Святилище - Кейт Мосс

Она задержалась на предпоследней ступеньке. Упираясь коленями, заглянула в ящик. В нем было темно, но Леони, приложив ладони трубочкой к глазам, чтобы отгородиться от бликов из окон, сумела прочитать надписи на корешках.

Первыми стояли «Учение и ритуал высшей магии» Элифаса Леви. Соседний том был озаглавлен «Основы практики оккультной науки». Выше полкой стояли труды Папюса, Кур де Жебелена, Эттейллы и Макгрегора Мазерса. Леони никогда не читала этих авторов, но знала, что они оккультисты и считаются развратителями умов.

Их имена часто мелькали в газетных и журнальных статьях.

Леони уже собиралась спуститься, когда ее внимание привлек большой простой том, переплетенный в черную кожу, не такой броский, как другие, и стоящий вдоль полки. На переплете было выпуклыми золотыми буквами выведено имя ее дяди, а над ним заглавие: «Таро».

Глава 35

Париж

К тому времени, когда ленивый, пронизанный копотью рассвет осветил комиссариат Восьмого округа на улице Лисбонн, страсти уже разгорелись.

Тело женщины, опознанной как мадам Маргарита Верньер, было обнаружено незадолго до девяти часов вечера в воскресенье, 20 сентября. Известие было передано из одной из новых общественных телефонных кабин, стоявшей на углу улиц Берлин и Амстердам, репортером «Ле пти журналь».

Учитывая, что у покойной была связь с героем войны генералом Дюпоном, из своей загородной резиденции был вызван для ведения дела префект Лабуж.

«Убийство Кармен! Задержан герой войны! Ссора между любовниками привела к смертельному удару ножом»!

— Что все это значит? — прогремел Лабуж.

Торон встал, чтобы почтительно приветствовать его и сбросить газеты с единственного свободного стула в захламленной и грязноватой комнатушке. Лабуж следил за ним пылающим взглядом. Затем префект снял свой шелковый цилиндр и уселся, сложив руки на набалдашнике трости. Деревянная спинка стула крякнула под его внушительным весом, но выдержала.

— Ну, Торон, — властно спросил он, когда инспектор вернулся на свое место. — Откуда у них столько закрытых подробностей? Кто из ваших людей распустил язык?

Инспектор Торон, по всем признакам, дождался рассвета, так и не познав роскоши собственной постели. Под глазами у него лежали темные полукружия теней, усы обвисли, а на подбородке пробилась щетина.

— Думаю, дело не в том, мсье, — сказал он. — Репортеры оказались там раньше наших людей.

Лабуж уставился на него из-под кустистых седых бровей.

— Им дали наводку?

— Похоже на то.

— Кто?

— Неизвестно. Один из моих жандармов подслушал разговор между парой тех стервятников. По их словам, не меньше двух редакций газет приблизительно в семь часов вечера получили сообщение, что если послать репортера на улицу Берлин, дело окупится.

— И точный адрес? Номер квартиры?

— Об этом они не говорили, но, полагаю, да.

Префект Лабуж сжал руки со старческими синими венами на перламутровой головке трости.

— Генерал Дюпон? Он отрицает любовную связь с Маргаритой Верньер?

— Не отрицает, хотя потребовал заверений, что этот вопрос останется в тени.

— Вы заверили?

— Я заверил. Мсье, генерал категорически отрицает, что убил ее. Объяснения те же, что он дал журналистам. Якобы, когда он выходил с дневного концерта, ему передали записку, в которой встреча, назначенная на пять часов пополудни, переносилась на вечер. Они с утра собирались выехать на несколько дней в долину Марны, отдохнуть за городом. Слуг на это время отпустили. Квартира явно была приготовлена к отъезду хозяев.

— Записка осталась у Дюпона?

Торон вздохнул.

— Ради сохранения репутации дамы, как он говорит, он тут же разорвал и выбросил послание. — Торон оперся локтями на стол и устало перебирал пальцами волосы. — Я сразу послал туда человека, но уборщики в этом районе усердствуют на удивление.

— Признаки интимных отношений, предшествовавших убийству?

Торон кивнул.

— Что он говорит по этому поводу?

— Потрясен, но владеет собой. Она была не с ним, по его словам. Продолжает утверждать, что нашел ее мертвой, а улица перед домом кишела репортерами.

— Его появление заметили?

— Это было в полдевятого. Вопрос в том, не побывал ли он там раньше в тот же вечер. В этом мы полагаемся только на его слово.

Лабуж покачал головой.

— Генерал Дюпон, — пробормотал он. — Со связями… щекотливое дело. — Он прищурился на инспектора.

— Как он попал внутрь?

— У него был ключ.

— А прочие домочадцы?

Торон зарылся в грозившую рухнуть пачку бумаг на столе, чуть не опрокинув при этом чернильницу.

— Помимо слуг, там проживает единственный сын, Анатоль Верньер, не женат, двадцати шести лет, в недавнем прошлом журналист и литератор, ныне сотрудничает в редакции одного из периодических изданий, посвященных редким книгам, антиквариату и тому подобному. — Он заглянул в записи. — И одна дочь, Леони, семнадцати лет, также не замужем и живет в доме.

— Им сообщили о смерти матери?

Торон вздохнул.

— К сожалению, нет, мы не сумели их отыскать.

— Почему же нет?

— Предполагается, что они выехали за город. Мои люди опросили соседей, но те не много знают. Уехали они в пятницу.

Префект Лабуж нахмурился так, что его белые брови сошлись посередине лба.

— Верньер? Откуда мне знакомо это имя?

— Причин может быть несколько, мсье. Отец ее детей, Лео Верньер, был коммунаром. Арестован и осужден к высылке. Умер на каторге.

Лабуж покачал головой:

— Нет, что-то не столь давнее.

— В течение последнего года имя Верньера-сына не раз фигурировало на газетных страницах. Намекалось, что он бывает в игорных домах и опиумных притонах, развратник — но все бездоказательно. Скорее намеки на безнравственность, знаете ли, чем доказательство таковой.

— Что-то вроде кампании по очернительству?

— Запашок такой был, да, мсье.

— Все анонимно, надо полагать?

Торон кивнул.

— «La Croix» уделил Верньеру особенно много внимания. Намекалось, в частности, что он замешан в дуэли на Марсовом поле, правда, в качестве секунданта, а не главного участника, но все же… Газета приводила время, даты, имена. Верньер сумел доказать, что находился в другом месте. Он уверял, что не представляет, кто мог бы желать опорочить его имя.

Лабуж уловил интонацию:

— Вы ему не поверили?

Инспектор скептически усмехнулся.

— Анонимные преследования редко представляют тайну для жертвы. Затем, двенадцатого февраля этого года, его пытались втянуть в скандал, связанный с кражей редкой рукописи из библиотеки Арсенала.