Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Савина неласково поглядела на Юрия и констатировала:
— В отпуск ты не пошел.
— Почему же, пошел, — вздохнул Юрий. — На фазенду вот все никак не выберусь. Дома пока отдыхаю.
Лизочка покачала головой.
— В курсе я, как ты отдыхаешь. Просили же тебя не лезть. Ничего ты не добьешься, только неприятности накликаешь на свою задницу. И если бы только на свою…
Захаров неловко забормотал:
— Ладно, Лиз, ты в курсе, как я ко всему этому отношусь. Поэтому не будем снова с этим разговором заводиться. Просто мне тебя жалко, ведь не первый день знакомы. Не ожидал я от тебя, да чего уж там… Будет возможность — отмажу, снисходя к твоим тяжелым жизненным обстоятельствам…
Савина фыркнула. Юрий сунул ей в руку приношение. Она нехотя взяла и посторонилась, пропуская Захарова в прихожую. Юрий осмотрелся. По сравнению с прошлым его визитом, у Лизочки стало куда уютнее. Появилось дорогое зеркало, пушистый коврик, затейливая люстра, на полочке под зеркалом и на тумбочке для обуви куча безделушек. На полу валялись кукла и большая плюшевая собака. Не китайские, европейского производства, то есть раз в пять дороже. А то и в десять. Захаров вздохнул и спросил:
— А дочка где?
— А я ее с соседкой на дачу отправила. Нечего в городе бензином дышать, да еще в такую жару.
— Это правильно, — сказал Захаров и замолчал. Плюшевая собака укоризненно смотрела ему в глаза, а кукла лежала навзничь и невидяще таращилась вверх стеклянными глазами, неприятно напоминая мертвого ребенка. Ночью, в голубом свете горящего спирта, на большом камне посреди кладбищенской поляны…
Савина вздохнула и предложила попить чаю, но только на кухне, а то в комнатах не прибрано. Захаров торопливо отказался: нечего больной суетиться с чаями. Лежать надо, выздоравливать. Он коллегу болящую навестил, гостинцы принес, и пойдет себе. С приветом.
— Так у меня все хорошо было, пока ты не влез, и зачем, спрашивается?! — упрекнула его Лизочка.
— Ну, извини.
— Бог простит.
— Все у тебя хорошо будет, — сказал Захаров на пороге.
— Да уж я постараюсь, — буркнула Лизочка, закрывая дверь. — Пока.
Захаров, прыгая через две ступеньки, скатился вниз.
Зачем приходил?! Вот поди ж ты! Решила свои проблемы. И эти решит. И никто ей не нужен. Кроме мужа малахольного. Да дочки еще, наверное.
ГЛАВА 12
Дальнейшее расследование зашло в тупик, именуемый некультурными ментами «жопой» и другими, более нецензурными словами. Впрочем, от того, как именовали этот тупик культурные менты, суть дела не менялась.
Как ни мотались Ваханьков, Захаров, а также внештатный заочный юридический студент за Савиной и директором фитнес-центра господином Андрющенко, ничего обличительного, или хотя бы просто интересного высмотреть не удалось. А через два дня случился и вовсе облом.
Савина внезапно уволилась, умолив новое начальство отпустить ее без положенной по трудовому законодательству обязательной отработки, и с семейством и соседкой-пенсионеркой уехала из города в неизвестном направлении. Две их квартиры, Савиной и соседкина, через риелторское агентство были выставлены на продажу.
Неприятный во всех отношениях господин Андрющенко отбыл в заграничный вояж с целью ознакомления, как там в различных государствах обстоят дела с фитнес-клубами. Ваханьков перетряхнул свою рассыпающуюся записную книжку, полдня просидел на телефоне и составил список стран, куда были оформлены визы. Список оказался таким длинным, что ждать господина Андрющенко назад можно было разве что через пару лет.
Охранник Алексей Мерцалов уволился и, навроде Савиной, отбыл в неизвестном направлении. Неутомимый Ваханьков пообщался с родителями парня и его другом с детского сада. Опухшая от слез мать сообщила, что Лешенька вернулся в армию служить по контракту и теперь его обязательно отправят в горячую точку, а там наверняка убьют. Друг детства поюлил некоторое время, потом проникся обаянием Павла и сообщил по величайшему секрету, что Алешка подался во Францию наниматься в Иностранный Легион и велел назад не ждать.
Группа духовного самосовершенствования в фитнес-клубе заниматься перестала. Регистраторша Мариночка рассказала видному из себя Ваханькову, что в эту группу народу ходило мало, плату вносили неаккуратно, и руководителю группы накладно показалось арендовать дорогостоящее помещение. Группа куда-то переехала, а куда — неизвестно.
— Вообще-то, — щебетала регистраторша, вовсю стреляя глазками на Пашку. — Их так мало было, что можно и на квартире у кого-нибудь заниматься. Да они совсем зал не использовали. Не прыгали, не бегали, упражнений, как йоги, например, почти не делали. В тренажерном зале на снарядах не занимались. Сядут в позу «лотос» и сидят так час. Потом в круг соберутся, возьмутся за руки и еще час сидят. Им наш клуб и не нужен был, зря снимали. Ну, конечно, у нас бассейн, душевые, фитобар, этим пользовались. Удобно и комфортно. А вы не хотите у нас позаниматься?
— Обязательно надо, как-нибудь на днях! — ослепительно улыбнулся Ваханьков и записал Мариночкин домашний телефон.
Ваханьков завершил отчет, помахал записанным номером перед носом Захарова и с довольным видом спрятал блокнот в карман пиджака. Захаров проводил яркую книжечку взглядом и вздохнул. Телефон Мариночки был, несомненно, ценной информацией, но Юрий предпочел бы что-то, больше относящееся к расследуемому делу.
— Ты не расстраивайся! — говорил в это время Пашка, сам вконец расстроенный. — Что-нибудь обязательно всплывет. Сатанисты твои в норе отлежатся и вылезут в конце концов. А тут мы их цап!
— Ну да, само собой, — сказал Юрий.
Павел внимательно изучил лицо приятеля, хмыкнул, полез в карман пиджака и снова вытащил блокнот и мобильник.
— Ладно, дам тебе еще наводочку. Жалко и стремно, мало ли что, но ради друга, сам понимаешь… Я, когда работал с братствами этими всякими, с девицей с одной познакомился. Танцы там разные, медитации, родство душ, все такое… М-м-м… Вот, телефончик имеется. Сейчас прямо и наберем. Единство кармы и все такое прочее… Инночка?! Привет, дорогая! Как ты?.. Я? Да нормально все… Да… Да… Ну, конечно!.. Да дела все разные, нет времени на себя любимого… Ну?! А
