Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

– Я бы предпочел вернуться к разговору, – ничем, кроме бледности, Паша не выдавал своего напряжения.

– Чего ты хочешь? – с трудом двигая губами, прошептала Ясмина, – рот освободи хоть.

– Он свободен. Ровно настолько, насколько я этого захотел, – соврал Паша, попросту не идеально владеющий тонким искусством колдовства, – Почему Симон – вождь смарглов, если сам он человек? Живот у него, конечно, крепкий, но на смаргла он не похож.

– Принято считать, что он рожден в результате противоестественного соития двух рас, человека и смаргла. Однажды он пришел в племя и заявил, что является сыном одного из прежних вождей. Затем он убил действующего вождя и узурпировал власть. Смарглы поверили, к тому же у них свои традиции. А я не верю в его сказки, он обычный человек.

– Откуда же у него такой живот? – удивленно спросил Паша.

– И ты меня об этом спрашиваешь? – Ясмина попыталась презрительно ухмыльнуться, но у нее вышло лишь чуть дернуть верхней губой.

Паша улыбнулся, заметив эту попытку, но шутить не стал:

– Значит это магия?

– Конечно.

– А посох? Он принадлежал племени смарглов или Симон принес его с собой?– Паша продолжал допрос, выбросив изжеванную травинку.

– Да, он его принес, – Ясмина чуть покачнулась назад, начиная заваливаться, – Эй!

Паша не дал ей упасть, вернув равновесие таким же потоком ветра, что отбрасывал посох.

– Продолжай, – коротко бросил он.

– Этот посох он выкрал у жрецов Стрибога, в единственном святилище, возведенном в его честь, – Ясмина, видимо, решила отвечать на вопросы, понимая, что сопротивляться бесполезно, – Думаю, у смарглов он прятался от мести жрецов. Но об этой истории знают немногие, пожалуй, жрецы так и не узнают, что посох уже не у Симона. Если, конечно, я им не попадусь на глаза с ним в руках.

– Смарглы будут нас преследовать? – Паша внимательно посмотрел на собеседницу.

– Не думаю, они не выходят из леса.

– Значит, ты прячешь посох от жрецов Стрибога. Ясно, – Паша вздохнул, – Ладно, что ты мне расскажешь о себе. Почему преследовала меня и почему не убила, когда была возможность? Я не спрашивал тебя об этом сразу, но, думаю, ты понимаешь мой интерес. Мне хочется спокойно спать, а я не уверен, что могу себе это позволить, пока ты рядом.

– Твоя смерть не принесет мне выгоды. Я согласилась помочь тебе не по собственной воле. Скажем, этого хочет тот, кому я служу. Большего я не могу сказать тебе, – Ясмина, говорила искренне, это было заметно даже без мимики на лице.

– Ну, тогда ладно, – Паша рассмеялся, должно быть собственной простоте.

В этот же момент чары, державшие девушку, спали, она принялась массировать затекшие конечности.

– Что ты там варишь хоть? – Паша, как ни в чем не бывало, заглянул в котелок и принюхался, – Пахнет вкусно. Значит, можно есть! Мигэль?

Паша принялся будить все еще спящего эльфа, Ясмина, хмыкнув, продолжила помешивать похлебку в котелке. Перед проснувшимся эльфом Павел вел себя так, будто ничего не случилось, в эту игру втянулась и Ясмина. Она даже несколько раз прикрикнула на Мигэля, который начинал краснеть и заикаться при разговорах с ней. Казалось, Ясмина проверяла степень дозволенного, так как понимала, за внешним Пашиным спокойствием может скрываться что угодно. Очевидно, правила изменились, и теперь она хотела их понять.

Этой ночью оба не спали, слушая посапывание эльфа, который ни о чем не подозревал. Однако вторую бессонную ночь оба не выдержали, сдались практически одновременно, плюнув на возможные последствия. Таким образом, они окончательно «помирились», по крайней мере, на время.

Через неделю они добрались до деревянной крепости Пересень. В крепости был свой гарнизон, очевидно поддерживающий порядок на границах. Именно здесь квартировались дозорные отряды во время смен, здесь же государство должно было принять на себя первый удар, если придет враг. Стены, хоть и были сложены из толстых бревен, выглядели не менее внушительно, чем каменные. На дозорных вышках неустанно бдели стражники, ворота же были приоткрыты ровно настолько, чтобы пропустить через них телегу. С северной стороны крепость огибала река, с других же сторон было лишь поле, покрытое кочками и ямами выкорчеванных пней. Лес вырубали специально, во-первых, это строительный материал, а во-вторых, неприятелю будет труднее укрыться от глаз дозорных в чистом поле. В целом, крепость выглядела бедно, без изысков, но в то же время, Паша понимал, крепость не должна радовать глаз, она должна сдерживать натиск врага.

Так или иначе, а эти стены Павел брать под осаду не собирался, но желал попасть внутрь. Он узнал от Ясмины, что в этой крепости основался один знаменитый лекарь, который лечит практически любой недуг. Этому самому лекарю Паша планировал представить Мигэля, надеясь отдать того в ученики. Здесь же он планировал хорошенько отдохнуть, благо неподалеку была деревенька с постоялым двором. Как заверила Ясмина, кормили там славно, а брали недорого. Паша усиленно изображал доверие к своей спутнице, а потому выбор места отдыха доверил ей.

Паше не давали покоя слова о таинственном хозяине Ясмины, который якобы приказал ей помогать Павлу в его странствиях. Теперь он старался ни на секунду не выпускать ведьму из виду, пребывая в постоянном напряжении. Это было трудно, он постоянно чувствовал себя несколько уставшим, но выбора у него не было. Впрочем, Ясмина наверняка испытывала нечто подобное, и из-под маски ее циничности проступало беспокойство и усталость.

«Если этот хозяин не хочет моей смерти, значит, я должен буду оказать ему какую-то услугу. А я не хочу никому оказывать услуг, пока меня об этом вежливо не попросят»: подумал Паша, глядя в спину Ясмине, пока она заказывала у корчмаря ужин.

Как выяснилось, корчма была действительно неплохой. За сравнительно небольшую плату путники получили вкусный и сытный ужин, чистую комнату с двумя кроватями. Что, пожалуй, было самым важным, так это отсутствие клопов в матрацах и белье. Не было и мышей с крысами, с ними неустанно боролись несколько котов, которые бродили по коридорам, трясь о ноги постояльцев.

Так как кроватей было всего две, кому-то пришлось бы спать на полу. Паша наотрез отказался уступать кому-то кровать, ссылаясь на свою простуженную спину и природную предрасположенность эльфов спать в лесу на деревьях или голой земле. Мигэль сильно возражать не стал, расстелив походную постель на полу, вторую кровать заняла Ясмина.

В эту ночь Павел спал исключительно крепко, плюнув на бдительность и подозрения. Ему нужен был отдых, а мягкая кровать не собиралась выпускать его из своих объятий ни на минуту. За этим крепким сном Паша не заметил изменений, произошедших