Лента Мёбиуса - Александр Петрович Харников

Комендант форта отдал приказ выбросить белый флаг. Стрельба прекратилась, и со стороны противника раздался голос, напоминающий трубный глас архангела Гавриила:

– Всем выйти из форта. Оружие сложить у его ворот. Предупреждаем, что в случае сопротивления вы будете уничтожены. Сдавшимся гарантируем жизнь и медицинскую помощь.

– А может, вы отпустите нас домой? – попытался поторговаться Истмен.

– Этого мы вам не обещаем. Во всяком случае, до полного прекращения боевых действий. К тому же, джентльмены, ваша страна уже начала боевые действия против союзной нам Мексики.

– Не может быть! – воскликнул Истмен. – Нам об этом ничего не известно!

– Однако это так.

Подполковник со вздохом отстегнул свою саблю. Он направился к воротам, у которых уже возились солдаты, разбиравшие сваленные возле них повозки. С лязгом и скрипом ворота открылись, и гарнизон, выходя из форта, стал покорно складывать оружие, которое принимали невесть откуда взявшиеся казаки в зеленом пятнистом обмундировании и со странным оружием в руках.

Командующий гарнизоном форта подошел к русскому, который, как он понял, был старшим, и с полупоклоном вручил ему свою саблю. Русский наполовину выдвинул ее из ножен, потом снова задвинул и передал стоявшему рядом молодому казаку.

– Мистер Истмен, – сказал он на довольно хорошем английском, – мы всегда держим данное нами слово. Все ваши солдаты будут освобождены и отпущены домой. А вот когда? Тут многое будет зависеть от того, как станут развиваться события в мире.

– А раненые? – спросил Истмен. – Вы обещали, что им будет оказана медицинская помощь.

– Окажем. Раненых выносите вон туда, – русский указал рукой на небольшую полянку на берегу реки. – Сейчас наши медики их осмотрят и решат, кто из них останется здесь и будет лечиться на месте, а кого надо будет переправить в наши владения, где ими займутся специалисты.

– Генерал Кирни тоже ранен, причем тяжело, – со вздохом произнес Истмен. – Боюсь, что он не доживет до завтрашнего утра.

– Мы окажем ему всю необходимую помощь, – заверил русский. – Положите его отдельно от прочих.

Русские, наблюдавшие за сдачей гарнизона форта, неожиданно стали радостно кричать и размахивать своим оружием. Истмен обернулся. Он увидел, как с флагштока крепости медленно сползло вниз «знамя, усыпанное звездами», а вместо него поднялся трехцветный флаг, напоминающий флаг Нидерландов, но только с другим расположением полос.

«Нет, про нас никто не сочинит героическую поэму, – подумал он. – Впрочем, что можно было ожидать, когда мы занялись несправедливым делом – убивать и грабить индейцев лишь потому, что они не хотели покидать землю, на которой жили. Говорил же я Кирни, что дакота и лакота чтут достигнутые нами договоренности, и что не нужно их нарушать. А мы их нарушили. Немудрено, что Господь сегодня был против нас…»

* * *

Президент Североамериканских Соединенных Штатов Вильям Генри Гаррисон поднялся, чтобы лично поприветствовать гостя – посланника Российской империи Александра Бодиско. Вообще-то их связывали не только официальные, но и дружеские отношения, особенно после того, как русские врачи по просьбе Бодиско вылечили Гаррисона от тяжелейшего воспаления легких, полученного им на инаугурации, где он имел неосторожность в необыкновенно холодный для марта день произнести четырехчасовую речь.

А до этого Гаррисон имел честь присутствовать на свадьбе русского посла. Бодиско тогда было пятьдесят четыре года, а его избраннице, американке Гарриет Брукс Уильямс, всего шестнадцать. Тем не менее брак был удачным, насколько Гаррисон мог судить – а он не раз и не два побывал у них в гостях, как до, так и после того, как он стал президентом. Да и первая леди, которая из-за плохого здоровья редко принимала гостей, очень любила приглашать именно Гарриет и Александра – тем более после того, как русские врачи осмотрели миссис Гаррисон и прописали ей какие-то препараты, которые действительно помогли ей, и она частично избавилась от своих хворей.

Но сейчас Гаррисон терялся в раздумьях, почему Бодиско попросил его об официальной встрече, вместо того чтобы обсудить все интересовавшие его вопросы за стаканчиком ржаного виски производства Мичтера, который президенту поставляли из Пенсильвании. Да, сейчас в моду вошел виски из кукурузы, особенно из графств Бурбон в Кентукки и Линч в Теннесси, но президент предпочитал то, что было модно в далекие годы его юности. И где-то два-три раза в месяц Гаррисон и Бодиско любили посидеть вместе, пропустить стаканчик-другой, то в Президентском особняке, то в доме у Бодиско в Джорджтауне, и заодно обсудить различные темы, как чисто личные, так и не совсем.

– Мистер президент… – произнес Бодиско.

Гаррисон сразу же обратил внимание, что его русский приятель обратился к нему не «Билли», как он его обычно называл, когда они были вдвоем, а вполне официально.

– Мистер президент, мне хотелось бы обсудить с вами кое-какие важные моменты, связанные с взаимоотношениями между нашими странами, если вы, конечно, не против.

– Пожалуйста, Алекс, – Гаррисон назвал своего визави так, как всегда называл, когда они коротали время за стаканчиком. – Не хотите виски или вина?

– Мистер президент, я, конечно, не откажусь, но давайте лучше сначала я расскажу вам то, что мне поручили передать вам из Санкт-Петербурга. Во-первых, вот это послание его величества российского императора Николая Павловича, – Бодиско достал из кожаной папки плотный пакет, на котором красовалась печать с изображением двуглавого орла.

Гаррисон вскрыл пакет и начал читать письмо, написанное каллиграфическим почерком. Подписано оно было, действительно, русским императором. Но, чем дальше он углублялся в чтение, тем больше он хмурился. Закончив чтение, президент хмыкнул, осторожно положил бумагу на стол, а потом внимательно посмотрел на Бодиско и спросил:

– Значит, ваш император полагает, что индейцы, живущие на северо-западе Луизианской территории[58], уже находятся под покровительством русской короны? И его величество извещает меня о том, что эти люди не желают иметь никаких дел с Североамериканскими Соединенными Штатами? Он просит меня больше не посылать туда наши войска. Значит ли, что эти земли теперь закрыты для переселенцев?

– Именно так, мистер президент. Вот доказательства того, что Второй драгунский полк с приданной ему артиллерией нарушил все существующие договоренности с индейцами сиу и напал на их территории, убивая мирных жителей и насилуя женщин. Извольте ознакомиться с фотографиями, сделанными на месте индейских поселений.

И Бодиско извлек из своей папки и передал президенту стопку бумаг и фотографий. Да, Гаррисон и сам много лет воевал с индейцами, но то, что он увидел на этих фотографиях, его поразило до глубины души. Да, он позволял своим людям убивать пленных и снимать с мертвых индейцев скальпы. Но мертвые женщины и дети с окровавленными промежностями, которые зачастую