Королевство иллюзий - Элина Градова

— Через полчасика вернусь, — выдворяет меня из скупки и выходит следом.

Идём неспешно, всю дорогу Борис Моисеевич расхваливает чайную и пончики, не касаясь волнующей меня темы, будто поход за ними — наша главная цель…

Да он тут завсегдатай! И администратор, и официант благоговейно здороваются по имени отчеству. И сразу провожают за столик в углу. Подмечаю, что для тайных переговоров он самый удобный, рядом ни души.

После того, как приносят заказ, скупщик переходит к делу,

— Мне посчастливилось видеть такую монету совсем недавно. До этого никогда подобных не попадалось. И никому не попадалось. Вы понимаете, милая девушка, что это значит?

— Нет, — откуда мне понимать? Ясно, что не попадалось, но я профан в этом деле. И чем больше морочусь с Костиным подарком, тем чувствую, геморроев будет только прибывать. Скупщик, медлит, разламывает не спеша горячий пончик, словно давая время догадаться самой, но я слишком голодна и спешу. Откусываю свой, жую и жду вердикта. Пончик пышный, ароматный, сдобный, не проглотить бы язык, ничего вкусней в жизни не ела! По крайней мере, за последние сутки.

— Это значит, что цена такой диковинки на нумизматическом рынке очень велика! — сообщает Борис Моисеевич, открывая мне Америку, — я мог бы у Вас её купить, но только по цене золотого лома, не учитывая редкость, а вернее, почти уникальность изделия, а это в разы, да нет! На порядки меньше!

— Так она у меня не одна! Купите несколько! Мне очень нужны деньги!

— Вот что значит, молодая неопытная девушка, — воздевает руки к небу старик, — чем больше монет Вы захотите продать, тем ниже станет их цена!

— И что мне делать? — не понимаю, зачем он всё это объясняет, ведь в его интересах купить как можно больше лома и загнать туда, где заплатят настоящую цену. Но тут он сам же и отвечает, будто прочитав мои мысли,

— Дядя Боря достаточно долго живёт на этом свете, чтобы не кидаться на такие приманки, как молодой щенок за медлительной жабой. Он её схватит, придушит, а потом отравившись ядом, блюёт, не к столу будет сказано. Так и в жизни: нечестная прибыль всегда влечёт за собой слишком дорогую расплату. Я уже слишком стар, чтобы очаровываться деньгами, — вся эта тирада мудрого старого еврея удручает меня несказанно,

— Так куда же мне с этим идти?

— Я помогу, — живо отзывается скупщик, — у меня есть хороший знакомый, он коллекционер, истинный ценитель, позвоню ему и договорюсь, чтобы принял. Просто так к нему не попасть, только по звонку.

— Спасибо, дядя Боря! — я, конечно, наглею, но к кому мне ещё обращаться, а этот ушлый старик и, правда, слишком долго живёт на свете и вращается в соответствующих кругах, — а нет ли у Вас случайно хорошего знакомого, который может сделать документы?

— Верёвки из меня вьёшь, красавица, — смеётся дядя Боря, незаметно переходя на «ты», — звать-то тебя как?

— Татьяна, — чуть не ляпнула Дадиан! Надо же, совсем в роль вжилась!..

* * *

В результате дяди Бориного участия, потратив всего лишь четыре лорина, к концу дня я стала обладательницей довольно крупной суммы наличными, больше чем наполовину поредевшей после получения паспорта на имя Горелова Константина Георгиевича тридцати лет от роду. Хорошо, что когда опробовала новый гаджет от Дениса, перефоткала Костика в разных ракурсах, а он, не понимая моего баловства, позируя, был слишком серьёзен, так что выбрали нужный портрет.

Дядя Боря тоже получил свой честно заработанный лорин. Я — не жмотка, сразу решила, что за такую помощь старика отблагодарю. Он сначала испытующе глянул, а потом сказал,

— Ты слишком мудра и толкова для своих лет, Танюша, далеко пойдёшь!

— Если, не остановят, — шучу я не очень.

Думаю, знакомый коллекционер тоже в долгу перед стариком не остался…

Дальше отоварилась по списку Максима Петровича, купив все нужные лекарства, и отправилась в больницу.

Смена в приёмнике уже другая, пришлось задержаться ненадолго, показать загар, наврать про отдых, но ничего, справилась. Зато Костика нормально оформили. Я, переодевшись в форму, рванула наверх. Сначала к любимому.

Он по-прежнему в реанимации, всё в той же поре. Но девчонки порадовали,

— Антибиотики работают, температура спала, и все показатели приходят в относительную норму. Если всё так и будет, назначат дату первой операции.

Побыла с ним немного, всё к коротким волосам не привыкну. Погладила их, поцеловала, поревела. Потом собралась с духом,

— Лечись, любимый, поправляйся! К выздоровлению Оберон будет твой! — и пошла.

Занесла лекарства, строго наказав передать Максиму Петровичу, и даже выпросила номер его мобильного. У нас не принято докторов после смены тревожить, только по неотложным случаям. У меня, как раз такой. Трубку он взял почти сразу, обрадовался, что всё купила, похвалил за оперативность. Велел медикаменты убрать в его стол. Сказал,

— Завтра поговорим, — но у меня другие планы,

— Не получится, уезжаю. Когда вернусь, неизвестно. Пока я не сильно ему нужна, надеюсь уложусь в срок.

— А если вопросы возникнут, деньги понадобятся? — вот тут я не подумала, но выбор небольшой,

— Анна Никитична за меня останется!

— Лады, Танюш, — соглашается доктор, — решай проблемы, только не вляпайся из-за своего подопечного в какое-нибудь дерьмо!

Потом объясняюсь по телефону с Никитичной. Мне с ней проще, она в курсе всех дел. Соглашается. Перевожу ей практически всю оставшуюся сумму от продажи лоринов, в Абекуре бумажки ни к чему.

Девчонки из реанимации расширяют мои познания по лечению отравлений свинцом, пополняют аптечку недостающими противоядиями к тому, что я прикупила сегодня заодно с Костиным списком.

Потом захожу в спортивно-туристический магазин, чтобы выбрать рюкзак покрепче и походный фонарик с мощной лампочкой, да набор батареек к нему и в супермаркет. Тот самый у Костиной остановки, покупаю запас еды. Ничего особенного, только то, что не нужно готовить и подойдёт в дороге: хлеб, сыр и конечно пара упаковок сосисок. Теперь я во всеоружии. Пора на войну…

* * *

Еду домой. Всё дальше от любимого, всё ближе к Абекуру. Душа моя разрывается на части в желании быть поделённой на две половины: одна бы сидела возле Костиной койки, а вторая решала его проблемы. Но я не богиня, раздваиваться не могу. Поэтому выбрала одно. Вот только почему второе?

Пытаюсь, как обычно раскопать внутренние мотивы