Королевство иллюзий - Элина Градова

Вот и всё, что сказано о родном сыне, ни тепла отеческого, ни сожаления, что его рядом нет, ни признака, что соскучился. Просто, достоин короны, и всё! Говорить не о чем, Ригондо не в теме, надо её менять,

— А что-то о дочурках ничего не слышно? — королева, будто только и ждала, моего вопроса,

— Мелисс и Беатрисс счастливы в браке! — тараторит скороговоркой, пока не заткнули, — Мелисс ждёт мальчика через два месяца, наша старая повитуха, хоть и совсем дряхла, никогда не ошибается, так что будет королю Эрмину наследник, а у Беатрисс уже двое: мальчик и девочка. Так что почти справились с женским предназначением!

Пока Валерия делится успехами дочерей, Ригондо засыпает. На меня сплошным потоком валится вагон информации о Мелисс и Беатрисс, пересыпаемый восхищением и горячими материнскими взглядами, но я ничего не понимаю, мозг работает в другом направлении: на Берти любви не хватило, и вины её нет, сердцу не прикажешь — мачеха. Так любого иллюзора можно за наследника принять, и сердце не дрогнет, потому что не материнское.

Наконец, флакон с противоядием пустеет, я выдыхаю,

— Всё, пускай спит, не буди. Это сон оздоровления. Вот увидишь, когда проснётся, сразу оживёт! Но сейчас королю нужен отдых, — убираю капельницу, снимаю конструкцию. Моя миссия исполнена, но не совсем. Неужели так и уйду, не поговорив с просветлённым королём? Мне просто необходимо открыть ему глаза на правду! Разбудить отцовское сердце! Кто, как ни он должен узнать родное чадо! Больше некому. Другого случая не представится. Да вот беда: я ещё сама не докопалась до истины! Одни подозрения.

— Вы не хотите увидеть, каким он проснётся? — выручает королева, подумав, что собираюсь их покинуть.

— Безусловно! — даже пускай и не сомневается, — останусь, лечение идёт не так скоро, и мне придётся ещё вводить лекарство и наблюдать, но пока надо дать ему покой, он и так слишком устал.

Выхожу из опочивальни в гостиную. Наблюдаю заботу Валерии, она укрывает Ригондо лёгким одеялом, а потом задёргивает портьеры, чтобы больному супругу не било в глаза солнце.

И только тут замечаю Бартоломео! Его ревностно наблюдающий взгляд, направленный в сторону королевской спальни. Он, заметив меня, легко подскакивает с кресла, привычным движением поворачивает лицо здоровой стороной и картинно валится в ноги, поймав тут же на лету ладонь, целует её жарким поцелуем прямо с колен,

— Наисветлейшая, как же Вы вовремя! — взглядывает, как всегда вполоборота, — у меня к Вам дело, не терпящее отлагательств! — потом шепчет, пока Валерия ещё не подошла, — конфиденциальное!

— Ну что ж, — снисхожу, — интересно послушать, — а сама думаю: вот он — шанс! Надо здесь и сейчас разобраться, что за фрукт этот незаменимый братец!

Он поднимается и, тепло кивнув королеве, увлекает меня из монарших покоев.

Как только выходим, тут же, не давая опомниться, заявляет,

— Мы захватили иллюзора наследника! Вы же хотели его увидеть?..

Сердце из груди готово выскочить, но лицом каменею, как могу, я ж богиня! Всезнающая Дадиан! Но реально, очень хочется посмотреть на двойника и себя заодно проверить: отличу, не отличу?

Но это всё фигня! Главное, если стало понятно, что все полгода в Обероне заседал самозванец, то с реального наследника все подозрения снимаются сами собой! Эх, Костика здесь нет! Как-то он там, любимый? Вот бы порадовать, он бы сразу на поправку пошёл! Даже не ожидала, что всё выйдет так легко! Теперь и королю ничего доказывать не придётся. И Бартоломео, оказывается, по-настоящему любящий брат и добрый заботливый дядюшка. Вон какую работу провёл! Иллюзора вычислил!

— Где он? — мне не терпится видеть двойника.

— В подземелье, конечно, — пожимает плечами Барт, — где ж его держать, как не в застенке!

— Но он же, вроде как ни в чём не виноват, — не понимаю, — его лечить надо, мозги вправлять обратно, а не в тюрьме гнобить.

— Ну, вот когда вправим, тогда и отпустим, — успокаивает Бартоломео, а потом предлагает, — пройдёмте, Наимудрейшая, здесь не так уж и далеко.

Глава 33

«Не так уж и далеко» выливается в долгое путешествие по винтовой лестнице в недра земли. Ну по крайней мере, мне кажется именно так. Хотя, когда прибываем, по узкому оконцу под потолком понимаю, что это всего лишь подвал. Просто Бартоломео вёл меня каким-то странным путём, так что он с третьего этажа королевских покоев до подвала, показался вечностью. На моё изумление отвечает,

— Прямой дороги из покоев в застенок нет. Это же опасно, сами понимаете!

— Да, конечно, — отвечаю, а у самой зуб на зуб не попадает! — страшно. А ещё сыро и холодно, как в погребе. Хорошо, что я только на экскурсии, не представляю, как здесь можно выжить. Пневмония, туберкулёз и прочие удовольствия обеспечены. И даже если выпустят, при уровне здешней медицины, конец не за горами.

Пройдя несколько сквозных казематов, упираемся в последнее помещение без окон и дверей. Это довольно просторный зал со стенами каменной кладки, сильно закопчёнными из-за масляных светильников, являющихся единственным источником света.

Оглядываюсь в поисках иллюзора. Замечаю ближе к дальней стене огромное деревянное колесо в человеческий рост, а на нём человека, раздетого по пояс и распятого. Руки и ноги привязаны толстыми кожаными ремнями к специальным креплениям по разные стороны колеса.

Хочу разглядеть, но он повёрнут спиной. Подойдя ближе, начинаю различать серебро вышивки между лопаток, она открыта, а длинные светлые волосы перекинуты наперёд. Ещё ближе — понимаю, что от первоначального рисунка осталось не больше половины!

А потом подходит умелец, и повалявшись у меня в ногах со всевозможными восхвалениями, принимается за дело, вернее, продолжает его: подцепляет тонким ножом и выдирает из тела нити. Иллюзор молчит, но мышцы на спине и руках напрягаются, как жгуты, да я и так знаю, что это больно. По проступающим каплям крови, ясно, что нитки хорошо прижились, они не выболели, как должны были на обыкновенном человеке. А это значит! А ничего это не значит…

У Кости ещё страшней всё выглядело, там вообще по живому срезали вместе с кожей! Странно, вышивка на этом парне лежит, как родная! Поглядеть бы в лицо. Обхожу колесо вокруг. Но с этой стороны вообще мрак, только и вижу, что голова опущена, да ещё и волосы завесой спадают. Ничего не разобрать, но я же богиня,

—