Веймар 1918—1933: история первой немецкой демократии - Генрих Август Винклер

разрешен конфликт между Баварией и рейхом: только в результате силового вмешательства со стороны союзников{137}.

То, что антибольшевистские призывы «Оргеш» осенью 1920 г. — весной 1921 г. упали на особенно плодородную почву, произошло во многом благодаря событиям в лагере левых радикалов. В октябре 1920 г. в Галле состоялся партийный съезд НСДПГ, который должен был принять решение о вступлении в III Интернационал. Делегаты на съезд были выбраны в ходе первичных выборов, которые практически также явились плебисцитом по этому вопросу. Таким образом, результат был ясен заранее: большинство голосовавших, около 58 %, высказалось за вступление в Коминтерн, а тем самым и за объединение с КПГ. Сторонники этого шага были в своем большинстве моложе, чем его противники: они зачастую представляли собой неквалифицированных рабочих и новичков в своей профессии. В то время как цитадели сторонников присоединения находились в местностях, экономический облик которых определяли горное дело и химическая индустрия, то в областях, голосовавших против, преобладала текстильная промышленность. Готовность примкнуть к III Интернационалу была особенно сильно выражена у рабочих, не воспитанных в социал-демократической традиции, их политизация состоялась гораздо позднее, в военное и послевоенное время. К ним примыкали рабочие, для которых война определила выбор профессии и стала главным событием в жизни, а также те трудящиеся, протест которых против царящей экономической и политической системы был вызван особенно тяжелой нуждой. «Позитивной» оборотной стороной этого протеста было восхищение Советской Россией — единственной страной, в которой социалистическая революция победила. Этим рабочим присоединение к Коминтерну казалось самым надежным средством помочь как русским товарищам по классу, так и самим себе.

236 делегатов поддержали принятие «21 условия», признание которых II конгресс Коминтерна в июле-августе 1920 г. сделал условием вступления в свои ряды, 156 высказалось против. Таким образом, большинство проголосовало за полное принятие большевистского типа партии — за «демократический централизм», т. е. за безусловную обязательность решений высших органов для низших, за создание нелегального партийного аппарата, регулярную чистку партийных организаций и железную дисциплину. Меньшинство, от имени которого в словесной дуэли с Г. Е. Зиновьевым, председателем исполнительного комитета Коминтерна, выступил Рудольф Гильфердинг, еще раз засвидетельствовав свою приверженность к единству демократии и социализма, непосредственно сразу же после голосования выбрало для себя новое партийное руководство. Во главе «остатка» НСДПГ встали два равноправных председателя: Артур Криспин и Георг Ледебур. Криспин в ноябре 1919 г. стал преемником председателя партии Гуго Гаазе, павшего жертвой покушения, совершенного душевнобольным. Ледебур был одним из основателей НСДПГ и представителем революционных старост, выбранных рабочими в годы войны и выступавших против «военной» политики рейха и СДПГ. В манифесте, обращенном к немецкому пролетариату, меньшинство НСДПГ высказалось за правую социалистическую политику реформизма, коалицию с буржуазными партиями и сотрудничество с предпринимателями, равно как и за борьбу с коммунистами, которые втягивают немецкий рабочий класс своими «ежедневно меняющимися лозунгами в новый путч» и будят в нем «неосуществимые иллюзии, обманывая в том, что касается действительного соотношения сил»{138}.

Левые делегаты съезда, в свою очередь, выбрали равноправными председателями «НСДПГ (левая)», как теперь должно было называться большинство независимых вплоть до слияния с КПГ, Эрнста Доймига, главного сторонника «чистой» советской системы, и Адольфа Гофмана, бывшего министра Пруссии по делам культов. Объединение с коммунистами было произведено на совместном партийном съезде в начале декабря 1920 г. в Берлине. Только в результате этого слияния КПГ, или, как она сначала официально называлась — ОКПГ(Объединенная коммунистическая партия Германии), стала массовой партией. К моменту объединения КПГ насчитывала около 80 000 членов, НСДПГ (левая) — почти 430 000, т. е. менее половины членского состава НСДПГ перед расколом. В начале июня 1921 г. в Объединенной коммунистической партии Германии состояло менее 450 000 членов. Таким образом, значительная часть бывших левых независимых вероятно отказалась от присоединения к коммунистам.

Следуя примеру «правой» и «левой» НСДПГ, Объединенная коммунистическая партия Германии также выбрала двух формально равноправных председателей партии: Пауля Леви, председателя ЦК КПГ, и Эрнста Доймига в качестве представителя бывших независимых. Леви, который уже длительное время систематически трудился над вопросом объединения с левым крылом независимых, казался неуязвимым в своей позиции лидера партии. Но это было обманчивое впечатление. В руководстве Коминтерна доминировали «левые» — Григорий Зиновьев, Николай Бухарин и поляк Самуэль Гуральский[24], которые видели в Леви, ученике и друге Розы Люксембург, тормоз мировой революции. Когда в начале января 1921 г. ОКПГ в «Открытом письме» предложила сотрудничество другим рабочим партиям и профсоюзам для достижения конкретных социальных и политических целей, на партийное руководство тут же посыпались упреки в оппортунизме со стороны левой оппозиционной группы внутри КПГ, а также влиятельных деятелей из Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ). ИККИ был готов выступить с категорическим осуждением «Открытого письма», но в этом ему помешал Ленин. Вождь русских большевиков переживал к этому времени драматический поворот. Хотя Советская Россия победила в борьбе против союзнической интервенции и «белой» контрреволюции, экономически она стояла на пороге краха. Отсюда Ленин сделал вывод о необходимости покончить с насильственными методами «военного коммунизма», снова в ограниченном объеме восстановить частнокапиталистические отношения и облегчить положение крестьянского хозяйства. Новая экономическая политика (нэп), о переходе к которой было принято решение X съездом РКП(б) в начале марта 1921 г., была также предложением о сотрудничестве, адресованным частному иностранному капиталу. С точки зрения Ленина, гибкая тактика единого фронта, осуществлявшаяся Леви, гораздо лучше соответствовала новой ситуации, чем попытки коммунистических переворотов в западных промышленных странах.

С другой стороны, Ленин не менее решительно, чем левое руководство ИККИ, проводил политику унификации всех партий — членов III Интернационала. По его указанию представители Коминтерна на партийном съезде итальянских социалистов в Ливорно в январе 1921 г. потребовали сначала исключения правого крыла партии, группировавшегося вокруг Ф. Турати, а когда большинство во главе с Д. Серрати отказалось это сделать — и исключения его самого тоже. Итальянские социалисты вступили в Коминтерн еще осенью 1919 г., и теперь они раскололись. Меньшинство партии образовало в Ливорно Коммунистическую партию Италии и заново осуществило процедуру вступления в Коминтерн.

Раскол итальянских социалистов стал непосредственной причиной тяжелого кризиса немецкого коммунистического движения. Пауль Леви, который присутствовал на съезде в Ливорно в качестве гостя и выступал в поддержку Серрати, расценивал политику, проводимую Коминтерном, как катастрофическую. Раскол партии, спровоцированный директивами сверху, должен был, с его точки зрения, превратить революционное рабочее движение в секту. Его осторожная критика, опубликованная в «Роте Фане», тотчас же встретила резкое осуждение Карла Радека, эксперта Коминтерна по Германии. На заседании ЦК КПГ 22 февраля 1921 г. предложенная Леви резолюция, выражавшая сомнения в отношении образа действий представителей Коминтерна в Ливорно, не получила поддержки большинства. Зато большинством в 28