Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

После сытного обеда Паша не удержался, и заснул на пару часов. За это время ведьма и эльф полностью подготовились к отъезду, но Пашу не тревожили, полагая, что даже во сне он все контролирует. Паша проснулся сам, как раз вовремя, чтобы выдвигаться. Часы показывали пол пятого, а значит, у них еще было чуть больше часа, до наступления сумерек.

На этот раз стражники у ворот все же обратили внимание на Павла и даже спросили, куда они направляются. Павел сказал им, что он гость Белобрада, стражники тут же оставили отряд в покое и разрешили пройти.

Белобрад встретил гостей с радушием и нескрываемым интересом, в особенности его интересовал будущий ученик.

– Эльф? – удивленно спросил он, рассматривая Мигэля.

– Да, – Павел ответил за товарища, – И человек одновременно. Это сын Соноры и моего друга Яна, если ты его помнишь.

– Как? – не переставая удивляться, Белобрад щупал эльфа, будто стараясь убедиться в его реальности, – Неужели это правда? Что ж, тогда это действительно интересный ученик. Расскажите мне все сначала.

Старик жаждал историй, и Паша охотно делился с ним. Паша рассказывал ему практически обо всем, что произошло с ним в последнее время. Делился рассказами и Мигэль, жадно слушая в ответ все то, что мог рассказать Белобрад о судьбе его матери. Молчала одна лишь Ясмина. Ей просто нечего было сказать. Правда, в какой-то момент Павлу показалось, что волхв одарил ведьму парой неласковых взглядов, но открытого недовольства ее присутствием не высказывал. Паше стало интересно, что мог бы волхв сказать о Ясмине, и решил, что обязательно спросит у него об этом позже. У Паши было много вопросов к Белобраду, однако, прежде нужно было ответить на вопросы самого волхва.

Впрочем, Паша не так долго странствовал по этому миру, чтобы его рассказы могли занять долгие часы, и вскоре настала его очередь спрашивать:

– Что случилось с замком? – первым делом спросил он.

– Его разрушили. Вернее, он рассыпался сам через несколько лет после нашей победы, – Белобрад пил горячий сбитень из кружки, постоянно дуя в нее, – Впрочем, это был не последний подобный замок.

Тут старик замолчал, а Паша понял, что старик ничего не будет рассказывать сам, и понадобится много вопросов, чтобы хоть что-то узнать.

– А что стало с Еремеем, Иваном и другими?

– Когда вы погнались за Аспидом, Хотислав повел всех в решительную атаку. Мы победили. А вы… – Белобрад на миг остановился, – Из вас вернулся лишь Еремей. Он сказал, что все вы погибли, сражаясь за мать-сыру-землю, как подобает воину и истинному сыну своей земли. Ваши тела он предал огню, взяв от каждого по предмету на память. Впрочем, твоего тела там не было, как я помню. Что же касается Хотислава, его группа исчезла через несколько лет. Очередная охота на нечисть стала для них последней.

– А где сейчас Еремей, ты знаешь? – с нетерпением спросил Павел, пропуская мимо ушей историю о печальной судьба своего единственного врага.

Только сейчас Паша понял, что других врагов у него и не было, хоть его пытались убить многие. Враг есть тот, чья смерть не принесет радости, но положит конец борьбе, а значит, и самосовершенствованию. Теперь Паша не знал, ради чего ему становиться сильнее. Ведь действительно важных причин для этого не было. То, что он уже имел, вполне могло обеспечить ему безопасную жизнь. Ему нужен был новый враг, враг, которого Павел обязан превзойти.

– Я не знаю. Говорят, он ушел к варягам, так как устал. Все мы, герои былых времен, теперь уставшие старики, – Белобрад погрузился в раздумья, замолчав.

Паша не решался задать новый вопрос, хотя тот упрямо пытался вырваться наружу, как вдруг, безмолвно сидевший на стуле старик, поднялся и быстро ушел в другую комнату. Это было довольно неожиданно, но Паша уже привык к поведению местных мудрецов и магов.

Старый лекарь отсутствовал не более трех минут, и вскоре вернулся, держа в руках какую-то коробочку.

– Я не совсем понял, почему он тогда попросил меня об этом, – возбужденно заговорил Белобрад, – Он просил меня передать тебе это, если я когда-либо тебя увижу.

С этими словами он протянул шкатулку Павлу.

– Что там внутри? – спросил тот, принимая подарок.

– Не знаю, я не открывал ее.

– Все пять сотен лет?! И тебе не было интересно, что же там? – удивлению Павла не было границ.

– Это предназначено тебе, а мне чужого не нужно.

Паша лишь хмыкнул и принялся открывать шкатулку. В отличие от Белобрада, он не собирался откладывать открытие шкатулки на несколько сотен лет, ему было очень интересно, что же там внутри. Шкатулка не имела никаких видимых замков или запоров, которые Паша отчаянно искал, вертя наследство волхва в руках. Он уже подумывал спросить у Белобрада, как открыть эту коробку, но вдруг почувствовал тепло, исходящее от полированного дерева. Тепло приятно растекалось по рукам, и Павел даже не сразу понял, что держит в руках уже открытую шкатулку. Тут он подумал, что Белобрад просто не мог открыть шкатулку, тем паче в ней могло лежать что угодно, вплоть до смертельного яда. Мало ли, что было на уме у Еремея, которого теперь называют Велимудр. Однако любопытство взяло верх, и Паша заглянул внутрь.

На обитом тканью дне лежал браслет, тот самый, что некогда подарили Павлу эльфы, провожая своего гостя. Но он был там не один, рядом лежал красного цвета камушек, усыпанный черными точками. Других вещей в шкатулке не было. Браслет он надел на руку сразу же, камень же спрятал под рубаху, в тайный карман, решив ознакомиться с ним позже.

– Больше он ничего не просил передать? – спросил Паша у волхва.

– Нет, больше ничего.

Они еще немного посидели у камина в молчании. Ясмина и Мигэль вскоре удалились в предоставленную им комнату, оставив старика и Павла наедине. Но оба молчали, глядя на огонек в камине.

Треск камина приятно убаюкивал, этому способствовал и сытный ужин, которым попотчевал гостей Белобрад. Паша глубоко зевнул и понял, что все еще не отоспался после долгих путешествий. Белобрад опередил его, первым предложив отойти ко сну. Уже через полчаса Павел лег в мягкую кровать и сомкнул веки, моментом погрузившись в сон.

Глава 5.

Утро выдалось хмурым, к тому же внутри крепостного двора царила паника и сумятица. Когда Паша выглянул на улицу, ему показалось, что никак не меньше половины всего окрестного населения набилось за стены цитадели.

В доме никого не было, по крайней мере, Павел