Европейская поэзия XIX века - Антология

ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

Перевод М. Замаховской

Жил человек. Он был смущен,Что сзади косу носит он:Другую бы прическу!

И он решил: «Сейчас рискну —Дай поверчусь, ее стряхну…»Болтается косичка!

Он быстро колесом кружит,Но все по-прежнему дрожит,Болтается косичка!

Вертится он на новый лад,Но уверяет стар и млад:Болтается косичка!

Он вправо, влево и кругом —Ни в том нет толку, ни в другом:Болтается косичка!

Он закружился, как волчок,—Все невпопад и все не впрок:Болтается косичка!

Так он кружится до сих порИ думает: «Отскочит! Вздор!»Болтается косичка!..

ЗАМОК БОНКУР[83]

Перевод Е. Витковского

Закрою глаза и грежу,Качая седой головой:Откуда вы, призраки детства,Давно позабытые мной?

Высоко над темной равнинойЗамок, мерцая, встает —Знакомые башни, бойницыИ арка высоких ворот.

Каменный лев печальноНа меня устремляет взор —Я приветствую старого другаИ спешу на замковый двор.

Там сфинкс лежит у колодца,Растет смоковница там,За этими окнами в детствеЯ предавался мечтам.

Вот я в часовне замка,Где предков покоится прах, —В сумрачном склепе доспехиВисят на темных стенах.

Глаза туман застилает,И не прочесть письмена,Хоть ярко горят надо мноюЦветные стекла окна…

Мой замок, ты высечен в сердцеПускай ты разрушен давно;Над тобою крестьянскому плугуВести борозду суждено.

Благословляю пашнюИ каждый зеленый всход,—Но трижды благословляюТого, кто за плугом идет.

А ты, моя верная лира,Вовеки не умолкай,—Я буду петь мои песни,Шагая из края в край.

ДЕВУШКА ИЗ КАДИКСА

Перевод В. Топорова

«Неужели от испанкиЖдешь вниманья безрассудно,Серенады распеваяПод надзором у француза?

Прочь! Я знаю вас — кичливыхИ трусливых андалузцев!Нам бы шпаги, вам бы спицы —Мы б не праздновали труса!

Если даже сами шпаги —Предков гордое оружье —В бок толкнут вас: „Хватит дрыхнуть!“,Вы ответите: „Так нужно!“

Если даже чужеземныйБич хлестнет по вашим шкурам —Лишь попятитесь покорно,Лишь потупитесь понуро!»

«Сеньорита, ваши речиПрозвучали слишком круто.Или стали чужеземцуВы любезною подругой?»

«Бедный! Даже предо мноюОн сробел! Какая скука!А француза заприметит —Тут же к мамочке под юбку!»

«Сеньорита, вы ошиблись,Вы насмешница и злючка.Если встречу я француза,То убью собственноручно».

«Ты — убьешь? Вот это мило!Но, увы, поверить трудно.Вон француз идет! А впрочем,—Слишком крепкий, слишком крупный!»

В тот же миг, сражен ударом,Галльский воин наземь рухнул,А влюбленному испанцуПалачи связали руки.

Сеньорита засмеялась:«Эта шутка мне по вкусу —Я отвадила невежу,А платить пришлось французу!»

Андалузец на прощаньеПоклонился ей угрюмоИ ушел, не обернувшись,С чистым сердцем, с тяжкой думой.

«Не от вас, о чужеземцы,Смерть приму я хмурым утром,Не за то, что эту землюКровью я залил пурпурной.

Нет, я ранен был смертельноСтрастью к деве равнодушной —Госпожа меня судила,Госпоже я отдал душу».

Так твердил он по дорогеПалачам, печальный путник.Но послышалась команда,И его прошили пули.

ИНВАЛИД В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ[84]

Перевод В. Микушевича

Лейпциг, Лейпциг! Скверный город!Изувечен я в боюЗа свободу, за свободу!Кровь зачем ты пил мою?

За свободу! За свободу!Был храбрейшим я в полку.Череп сабельным ударомРаскроили дураку.

И валялся я, а рядомБитва бедственная шла.Ночь могильною плитоюОпустилась на тела.

Боль меня приводит в чувство.Хуже нет на свете мук.Я в смирительной рубашке,И смотрители вокруг.

Где ты, где, моя свобода,Кровью купленный удел?Бьет меня кнутом смотритель,Чтобы смирно я сидел.

ЛЮБОВЬ И ЖИЗНЬ ЖЕНЩИНЫ

(Из цикла)

Перевод П. Грицковой

«Как забыть? Не знаю…»

Как забыть? Не знаю.И в глазах черно.Я давно страдаю,Вижу лишь одно.

Жду его напрасно,Но из темнотыПроступают ясноМилые черты.

Не хочу играть я,Белый свет поблек.Что наряды, платья,Если он далек?

Тихо отворяюВ сумерках окно.Как забыть? Не знаю.Вижу лишь одно.

«Никак не поверю в это…»

Никак не поверю в это:За что же лишь я однаЛюбовью его согрета,Возвышена, окрылена?

Днем и глухими ночами,Будь то во сне, наяву,Дышу лишь его речами,Признаньем его живу.

Я благость любви вкусила,Прижавшись к его груди.И мне не страшна могилаИ вечная тьма впереди.

ИГРУШКА ВЕЛИКАНШИ

Перевод Л. Гинзбурга

В Эльзасе замок Нидек был славен с давних порОбитель великанов, детей могучих гор.Давно разрушен замок — не сыщешь и следа,И сами великаны исчезли навсегда.

Однажды, — это было в забытый, давний год,—Дочь великана вышла из крепостных ворот,Спустилась по тропинке, увлечена игрой,И вскоре очутилась в долине, под горой.

Сады, луга и нивы — все незнакомо ей.Близ Гаслаха достигла она страны людей.И города, и села, и пастбища, и лесПредстали перед нею, как чудо из чудес.

Нагнулась великанша, и, радости полна,Крестьянина и лошадь заметила она.Потешное созданье возделывало луг,Стальными лемехами сверкал на солнце плуг.

«Ах, что за человечек! И лошадь — с ноготок!»И девочка достала свой шелковый платок.Находку завернула и с этим узелкомВприпрыжку побежала в свой замок прямиком.

Домой она приходит, открыла дверь и вотС веселою улыбкой родителя зовет:«Отец! Взгляни, какую игрушку я нашла!О, как она забавна и до чего мила!..»

Охваченный раздумьем старик отец сидел.Вина из кубка отпил, на дочку поглядел:«Да что там копошится? А ну-ка, покажи,Свой шелковый платочек скорее развяжи».

И бережно достала она из узелкаЗабавную игрушку — седого мужика.Поставила на столик коня его и плугИ, хлопая в ладоши, забегала вокруг.

Но тут старик родитель нахмурился как ночь:«Нет, это — не игрушка! Что сделала ты, дочь?Не медля ни мгновенья, назад его снеси.Крестьянин — не игрушка! Господь тебя спаси.

Когда бы не крестьянин — не труд его, заметь,—Без хлеба нам с тобою пришлось бы умереть.И навсегда запомни, что великанов родВ веках свое начало от мужиков берет!»

…В Эльзасе замок Нидек был славен с давних порОбитель великанов, детей могучих гор.Давно разрушен замок — не сыщешь и следа,И сами великаны исчезли навсегда.

ЛЮДВИГ УЛАНД