Двуявь - Владимир Прягин

– В обед иду к сестре и к племяшкам в гости – соскучились, требуют. Прям-таки в ультимативной форме! Часов до трёх-четырёх у них посижу…

– А потом я тебя перехвачу. Как ты на это смотришь?

– Очень даже положительно!

– То-то же. Только адрес мне скинь, я тебя у подъезда встречу.

Отключившись, он подумал, что времени ещё остаётся много, и не мешало бы распорядиться им с толком. Не сидеть же, тупо пялясь в экран?

Следует, пожалуй, прочнее закрепить связь с зазеркальным городом. Независимо от того, реален ли другой мир или существует лишь в воображении Юры, сведения оттуда приносят пользу – история с Кириллом тому наглядное подтверждение.

Да, действительно, дело сдвинулось с мёртвой точки, как только вспомнились подробности сна. Так, может, успех удастся развить, если и тамошний сыщик получит полную информацию отсюда, с солнечной стороны? Он ведь тоже ищет путь к амулету, собирает подсказки.

Как говорится, одна голова хорошо, две – лучше.

Едва эта мысль оформилась, отметина на руке напомнила о себе, ожгла короткой саднящей болью. Самохин, сочтя это подтверждением своих выводов, взял куртку и шагнул за порог.

Помнится, сыщик во сне собирался с Риммой на медноярский вокзал. Раз существует такая точная географическая привязка, то почему бы ей не воспользоваться? На Тепличной это уже сработало, а ведь тогда студент действовал почти наугад…

Солнце поднималось всё выше, пугливо шарахаясь от чумазых чудовищ-туч, но те раз за разом прихватывали его за бока, напирали нагло и грузно, заслоняли сальными космами. Окрестности Змей-горы то затенялись, тонули в преждевременных сумерках, то вновь наполнялись светом.

Колхозный базарчик, лежащий на полдороги к станции, галдел на разные голоса, народ пёр оттуда с полными сумками. Помидоры в авоськах краснели в революционном угаре.

Зато в электричке было тихо и сонно – полупустой вагон, пронизанный солнечными лучами, постукивал по рельсам неторопливо, будто машинист расслабился, зная, что на работу сегодня никто не едет.

Сойдя в Медноярске, Юра побродил по перрону, прикидывая, с чего лучше начать. Полюбовался отражением неба в стеклянной стене вокзала, проводил взглядом тяжело нагруженный товарняк.

Итак, поставим себя на место сыщика из сонной страны. Куда он направится первым делом, когда окажется на вокзале? Кто ж его знает. Может, сразу в буфет, чтобы принять на грудь для стимуляции мыслительной деятельности. У них же там наверняка разливают водку – палёную, обжигающе-мерзкую…

Ощутив на языке горький привкус, Юра украдкой сплюнул. Надо поосторожней с фантазиями – слишком уж чётко функционирует трансфер ощущений из зазеркалья.

Он вошёл в здание вокзала, задумчиво огляделся. Прозрачные стены, электронное табло с расписанием, справочные терминалы, автоматы для продажи билетов; свет и простор, негромкие голоса.

Нет, не вариант – в том мире всё будет выглядеть по-другому.

Юра снова выбрался на перрон. Пожалуй, якорь лучше оставить здесь, под открытым небом. Железнодорожные пути – ориентир, остающийся неизменным по обе стороны яви.

Тупичок, куда упиралась ближайшая колея, украшала мини-клумба с высоким – примерно по пояс – бортиком. Студент, подойдя, достал из кармана маркер.

Усмехнулся, вспомнив о летающих камерах наблюдения, которые сейчас, вполне вероятно, снова берут его на прицел. Ладно, пусть товарищи чекисты порадуются, если больше нечем заняться.

Давайте, ребята, ловите красивый кадр.

Он начертил на бетоне окружность с косым крестом, а прямо под ней написал печатными буквами: «Вспоминай».

Перрон покачнулся.

Стылый, пропитанный влагой ветер хлестнул Самохина по лицу, тень пала на Медноярск, и отвратительно-тонкий писк заполнил пространство. Фигуры людей вокруг утратили плотность, превратившись в блёклые миражи, а рельсы и линии проводов, наоборот, обрели невыносимую резкость, блеснули хищно и зло, будто пытались вспороть этот мир по швам, чтобы вывернуть его наизнанку.

Потом всё стало по-прежнему.

Юра осторожно повертел головой – народ вокруг, спеша по своим делам, не обращал на него внимания; над привокзальной площадью кружились маршрутки. Рисунок на бортике клумбы чернел простецки и безобидно.

Купив в киоске бутылку минеральной воды, он сел на лавку и принялся жадно пить. Сердце частило, а мышцы ныли, как будто он последние полчаса без остановки махал кайлом.

Ожил браслет, сообщая о новом вызове.

– Юрий, что там случилось? – спросил Фархутдинов быстро.

– Где – там? Не совсем понимаю вас.

– Сгорели видеокамеры на вокзале – все разом, как по команде.

– Правда? Ого.

– Что послужило причиной? Что вы только что сделали?

– Выпил минералки. Думаете, могло повлиять?

Собеседник отозвался не сразу – прикидывал, видимо, как строить беседу дальше:

– Вы не хотите говорить правду. Почему, Юрий? Что не так?

– Ни одна из фраз, произнесённых мной до сих пор, – процитировал Самохин злорадно, – не грешит против истины.

Комитетчик тихонько хмыкнул:

– Простите за беспокойство, больше не отвлекаю.

Бросив бутылку в урну, студент поплёлся в зал ожидания. Сел на свободное кресло, достал планшет и принялся просматривать новости, но в памяти ничего не задерживалось. Да и вообще, в голове была звенящая пустота, словно все мысли выдуло ветром. Время шелушилось минутами, просеивалось сквозь пальцы, и когда раздался очередной звонок, он с удивлением обнаружил, что дело уже далеко за полдень.

– Ну что, – сказала Тоня, – всё в силе? Я через час примерно освобожусь.

– Да, – Юра покосился на расписание электричек, – как договаривались. Буду ждать у подъезда.

До её городка он добрался через сорок минут. Нужная улица, к счастью, была недалеко от станции, так что риск опоздать отсутствовал напрочь. По искомому адресу обнаружился нарядный восьмиэтажный дом из рыжевато-красного кирпича; ярко блестел остеклённый эркер.

Тоня в пальтишке, туго перетянутом пояском, и в длинной облегающей юбке, сбежала с крыльца и прильнула к Юре. С соседнего дерева одобрительно зачирикали воробьи.

– Ну, – спросил он, – куда пойдём? Где у вас тут концентрация злачных мест?

– А давай просто прогуляемся? Я после Марса никак природой не налюбуюсь. Тем более, сегодня последний день, когда солнце светит. Слышал прогноз? Завтра, сказали, дожди начнутся. А пока – красотища, правда же?

И в самом деле – тучи, которые утром теснили солнечный диск, к вечеру присмирели и отползли, согласившись на перемирие. Сейчас они смотрелись даже благообразно – перестали косматиться и припудрились позолотой. Небосклон на западе сиял чистотой; солнце садилось, фотографируясь на прощанье в окнах многоэтажек.

– Кстати, про Марс, – сказал Юра, шагая рядом с Тоней по улице, – всё забываю тебя спросить. Как ты объяснила родителям, что посреди семестра плюнула на учёбу и поехала развлекаться?

– Я им сказала, что поездку на факультете выиграла. Приз к празднику за пятёрки.

– И как, поверили?

– Куда они делись бы? Я на них такими