Убийства в Полянске - Алексей Кротов

– Ну, думаю, ваши поиски не пострадают, – поддержала лейтенанта Сапфирова. – Денек можно выкроить.

– А куда бы вы посоветовали сходить?

– Да куда понравится, Владимир Андреевич. У нас везде грибов и ягод полно. Единственное: не попадите в Борковскую трясину, сгинете без вести.

– Что это за трясина и где она находится? – спросил Попов.

– До революции здесь жил барин Борков, – объяснила Таисия Игнатьевна, – а трясина эта находится… – и она подробно рассказала, где было это болото. – Там еще рядом есть скамейка, а раньше стоял знак с предупреждением: «Осторожно – болото!» Но кто-то его сбил, подозреваю, что Юрка. Кстати, – попросила она, – вы его как-нибудь утихомирьте.

– Обязательно, – успокоил её Скворцов.

– Значит, оно засасывает с головой? – спросил Попов.

– Еще как, не сомневайтесь. Там, правда, есть некое подобие тропинки, но ходить по ней отваживаются единицы.

– Все-таки отваживаются? – улыбнулся Скворцов. – Кто же эти смельчаки?

– Фёдоров, кажется, потом Анна Дмитриевна Тарасова. Она лучше всех знает это место. Там есть еще скамейка неподалеку, Анна Дмитриевна любит на ней отдыхать. Потом еще Дудкин, ну, пожалуй, и все. А большинство даже близко подходить боится. Вот так-то.

– Учтем, учтем, – с деланным испугом произнес Попов. – Ну, если мы вдруг исчезнем, вы знаете, где нас искать.

– И не подумаю, – ответила Таисия Игнатьевна. Попов проницательно взглянул на старушку.

– Таисия Игнатьевна, может, теперь поделитесь своими подозрениями?

– Не могу, – покачала головой Сапфирова.

– Почему же?

– Проголодалась, – пояснила старушка. Попов несколько опешил.

– А после обеда? – нашелся Скворцов.

– Видно будет. Я пока еще не все понимаю, но могу посоветовать вам исключить из списка подозреваемых Марфу и Амфитриона. Дудкина можно подозревать в краже, но не в убийстве.

Едва договорив, Сапфирова сразу же поднялась и, бросив на прощание: «Счастливо!», спешно покинула штаб.

– Ну и кто же у нас остается? – уныло спросил Скворцов.

– Да почти никого, – уныло откликнулся следователь. – Однако я все же оставлю всю троицу в списке. Кстати, Бочкин по-прежнему бездействует. За ним везде следят, но он ни с кем долго не разговаривает, и к нему никто не ходит.

– В чем вы подозреваете Бочкина – в краже или в убийстве? – поинтересовался Скворцов.

– В краже, – ответил Попов. – В убийстве мало подозреваю. Бочкин – трус, да и мотива нет.

– Его и у остальных не видно, – заметил Скворцов.

Тут пришли хозяева дома Терентьевы, и следователь сразу же сообщил Петру Афанасьевичу, что он согласен: Шельма не ведьма.

– А что я говорил? – обрадовался Тереньтев. – Умно сделали, что меня послушали, Кирилл Александрович. Ну, теперь давайте обедать, – весело предложил он.

После обеда к Попову заглянула Дина Петровна Адская.

– А, Дина Петровна, – обрадовался следователь улыбаясь. – Вот не ждал, какими судьбами?

Адская сначала сбивчиво, потом все более быстро рассказала, что видела Дочкину и Веру Никитичну Тишкину беседовавшими незадолго до смерти Анны Петровны.

– И долго они беседовали? – поинтересовался Попов.

– Полчаса, никак не меньше.

– А где это было?

– Около реки.

– Спасибо, Дина Петровна, – поблагодарил её следователь. – Передайте Вере Никитичне, чтобы она заглянула вечерком.

– Обязательно, – обрадовалась Адская. Тишкина не заставила себя ждать.

– Уже настучала? – бесцветным голосом спросила Тишкина, усаживаясь поудобнее.

– Вы разговаривали с Дочкиной у реки за несколько дней до её смерти?

– Было дело, – кивнула Тишкина.

– О чем вы говорили?

– Не помню. О погоде и других пустяках.

– А точнее? – настаивал следователь.

– Мы говорили о жизни и смерти, – нехотя ответила Вера Никитична. – Анна Петровна выразила соболезнование и рассказала о своем горе: у нее пропал муж.

– Знаю, – кивнул Попов.

– А вот теперь, – тихо сказала Тишкина, – не стало и её. Вы хотите еще что-нибудь знать?

– Нет, спасибо, это все.

Тишкина встала и молча вышла.

– Ну как успехи, Шерлок Холмс? – весело спросила вошедшая Терентьева. – Я тут с Верой Никитичной столкнулась.

– Ловим, – улыбнулся Попов.

– Старайтесь, пора уже, – с напускной суровостью произнесла Ксения Денисовна. Вечерком Попов вышел пройтись и тут же наткнулся на Адскую.

– Ну, что она сказала? – вцепилась в него любопытная Дина Петровна.

– Спросите у неё, – сухо посоветовал Попов.

– А когда вы нас выпустите? – не унималась Адская. Теперь голос её звучал сердито.

– Нескоро, – неожиданно резко произнес Попов. – У меня есть все основания полагать, что вы последней видели Антониду Александровну Саврасову живой. Так что не рвитесь никуда. А вместо того, чтобы, захлебываясь от радости, подставлять других, подумайте лучше о своем положении, а оно далеко не из блестящих, – сказав это, следователь прошел мимо Адской в сторону остановки.

Вера Никитична Тишкина, стоявшая неподалеку и наблюдавшая их встречу, язвительно поинтересовалась:

– Ну что сказал следователь?

– Не ваше дело, – грубо бросила Адская.

– Хотели меня подставить, а вышло, видать, наоборот, Дина Петровна?

– Следователь глуп, как пробка, – рассерженно сказала Адская. – В этом ваше везение. Другой бы из вас душу вытряс, а он еще и меня не поблагодарил за помощь.

– «Доносчику первый кнут» – знаете такую поговорку? – усмехнулась Тишкина и тоже прошла мимо на голову разбитого врага.

Попову опять не повезло. Прямо навстречу ему двигалась старушка Матрена Тимофеевна. Разминуться с ней было невозможно, и Попов приготовился нести свой крест до конца.

– Что-то ты про меня запамятовал, милок, – прошамкала старушка, наступая на Попова. – Зайти обещался, и нет тебя.

– Я готов, – промямлил следователь, – вот только…

– Пошли! – скомандовала старушка, и через пару минут они уже очутились в уютном домике Матрены Тимофеевны.

Хозяйка угостила гостя чаем и спросила:

– Когда душегуба-то словишь, а?

– Скоро, Матрена Тимофеевна, скоро.

– Смотри, – погрозила она, – а то нас тут всех перебьют. – И добавила невпопад: – Сплю я нынче плохо.

– Бессонница? – посочувствовал следователь.

– До моего доживешь, тогда поймешь, если в гробу не уснешь, – рифмованной скороговоркой припечатала она следователя. – Раньше вот, бывало, и днем спала, – стала припоминать старушка. – Как-то заснула, и две козы у меня пропали.

Тут только Попов вспомнил про этот эпизод.

– Значит, это вы уснули тогда? – мягко спросил он. – А то я точно не знал…

– Ну и что, – перебила его Матрена Тимофеевна, – поспать мне, что ли, нельзя? А куды они, окаянные, делись, знать не знаю, и взятки с меня гладки.

Тут она уставилась на Попова, как бы говоря: «Что хотите со мной делайте, но спросу с меня никакого».

– Ну что вы, что вы, какие тут претензии. Разве можно в чем-либо упрекать такого пожилого и заслуженного человека, как вы, – польстил он старушке. – А скажите, часто вы так засыпали?

– Нет, милый, только в тот раз.

– Вы что-нибудь пили, ели, пока пасли?

– А как же, – удивилась Матрена Тимофеевна, – голодной, что ли, весь день сидеть?

– Наверное, ей подмешали снотворное, – предположил Попов, пересказывая свой разговор Скворцову. – Только теперь ничего