда, – проверенный метод, который уже успешно использовал один из величайших противников Рима Митридат VI Эвпатор, царь Понтийского государства. С Митридатом даже случился конфуз, поскольку ему пришлось просить солдата помочь ему в запланированном самоубийстве с помощью меча, поскольку яд на него больше не действовал[719]. Поэтому никакой яд не мог убить Агриппину, а меч и кинжал вряд ли удастся использовать незаметно[720].

К счастью, у Нерона были смекалистые советники, такие как Аникет, вольноотпущенник, который также был наставником императора в начальных классах[721]. Аникет был обязан Нерону командованием императорским флотом, дислоцированным в Мизене[722]. Обычно эту должность занимали представители всаднического сословия. Уже только по этой причине можно было рассчитывать на лояльность Аникета. Под руководством своего командующего Аникета моряки Мизенского флота сформировали военный отряд, который в критической ситуации действительно последовал бы только за Нероном – в отличие от преторианцев, преданных всей императорской семье. С появлением вольноотпущенника Аникета впервые становятся очевидными перемены в ближайшем придворном окружении Нерона. В то время как авторитет Сенеки и Бурра продолжал падать, присутствие, а вместе с ним и влияние ряда вольноотпущенников на императора возрастало[723].

Что касается роли советника, то в каком-то смысле она привнесла глоток свежего воздуха, ведь то, что предложил для решения проблемы Агриппины Аникет, не пришло бы в голову Сенеке и Бурру даже в самых смелых фантазиях. Эти двое, скорее всего, всеми силами пытались отговорить Нерона от намерения убить мать. Что будет с Римом и империей, если умрет Агриппина, которая и так оказалась на обочине политической жизни? Всего за четыре года до этого Сенека и Бурр решительно выступили против убийства Агриппины, а ведь тогда речь шла о вероятном заговоре против императора[724]. В начале 59 года, с точки зрения Сенеки и Бурра, оснований в пользу устранения Агриппины было еще меньше. И, вероятно, именно поэтому Нерон в первую очередь обратился не к этим двоим, а к такому человеку, как Аникет[725].

Тот посоветовал замаскировать убийство под несчастный случай и перенести его в море, чтобы подозрения не пали на императора. Для этого он лично, или с помощью доверенных лиц, спроектировал корабль, – вероятно, он, будучи префектом флота, обладал необходимыми техническими и морскими познаниями, – который можно было с помощью специального механизма заставить развалиться и перевернуться в открытом море[726]. Постановочные кораблекрушения были обычным делом в театральных представлениях[727]. Возможно, их устраивали и в ходе морских сражений в амфитеатрах[728], всегда пользовавшихся огромной популярностью у публики и засвидетельствованных при Нероне[729]. Кассий Дион сообщает, что враги Агриппины увидели в амфитеатре корабль, подобный тому, который должен был принести ей смерть. Там он будто бы сам по себе раскрылся, извергая диких животных, а затем снова полностью закрылся[730]. Благодаря страсти Нерона к театру установились тесные контакты между людьми из его ближайшего окружения, такими как Аникет, и теми, кто обслуживал все сцены и арены Рима. Возможно, один из бесчисленных рабов Нерона и стал героем дня: сохранившаяся на Via Triumphalis могила некоего Алкима указывает на то, что последний работал декоратором в театре Помпея[731]. Таким образом, не только вдохновение, но и конструирование корабля, который должен был стать ловушкой, исходили из театральной среды. Это также объясняет, почему злополучный корабль в довольно короткие сроки был готов к применению.

Покушение запланировали на время праздника Quinquatrus, который отмечался в течение пяти дней, с 19 по 23 марта. Происхождение и ход этого праздника носят дискуссионный характер, но нет сомнений, что его устраивали в честь Минервы, римского эквивалента Афины Паллады, и, следовательно, это был праздник ремесленников, а также литераторов, художников и актеров[732]. Поэтому никого не удивило то обстоятельство, что Нерон захотел отметить этот праздник, и его решение сбежать от смрада и шума Рима и устроить вечеринку в живописной сельской местности Кампании ни у кого не вызвало никаких подозрений.

Кому могло прийти в голову, что воды вокруг Мизенского мыса с его опасными рифами и переменчивыми ветрами – отличный вариант, если планируешь покушение, инсценируя крушение корабля?[733] Итак, Нерон отправился на юг и приехал на одну из своих вилл недалеко от Байев, на западном берегу того, что сейчас называется заливом Поццуоли.

Байи и их окрестности идеально подходили для праздника (рис. 11). Именитые люди Рима обзавелись здесь роскошными пристанищами. Марий, Помпей, Цезарь и другие великие люди республики наслаждались пребыванием в усадьбах на берегу моря так же, как в эпоху империи Август, Калигула или Нерон. В этом районе находились горячие источники вулканического происхождения, которые снабжали водой многочисленные термы. Еще во времена поздней республики Байи приобрели сомнительную репутацию притона номер один во всей Италии. В то время как Овидий радовался идеальным условиям для сексуальных контактов, для Сенеки Байи являлись прибежищем всех пороков[734]. Это был вопрос восприятия.

Рис. 11. Стеклянный флакончик, украшенный постройками и видами прибрежного городка Байи в Кампании. Флакон – сувенир, на котором изображены достопримечательности, например, остреарии – фермы по разведению устриц, которыми славился этот район. А еще он был известен как место чувственных наслаждений и всяческого разврата. Совсем неподалеку по приказу Нерона была убита Агриппина. Ок. 275–325 гг.

CMOG 62.1.31. Courtesy of