Лента Мёбиуса - Александр Петрович Харников

и такое, что и не снилось в двадцать первом веке. Я считаю пока преждевременным раскрывать все карты, но мы вполне можем вылечить царей Алексея Михайловича и Михаила Алексеевича от смертельного недуга, который свел их в могилу.

– Это было бы просто замечательно! – воскликнул император. – Я могу это понять, ведь друзья Александра Павловича спасли мою любимую дочь от чахотки, которая в моей истории погубила ее в самом расцвете лет.

– Вот и отлично! – сказал Фредди. – Мне вполне достаточно вашего принципиального согласия. Подробности же можно будет обсудить потом в рабочем порядке. Ну, что, как говорили раньше на Руси: по рукам!

– По рукам! – рассмеялся Николай. – Только это вряд ли возможно из-за отсутствия у вас, уважаемый Фредди, этих самых рук.

– Ну, если дело в только в этом… – произнес посланец из будущего. – Так и быть, я сейчас предстану перед вами во всей своей красе.

В глазах царя и Шумилина зарябило, и через мгновение они увидели стоящего рядом с ними человека, который внешне ничем не отличался от их современников. Высокий, ростом примерно с императора[59], средних лет, крепкого телосложения. Волосы у него были русые, глаза синие. Одет Фредди был в обычный костюм, который не показался бы странным даже в XIX веке. Это было что-то вроде тройки, сшитой из материала, похожего на тонкое сукно.

Фредди протянул руку Николаю, которую тот пожал, потом поручкался с Шумилиным.

– Ваше величество, – сказал он, – я хочу дать вам такой же приборчик, который я вручил Александру Павловичу. Принцип работы его простейший – вы кладете его на ладонь и мысленно зовете меня. Я тут же предстану перед вами.

Фредди достал из кармана брелок в виде старинной китайской монеты с квадратной дыркой посредине. Монета висела на простой серебряной цепочке.

– А теперь я вынужден откланяться, – сказал Фредди. – Мне необходимо доложить о состоявшемся сейчас разговоре своим коллегам. Мы все вместе будем думать, как успешней осуществить нашу миссию.

Гость из будущего, словно привидение, растворился в воздухе. Император и Шумилин переглянулись и покачали головами. Однако предложение Фредди было ими принято. Ну а дальше предстояло заняться его воплощением в жизнь.

* * *

Тот серьезный разговор с царем и «явление Фредди народу» долго не давали покоя Шумилину. «Человек-невидимка» явно желал, чтобы Российская империя решительно и бесповоротно вмешалась в события середины XVII века. Император Николай тоже вроде бы был не против такого вмешательства. А как быть с событиями, которые происходили в данный момент в девятнадцатом веке?

Тут и дела азиатские, которые не могли быть решены одним удачным походом на Хиву. К тому же после визита королевы Виктории в Петербург «Большая игра» не закончилась, а перешла в скрытую фазу, отчего она не стала менее кровопролитной. Китай и Афганистан требовали от Соединенного Королевства все новых и новых сил и средств. При этом главным своим врагом в той части земного шара британцы считали русских.

В Европе тоже не все было до конца ясно. Шумилин знал, что во Франции готовится свержение весьма непопулярного у народа короля Луи-Филиппа. Оно должно было произойти в ближайшее время. Но кто сядет на опустевший трон? Для Петербурга было бы невыгодно, если новый французский монарх окажется враждебно настроенным против России. Конечно, такого оголтелого русофоба, как несостоявшийся император Наполеон III, на троне в Париже уже не появится. Осужденный за попытку государственного переворота к пожизненному заключению, он был застрелен при попытке к бегству охранником тюрьмы. Предполагаемый же кандидат Жером Бонапарт, кузен убитого, к России настроен достаточно лояльно. Но пока он лишь гражданин САСШ, а не коронованная особа. Каким он будет монархом, остается только гадать.

Достаточно удачно складывались дела в Русской Америке. И на Аляске, и в Калифорнии позиции Российской империи были прочны. С Мексикой в самый последний момент удалось все же заключить выгодный для нее, да и для России, договор. В нем говорилось о праве Российской империи купить или взять в аренду часть тихоокеанского побережья Мексики. За это император Николай пообещал оказать по просьбе правительства Мексиканской республики любую помощь, в том числе и военную, в случае попытки некоей третьей державы покуситься на целостность Мексики. Для президента Гаррисона известие о заключении подобного договора стало холодным душем. К тому же значительные по площади индейские территории по решению совета проживающих там племен попросили у русского царя защиты и покровительства. Полная их интеграция в состав Российской империи еще не произошла, но многое для того, чтобы это случилось, уже сделано.

Главную же свою задачу Шумилин видел в организации Амурской экспедиции генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева. Авангардом этой экспедиции должен стать отряд Геннадия Невельского.

С горечью Шумилин вспоминал, какой вред нанес русскому движению на восток уволенный императором Николаем I канцлер Карл Нессельроде. Он послушно исполнял волю австрийцев, ставленником которых, собственно, и был, повторяя, как попугай: «Излишняя активность России на Дальнем Востоке лишь отвлекает ее от дел европейских».

А вот другой немец, правда, в отличие от Нессельроде, родившийся в Санкт-Петербурге, Александр Миддендорф, своими глазами увидевший богатства Сибири, писал: «Мы постоянно вращались в той чрезвычайно любопытной полосе земли, где лицом к лицу встречаются соболь и тигр, где южная кошка отбивает от рыси северного оленя, где соперница ее – росомаха – на одном и том же участке истребляет кабана, оленя, лося и косулю, где медведь насыщается то европейской морошкой, то кедровыми орехами, где соболь еще вчера гонялся за тетеревами и куропатками, доходящими до запада Европы, сегодня – за ближайшими родственниками тетерки Восточной Америки, а завтра крадется за чисто сибирской кабаргой».

Исследуя документы и географические карты, Миддендорф пришел к выводу, что «Амур есть единственная значительная водная артерия, ведущая к океану, единственный путь, который природа дала со всех сторон Сибири».

Вот эта «единственная значительная водная артерия» и должна быть закреплена за Россией. И сделают это капитан-лейтенант Геннадий Невельской и казачий сотник Онуфрий Степанов. Первый – человек из XIX века, второй – из XVII века.

Шумилин хмыкнул. Года полтора-два назад ему бы и в голову не пришло такое. А теперь он и его друзья считают все происходящее само собой разумеющимся.

Александр встал из-за стола и потер занывшую поясницу.

Эх, скинуть бы годочков пятнадцать! Тогда и он сам отправился бы в поход. Но годы берут свое. Да и есть молодые, амбициозные и более толковые, чем он, молодые люди. Вот они пусть покажут, на что годятся. А мы будем болеть за них!

Эпилог