Убийства в Полянске - Алексей Кротов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спала она беспокойно. Снились какие-то страсти. Напоследок ей привиделось, что она окружена большими серыми мышами. Проснулась Таисия Игнатьевна в холодном поту. «Бог мой, – подумала она, – что же мне такое снилось, будто меня мыши закусали». Тут Таисия Игнатьевна представила себе армию острозубых маленьких хищников, и её передернуло. Но уже в следующее мгновение она нахмурилась, ухватившись за какую-то мысль.
– Мышь, – пробормотала она, – та мышь в комнате.
События месячной давности живо замелькали перед ней, как в калейдоскопе. Она ясно представила себе комнату в доме Тишкиной, труп на полу и окружающую мрачную обстановку.
– Ну конечно же! – воскликнула она, хлопая себя по лбу. Вот в чем дело. Наконец-то я поняла смысл открытого окна и всего остального. Если он подтвердит… Нет, иначе и быть не могло. Вот что значит разбираться в медицине.
Тут она отбросила свои бессвязные мысли и стала лихорадочно искать в памяти скудные медицинские познания. Наконец она вскочила и, не запирая дверь, буквально бегом бросилась к Симагиным.
Михаил Антонович и Мария Николаевна только что позавтракали и были очень удивлены, увидев запыхавшуюся Сапфирову.
– Таисия Игнатьевна, – начал было Симагин, – очень рад…
– Мне нужно срочно позвонить, Михаил, – перебила его Сапфирова.
– Да-да, конечно.
– Прошу прощения, но это личный разговор, – твердо произнесла Сапфирова.
– О чем речь, Таисия! – воскликнул Симагин. – Пойдем, Мария.
Мария Николаевна бросила сердитый взгляд на нарушительницу спокойствия, но покорно последовала за мужем.
Сапфирова тотчас же схватила трубку и набрала номер в Луге.
– Соедините меня с лейтенантом Скворцовым, – попросила она. – Это срочно. Передайте, что звонит Таисия Игнатьевна из Полянска. Минут через пять трубку взял лейтенант.
– Да, Таисия Игнатьевна, слушаю вас. В чем дело? Опять что-нибудь стряслось? – испуганно спросил он.
– Нет-нет, ничего, – быстро успокоила его старушка. – Слушайте меня внимательно и не перебивайте, даже если мои слова покажутся вам странными. Я хочу, чтобы вы узнали следующее: в комнате, где нашли труп Тишкиной, в углу лежала обыкновенная серая мышь. Кстати, вы ее видели?
– Нет, но я не понимаю…
– Неважно, – перебила его Сапфирова. – Вы должны узнать, не выкинул ли её кто-нибудь из ваших коллег. Это очень важно. Вы все поняли, Владимир Андреевич?
– Знаете, – помолчав, произнес Скворцов, – меня, наверное, примут за сумасшедшего, но будь я проклят, если я не сделаю то, о чем вы просите.
– Ну вот и отлично, надеюсь на вас. Если ответ будет «нет», в чем я совершенно уверена, немедленно приезжайте.
– А если «да»? – спросил Скворцов.
– Тогда позвоните или приезжайте, это неважно. Но я уверена, что ответ будет «нет». Звоню лишь для очистки совести. Все, удачи вам.
К трем часам дня Скворцов был уже в Полянске. Таисия Игнатьевна ждала его и тут же провела к себе. Глаза Скворцова лихорадочно блестели.
– Ну что? – взволнованно спросила Сапфирова. – Ответ «нет»?
– Как вы и ожидали. Но ради бога, – взмолился лейтенант, – что все это означает? При чем здесь мышь и куда она делась?
На губах Таисии Игнатьевны заиграла загадочная улыбка.
– Вы хотите это знать? Ну что ж, ответ таков: она проснулась и убежала.
Глава 38
Глубины души человеческой
Анна Дмитриевна Тарасова медленно брела по гостеприимному августовскому лесу. На её локте висела почти полная корзина грибов, поверх которой весело поблескивало длинное острое лезвие ножа. Анна Дмитриева немного устала и сейчас направлялась к скамейке, стоявшей неподалеку от Борковской трясины.
Лишь добравшись до долгожданной гавани, где она могла спокойно отдохнуть, Анна Дмитриевна поняла, что смертельно устала за последнее время. Ужасные события, сделавшие ушедший июль жарким, несмотря на прохладную погоду, оставили в её душе глубокий след. Она знала наверняка, что тело Тишкиной в её гостиной никогда не изгладится из предательской памяти. Внезапно Анна Дмитриевна услышала легкий хруст веток под ногами шедшего к ней человека. Человек остановился, и она узнала Таисию Игнатьевну Сапфирову.
– Таисия Игнатьевна? – удивилась она. – Не знала, что и вы сюда ходите.
– Да вот вошла в лес и что-то слабость в ногах почувствовала. Думала уж присесть на пенек, но вспомнила про эту скамеечку.
– Садитесь, отдохните, – подвинулась Анна Дмитриевна и участливо спросила: – Что, опять ревматизм разыгрался?
– Уж не знаю, на что и грешить, – вздохнула Сапфирова. – В моем возрасте столько болячек, да тут еще эти потрясения. Нет, Анна Дмитриевна, такое не для меня.
– Тяжело переживать смерть людей, которых знаешь долгие годы, – печально согласилась Тарасова. – Однако, Таисия Игнатьевна, нужно это пережить, время лечит. Не думайте, что я не скорблю о них, – продолжила все тем же печальным тоном Тарасова, – пусть мое спокойствие вас не обманет. Просто я выдержанный человек и умею держать себя в руках, какие бы чувства меня ни обуревали.
– Да, – ровным голосом произнесла Сапфирова, задумчиво глядя на Тарасову, – вы очень хладнокровный человек. Поистине вы проявили чудеса выдержки, – продолжала она, не меняя тона, – в тот день, когда убили Алену Александровну Тишкину.
Тарасова не издала гневного восклицания, не вскочила со скамьи, не начала бурно протестовать, нет, она продолжала спокойно смотреть на застывшую панораму леса. Могло даже показаться, что она ждала этих слов.
Но вот Анна Дмитриевна подняла голову и взглянула на Сапфирову. От этого взгляда у Таисии Игнатьевны по коже пробежали мурашки, хотя выражение лица Тарасовой почти не изменилось. Когда Анна Дмитриевна заговорила, голос её звучал спокойно и буднично:
– Вы, Таисия Игнатьевна, говорите странные вещи. Вам, как и всем, прекрасно известно, что я не могла убить Алену.
– Могли, – убежденно заверила её старушка, – и убили.
– Ну и как же мне это удалось проделать? – с долей сарказма спросила Тарасова. – Может быть, у Зои Васильевны случился провал в памяти или я её загипнотизировала? Вы же отлично знаете, что с момента моего прихода на остановку в половине второго и до без четверти три, когда мы с Зоей Васильевной обнаружили труп, я ни на минуту не оставалась одна. Да вы и сами меня видели.
– О, тут вы правы, – сказала Сапфирова, но дело в том, Анна Дмитриевна, что, когда вы пришли домой с Зоей Васильевной, никакого трупа у вас на полу не лежало.
– Вы, видимо, повредились в уме, – наконец-то рассердилась Тарасова. – Зоя Васильевна может подтвердить, что как только мы вошли, то сразу увидели на полу тело бедной Алены.
– Не смейте называть ее «бедной Аленой»! – внезапно крикнула Сапфирова, и голос ее прозвучал как удар хлыста. – Вы хладнокровно убили ее и никогда не жалели об этом.
– Ну что же,
