Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

кажется, с каким-то кисленьким повидлом под снежной шапкой сливок. — Углеводы! Углеводики вы мои быстрые! После такого дня — самое то, да и вообще, когда-то еще пирожных дадут? На десять талеров в месяц особенно не разгуляешься…»

А вот мадам Луиза куда больше интересовалась герром патермейстером, чем пирожными. За то время, пока Стас и клирик неспешно прогуливались, она успела переодеться! Вместо яблочно-зеленого и наглухо закрытого платья, теперь на ней было нежно-голубое с вырезом! Правда, вырез прикрыт полупрозрачной косыночкой, но это лишь придавало пикантности, потому что смутные очертания ключиц и всего, что ниже, замечательно будили воображение! Неудивительно, что герр патермейстер, стратегически усаженный напротив хозяйки, старался как можно больше смотреть в свою чашку, на Стаса, на циферблат больших напольных часов — в общем, куда угодно, только не на пару круглых холмиков, вздымающихся под косынкой при каждом вздохе мадам!

И, конечно, на все вопросы она отвечала охотно, с педантичностью, по утверждению герра патермейстера, совершенно немецкой, старательно делясь подробностями происходящего. Да-да, странные звуки в ночи, пугающие до обморока! Еще пропадали мелкие вещицы… муфта одной из девушек, шарфик у другой, у третьей — замшевые перчатки… На кухне по ночам случался страшный беспорядок, но когда там оставили ночевать служанку, дух ее не тронул и даже не явился…

При этом мадам безупречно по-французски трепетала ресницами, так смотрела, так чаровала одним лишь голосом, что Стас не мог не признать список покупок для провинциального борделя — весьма эротичной аудиокнигой, а хронику явления полтергейста — хоррором, но таким… на минималках. Зато как вздымается грудь, когда мадам прикладывает к ней ладонь, показывая, где у нее болит сердце от ужаса! И ведь не вульгарно выглядит, а с этакой томной заманчивостью!

«А вот интересно, были бы они наедине, сказала бы она что-нибудь вроде того, что как раз накануне появления полтергейста купила корсет? И не соизволит ли проверить герр патермейстер, не прячется ли дух именно в нем? А если бы рискнула, то что ответил бы патермейстер?» — подумал Стас, изо всех сил удерживая серьезное выражение лица. И едва не заржал во весь голос, представив, как лицо Моргенштерна становится страдальчески каменным, и как оный патермейстер, бестрепетно осмотрев произведение швейного искусства — непременно с черными кружевами и роскошной вышивкой! — выносит суровый, но справедливый вердикт: «Сжечь!»

— Значит, ничего необычного в последнее время не происходило, — подытожил патермейстер и одним глотком допил кофе.

Пирожное при этом он едва тронул, и бисквитно-сливочный шедевр пропал впустую, что Стас решительно не одобрил. Как там сказал капитан? Хоть бы чем-нибудь злоупотребил? Похоже, тут история давняя… Интересно, почему герр патермейстер упорно сопротивляется такой роскошной женщине? Целибат соблюдает, что ли? У-у-у, как тут все запущено! А между прочим, кончики ушей у него покраснели!

Патермейстер тем временем поднялся, бросил короткий взгляд на Стаса и явно заколебался. Но ненадолго.

— Мадам Луиза, позвольте оставить герра Ясенецкого в вашем обществе, — сообщил он. — Благодарю за гостеприимство, однако пора заняться делом, ради которого я сюда пришел. Предупредите прислугу и ваших… работниц, что до окончания экзорцизма никто не должен ни покидать дом, ни входить в него. Лучше всего пока запереть дверь изнутри.

«В смысле оставить?! — чуть не взвыл Стас. — А как же я?!»

— Герр патермейстер, вы уверены, что я совсем не могу вам пригодиться? — взмолился он. — Может, подержать что-нибудь… или посветить…

— Благодарю за предложение, обойдусь, — непреклонно ответил тот. — Присутствие постороннего при обряде экзорцизма абсолютно недопустимо. К тому же мадам Луизе так будет спокойнее. Поэтому ждите меня здесь и никуда не выходите.

«Бросил на растерзание! — понял Стас. — Буквально прикрылся мною! Ну ла-а-адно же… Я не злопамятный, отомщу и забуду! Кстати, а я ведь дурак. „Двойку“ тебе, Станек, и подозрение в профнепригодности! Ближе к сорока, говоришь? Балбес ты, Ясенецкий, он ведь гораздо моложе! Да, педант, это ты при знакомстве верно подметил. Еще на немцев бочку катил, ага! Сам-то… И, возможно, фанатик… Но возраст — здесь ты точно сильно промахнулся. Просто вид у котермейстера утомленный, а при его бесцветном арийском типаже это особенно заметно. Тонкая кожа сразу выдает мешки под глазами, лицо осунулось… Бессонница, нервы, просто усталость? Может, и все сразу…»

Мадам же проводила вышедшего клирика тем неподражаемым взглядом, который бывает у крупной матерой кошки, упустившей уже почти схваченную добычу. Стасу немедленно вспомнился бессмертный воробей Пудик! «Мя-аконький такой воробышек, словно мы-ы-ышка… мя-увы…» Вот любопытно, у нее к нему интерес чисто женский или профессиональный тоже? Может ли вообще что-то быть между клириком, то есть почти священнослужителем, и содержательницей борделя, которая, кстати, сама не работает, капитан об этом говорил вполне уверенно? Не мое дело, конечно, просто хочется понять, как устроено местное общество и насколько отличается от земного?

— Еще кофе, герр Станислав? — тем временем переключилась мадам на него. — Кстати, вы давно знакомы с герром Моргенштерном?

— Всего три дня, — честно признался Стас, весело наблюдая, как мадам разочарованно вздыхает, а ее интерес к нему не то чтобы гаснет, но заметно утихает. — Позвольте спросить, а он из тех самых Моргенштернов… о которых я столько слышал? Знаете, как-то неудобно поинтересоваться у самого герра патермейстера…

— Из тех самых, — совершенно верно поняла мадам намек, который Стас постарался сделать как можно туманнее. — Единственный сын его сиятельства графа Моргенштерна! Мы все были так удивлены, когда его назначили сюда патермейстером! Я имею в виду — городское общество, вы же понимаете…

— Конечно, мадам, — старательно поддакнул Стас. — Не сомневаюсь, вы не только украшение этого самого общества, но также блистаете в нем умом и осведомленностью не меньше, чем красотой. Значит, удивлены?‥

— Вистенштадт — прелестный городок, — снисходительно сообщила мадам. — Очень уютный… Но далек от столицы и совершенно… как это будет по-немецки… не шарман!

— Блеска ему не хватает, — согласился Стас. — Слишком маленькая сцена для роскошной примы… А до этого герр патермейстер служил в столице?

— В Виенне, да, — вздохнула мадам, и ее глаза слегка затуманились. — Блистательной Виенне… Уверена, он вскоре туда вернется, потомку столь благородного рода здесь не место. Конечно, после этой истории с дуэлью герру Моргенштерну пришлось на время уехать, условности общества так жестоки! Но предполагать, что наследник имперского графа всю жизнь проведет в провинции… Это даже не забавно, не так ли, герр Станислав?

— Вы