Академия Слов - Сенни Роверро

полностью. Даже Виктор, положа руку на сердце, таким не был, потому что он, как ни крути, не знал, кто я такая на самом деле. Эта тайна мешала мне доверять кому-либо в этой жизни. Да даже с дядей я вела себя осторожно, так как он знал правду обо мне! А Эдгару верила. Не совсем, да, я всё ещё не решалась доверять ему свои слабости в виде, например, любви к нему и многого другого, но всё равно гораздо больше, чем кому угодно в этой жизни.

– Веришь? – переспросил поражённо Эдгар.

Отпираться было бесполезно.

– Знаю, глупо, – мрачно усмехнулась я в ответ. – До безобразия глупо для тёмной, особенно если учесть, что в ваших руках моя жизнь. Один неверный шаг и... в прочем, это тоже не важно сейчас. И эту веру я в себе искореню, но пока она есть, мне следовало бы верить и в ваш профессионализм. В то, что вы не выдвигаете обвинений, не имея для этого достаточно оснований. И это добавляет глупости моему ослиному упрямству, которое я проявляла, когда дело касалось моей слепой уверенности в непогрешимости Кирова.

– Хотел бы я попросить тебя не бороться с этой верой... Но ты ведь всё равно не послушаешь, – только и сделал, что с какой-то грустной усмешкой, почти с тоской произнёс Эдгар.

Глава 16. Пуля.

Ответить Эдгару я ничего не успела. Мне позвонила Кира. Приняв вызов, я услышала сдавленный голос подруги:

– Бель... Бель, пожалуйста... Приди ко мне, срочно! Я не знаю, к кому ещё обратиться!

Что произошло мне объяснять было не нужно. Учитывая обстоятельства Киры, я всё и так прекрасно понимала.

– Чёрт, Кира, а я-то тут что могу сделать?! – ругнулась я и тут же выдохнула. – Ладно, сейчас приду, что-нибудь придумаем. Похоже, творить вещи на грани возможного начинает входить у меня в привычку. Жди и... держись, как бы банально это ни звучало.

Сбросив вызов, я кинула взгляд на ничего непонимающего светлого, я быстро проговорила:

– Простите, мне срочно надо отлучиться. Очень срочно, у Киры проблемы.

– Может, я могу чем-то помочь? – тут же поднялся со стула на кухне Эдгар.

На миг замерев, я окинула его оценивающим взглядом, потом тряхнула головой и резюмировала:

– Боюсь, что нет. Не тот случай.

Тревога за подругу не мешала мне здраво оценивать ситуацию. Собиралась я настолько быстро, насколько могла, параллельно думая, что можно вообще сделать в подобной ситуации и не находя ответа. Через десять минут входя в её квартиру я застала её расхаживающей по комнате. Губы искусаны, руки сжали виски, тело напряжено, клыки удлинились, скулы заострились, на висках чёрным проступила паутина вен, а кожа окончательно стала белой-белой, как молоко или чистый снег. Это подтвердило мои догадки. Гены вампира пробудились во всём роду именно в ней. Не должны были, но пробудились. И теперь её мучал голод.

Любой нормальный человек на моём месте увидев такое умчался бы как можно дальше. Что ещё раз подтверждает, что быть ненормальной порой очень и очень хорошо. Я не почувствовала ни толики страха. Инстинкт самосохранения? Трижды "ха-ха", очень смешно. Мы о таком даже не слышали.

– Так, – выдохнула я. Тревога как по команде выключилась. – Крепко зажми нос и не заходи на кухню, я сейчас.

Квартиру Киры я знала наизусть, слишком часто приходилось здесь бывать. Поэтому на то, чтобы найти чистый стакан, много времени не понадобилось. А ножи у неё всегда были заточены хорошо, холодное оружие, даже если оно используется для готовки – её любовь. Полоснув себя по запястью, я сцедила пол стакана крови, нашептала на запястье, чтобы порез затянулся и, вернувшись в комнату, протянула его Кире. Та жалобно посмотрела на меня красными светящимися глазами. Да, от вида крови её всегда мутило. Абсурд? Согласна. Однако сейчас так было надо и она это понимала.

Голод победил отвращение. Всё так же с зажатым носом, она выхватила у меня из руки стакан, зажмурилась и залпом выпила. Скривилась, опустила голову, сглотнула, тряхнула головой и, всё же открыв глаза, подняла взгляд на меня и сипло произнесла:

– Спасибо.

– Полегчало? – усмехнулась невесело я.

Кира с трудом кивнула.

– Идём, чудище ты моё, – вздохнула я и улыбнулась. – Заварю нам кофе и будем думать, что с этим делать.

Тут, наверное, нужно кое-что пояснить. Я ведь уже говорила, что с каждым годом гены предков вампиров всё более явно отражаются на внешности нашей ведьмы? Так вот два года назад Кира поделилась со мной опасениями, что это скажется не только на внешности. Это было очень маловероятно, но Кира знала о моей привычке до конца не отвергать любую вероятность пока не доказаны факты. И знала, что мне можно доверять.

К вампирам в нашем обществе, в обществе пробуждённых, относятся весьма предвзято. Как к контролируемым Министерством, но всё же чудовищам. Да, они питаются донорской кровью и кровью животных, но большинство пробуждённых всё равно считают их по меньшей мере потенциально опасными. Я такой предвзятостью никогда не страдала. Они ведь не выбирали становиться тем, кем стали. Мне такое положение очень хорошо знакомо. Даже слишком.

Кира не знала, что я тёмная, но несколько раз видела подтверждение тому, что я не отворачиваюсь от кого-то просто потому, что он родился тем, кем родился. Поэтому именно мне доверила свои опасения. И теперь нам предстояло придумать, как сделать так, чтобы никто и никогда не узнал, что она окончательно стала вампиром. Это считалось невозможным, человек либо рождается вампиром, либо нет, но, похоже, с ней это было так. Конечно, можно стать вампиром через укус, но у нас-то не тот случай.

– Так, – протянув сидевшей за кухонным столом Кире кружку кофе и сев со второй напротив, принялась рассуждать вслух я. – Ну... к тому, что ты выглядишь несколько похожей на вампира, все уже давно привыкли и ничего страшного в этом не находят. Все ведь всё понимают, генетика... Ведьмовские чары сохранились?

Я решила на всякий случай уточнить, чтобы точно знать, от чего отталкиваться. Кира кивнула.

– Отлично, – произнесла я. Теперь в моей голове сформировался более-менее приличный план. Объяснить исчезновение у Киры ведьмовской силы, которая просто обязана была исчезнуть при трансформации, было бы очень сложно, пробуждённые спящими не становятся, а так... А так всё, кажется, довольно просто. – Тогда всё проще, чем мне