Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

оказывала пагубное воздействие на волшебство, и Паша не был бы удивлен, если спокойствие вождя оказалось бы наигранным. Когда мыслительные процессы в Пашиной голове подошли к концу, Симон заговорил:

– И долго вы так будете стоять?

Стражник заглянул в комнату, чтобы проверить, не сошел ли вождь с ума. Широко хлопая глазами, он силился понять, с кем же говорит его повелитель.

«Вот черт»: пронеслось у Паши в голове, будто это не он секунду назад был уверен, что их присутствие не секрет для Симона. Ясмина первой бросила поддерживать купол, и бросилась в атаку:

– Не долго, – так она ответила на вопрос Симона, устремившись к нему.

Атака захлебнулась едва начавшись. Девушка пыталась стремительным движением поразить вождя, но охранник оказался расторопнее и прикрыл повелителя собой. Кинжал Ясмины уперся в его живот, оставив на нем едва различимый разрез. Ей повезло, что стражник не успел пронзить ее копьем. Паша же не совсем понимал, остается ли он невидимым, но на всякий случай он попытался зайти к охраннику сбоку, чтобы нанести неожиданный удар. Так и не удалось понять, действительно ли он был невидимым, или же стражник был слишком отвлечен Ясминой, но Пашин выпад остался незамеченным. Коротко свистнув, его меч снес голову смарглу. Неестественно фонтанируя темно-бардовой кровью, тело стояло, не двигаясь еще несколько секунд. Так и не согнув колен, мертвый стражник стал заваливаться назад. Прямо на Симона, который, как ни в чем не бывало, продолжал обгладывать окорок. Инстинктивно Паша поднял щит, пытаясь закрыться от капель крови, которыми мертвый смаргл обильно орошал всю комнату. Может быть в этот момент, а может и раньше, Симон просто исчез со своего места. Паша был уверен, что эта туша не способна на такие трюки, а значит, в дело вступила магия. Сложнейшая магия мгновенного перемещения, где нужно разобрать и собрать себя, ничего не напутав.

Не раздумывая, Паша моментально отправил меч за спину, стараясь уколоть невидимого врага. В этот момент он молил судьбу о том, чтобы за его спиной не оказалось Мигэля. Заколоть товарища таким нелепым способом ему не улыбалось. Меч встретил сопротивление и остановился на половине пути. Паша попытался повернуться, одновременно уходя чуть влево и вниз, ожидая удара в голову. Но увернуться не удалось. Его мозг успел запечатлеть кончик меча, упершийся в живот Симону, его злорадную ухмылку и тяжелый набалдашник посоха, быстро приближающийся к Пашиной голове. Удар и короткая вспышка боли, потеря ориентиров и чувств. Голову спас стальной шлем, который Паша нацепил еще перед входом в деревню. Но даже шлем не спас его от средней тяжести нокаута. «Наверно, вмятина останется»: каким-то образом эта мысль оказалась выхвачена сознанием из целого скопища вялотекущих ее сестер. Рядом пролетела стрела, обдав Пашу легким дуновением ветра, но он этого уже не почувствовал, рухнув на пол.

Вскоре он пришел в себя. Он все еще слабо доверял чувству, что он жив и даже не в плену. Однако, шлепающая его по щекам, Ясмина придавала уверенности. В руке она держала посох, рядом стоял эльф. Судя по всему, они были где-то в лесу. Еще через секунду местность изменилась, они оказались около своих скакунов. Паша почти пришел в себя. Пытаясь залезть в седло, он бормотал, что телепортируя его, следует быть осторожнее, ведь его чуть не впечатало в дерево, что он бы задал Ясмине жару за такие фокусы и всю историю в целом, если бы чувствовал себя лучше.

Еще через несколько минут они вместе неслись почти галопом сквозь лес, направляясь к его границе. Было не до разговоров, а Паша постоянно норовил выпасть из седла, так у него кружилась голова. Лишь к вечеру они выбрались из леса, и Ясмина какими-то заклятиями спутала следы.

Как выяснилось, после того, как Симон телепортировался Павлу за спину и огрел его посохом, Мигэль все еще сохранял невидимость. Как только Паша стал падать, эльф точным выстрелом отправил стрелу вождю смарглов точно в висок. И если живот Симона был практически неуязвим, то про висок подобного сказать было нельзя. Получив стрелу в голову он рухнул замертво. Ясмина, очевидно, умела управляться с посохом, потому что едва она взяла его в руки, как все трое оказались за пределами деревни. Выглядела она после этого измотанной, но эффект того стоил.

Паша чувствовал себя почти хорошо. Именно почти. Слегка мутное состояние было вызвано полученным ударом. «Сотрясение, наверно»: решил Павел, ощупывая голову. Однако он был рад. Он остался жить и отделался лишь сотрясением мозга. В другой ситуации он бы не радовался тому, что его ударили по голове. Но когда на кону стояла его жизнь, приходилось радоваться и такому исходу.

Сейчас ему казалось, что вся эта история со смарглами закончилась, что погони ждать не стоит. Его скорее удивлял, чем смущал, тот факт, что охраны у столь могущественного артефакта было совсем не много. Вождь и один охранник. В какой-то момент Паша подумал, что вещь не так и ценна. В конечном итоге прошло немало времени с его последнего визита. Магия, как и любая технология, могла получить свое развитие и теперь такие посохи не являются чем-то особенно редким и ценным.

Весь этот мыслительный процесс доставлял Павлу дискомфорт, хотя бы своей вялостью и неясностью, и он не мог этого не замечать. Мысли путались, не обретая нужной формы, и Паша решил, что ему нужно хорошенько выспаться. Не заботясь об охране и других важных вещах, он залез в свою походную постель и быстро уснул под завывания разгулявшегося ветра.

Проснулся он глубокой ночью, ему нужно было справить нужду, однако ощутимый морозец не давал ему выбраться из объятий одеяла. В голове бродили разрозненные мысли, сознание по-прежнему оставалось затуманенным, Паша списал это на остатки сна. У едва тлеющего костерка, кивая головой, пытался бороться со сном Мигэль, Ясмина же спала.

Паша подкинул в костер дров и, шатаясь, побрел в темноту. Трезвый рассудок, покинувший его голову с ударом злополучного посоха, так и не вернулся туда. Паша был скорее похож на робота, пытающегося выполнить программу, нежели на человека.

Стеклянными глазами он еще долго всматривался в костер, кутаясь в одеяло. Тот весьма неохотно проглатывал новую пищу, а Паше было лень встать и помочь ему. Более того, он даже не догадывался о том, что угли можно раздуть, будто никогда ранее не разжигал костров.

Утро для Паши прошло, словно в тумане. Отряд собирался в путь, Мигэль несколько раз пытался заговорить с Павлом, но вразумительных ответов не получал. Тогда командование на себя