Под куполом - Стивен Кинг

Очевидно, такой же мысли придерживался и Фрэдди Дентон.

— Не делай этого, — предупредил он Джонни Карвера, и к Вердро, который смотрел на него красными глазищами обожженного полевым огнем крота: — Не знаю, достаточно ли сохранилось живых клеток в твоем мозгу, чтобы прочитать, что там написано, но знаю, что ты слышал, что тебе было сказано этим человеком: никакого алкоголя сегодня. Давай-ка катись на свежий воздух. Завонял здесь все.

— Не имеешь права, офицер, — произнес Сэм, вытягиваясь во весь свой рост — пять с половиной футов[135]. На нем были грязные холщовые штаны, майка «Led Zeppelin»[136] и старые тапки с затоптанными задниками. Подстригался он последний раз, вероятно, когда еще Буш II высоко стоял в соцопросах. — Имею право. Свободная страна. Так написано в Конституции Независимости.

— В Милле действие Конституции отменено, — сказал Джуниор, сам не представляя того, что проговаривает сейчас чистое пророчество. — Вот и давай, убирайся отсюда прочь.

Боже, как хорошо он чувствовал себя! За какой-то день он перешел от мрака безнадеги до лучезарного озарения.

— Но…

У Сэма задрожали губы, он старался сформулировать какие-то аргументы.

Джуниор с отвращением и удовольствием заметил, что на глазах старого пердуна выступили слезы. Сэм протянул вперед руки, которые дрожали еще хуже, чем его раскрытые губы. У него был только один аргумент, хотя как же тяжело ему было пользоваться им на глазах у публики. Но ничего другого не оставалось.

— Джонни, мне очень надо. Серьезно. Хоть немножечко, чтобы унять тремор. Последнюю, и все. Я не во что не буду встревать. Клянусь именем моей матери. Сразу же пойду домой.

Домом Неряхе Сэму служила лачуга посреди омерзительного, утыканного старыми автозапчастями, двора.

— Ну, может бы, я… — начал Джонни Карвер.

Фрэдди его проигнорировал.

— Неряха, у тебя в жизни не может быть последней бутылки.

— Не называй меня так, — вскрикнул Сэм Вердро. Слезы полились у него из глаз и поползли по щекам.

— Старикан, у тебя мотня расстегнута, — произнес Джуниор и в то мгновенье, как Сэм наклонил голову, чтобы взглянуть на свои мятые штаны, Джуниор ткнул пальцем ему под отвислый подбородок и тут же ущипнул за шнобель. Конечно, старый школьный трюк, но неизменно действенный. Джуниор даже прибаутку, популярную в начальных классах, вспомнил: — Грязная одежка, получи-ка носа!

Фрэдди Дентон хохотнул. Засмеялись и кое-кто из посетителей заведения. Улыбнулся даже Джонни Карвер, хотя и нехотя.

— Убирайся отсюда, Неряха, — подчеркнул Фрэдди. — День стоит хороший. Ты же не хочешь его провести в камере.

Однако что-то — то ли кличка Неряха, то ли то, что его ущипнули за нос, а может и то, и другое вместе — высвободило остатки той злости, которая нагоняла ужас на коллег Сэма, когда он сорок лет тому назад работал лесорубом на канадском берегу реки Мэримачи. Его губы и руки прекратили дрожать, по крайней мере, на некоторое время. Глаза, которыми он впился в Джуниора, вспыхнули, он хило, однако явным образом пренебрежительно прокашлялся. Когда Сэм заговорил, в его голосе не было слышно и следа бывшей плаксивости.

— Пошел ты на хер, пацан. Из тебя коп-то никакой, и футболиста из тебя никогда настоящего не было. Тебя в колледже даже в запасную команду не взяли, как я слышал.

Он перевел взгляд на офицера Дентона.

— А ты, Псюра Депутатский[137]. В воскресенье после девяти утра продажа разрешена законом, принятым еще в семидесятых. И не надо здесь никому мозги парить.

Теперь он уже смотрел на Джонни Карвера. Улыбка исчезла у того с лица, и покупатели в магазине притихли. Одна женщина обхватила себе горло руками.

— У меня есть деньги, настоящего веса монеты, и я покупаю то, что хочу.

Он двинулся в проход за стойку. Джуниор схватил Сэма сзади за штаны и рубашку, крутанул и толкнул его к дверям магазина.

— Эй! — отозвался Сэм, скользя подошвами по старым, замасленным досках пола. — А ну-ка, убери от меня руки! Убери на хер руки, говорю…

Джуниор, держа старика перед собой, погнал его через двери на улицу. Тот был легенький, словно сумка с перьями. Боже, он еще и пердел! Пук-пук-пук, словно какой-то игрушечный автомат!

Возле бордюра стоял фургончик Стабби Нормана с надписями на бортах: ПОКУПАЕМ & ПРОДАЕМ МЕБЕЛЬ и САМЫЕ ВЫСОКИЕ ЦЕНЫ ЗА АНТИКВАРИАТ. И сам Стабби стоял рядом с разинутым ртом. Джуниор не колебался. Он вогнал старого пьяницу, который что-то лепетал, головой прямо в борт фургона. Тонкий металл податливо звякнул БОНЬГ!

Джуниор подумал, что он мог убить вонючего засранца, только когда Неряха Сэм упал, как сноп, половина тела на тротуаре, половина в сточной канаве. Но Сэма Вердро нелегко было убить каким-то одним ударом о борт старого фургона. И заставить замолчать тоже. Он сначала вскрикнул, а потом начал рыдать. Упал на колени. Кровь текла ему по лицу из рассеченной брови. Он утерся, не веря собственным глазам, посмотрел себе на руку и растопырил пальцы, с которых капала кровь.

Движение на тротуаре моментально прекратилось, словно там кто-то вдруг затеял детскую игру «море волнуется». Пешеходы, выпучив глаза, смотрели на упавшего мужчину с протянутой окровавленной ладонью.

— Я засужу весь этот ёбаный город за полицейский беспредел! — завопил Сэм. — И ВЫИГРАЮ СУД!

По ступенькам магазина спустился Фрэдди и встал возле Джуниора.

— Ну, давай уже, говори, — сказал ему Джуниор.

— Что говорить?

— Что я превысил полномочия.

— А вот и ни хера. Ты сам слышал, что говорил Пит: не позволяйте никому себя обсирать. Здесь именно тот случай, партнер.

— Партнер!

От такого обращения у Джуниора подпрыгнуло сердце.

— У вас нет права выбрасывать меня на улицу, если я имею деньги! — не утихал Сэм. — Вы не имеете права меня бить! Я американский гражданин! Увидимся в суде!

— Удачи тебе, — сказал Фрэдди. — Суд находится в Касл Роке, а дорогу туда, как я слышал, заблокировано.

Он рывком поднял старика на ноги. Из носа Сэма продолжало течь, от крови его рубашка уже превратилась в красную манишку. Фрэдди потянулся рукой к своему поясу за пластиковыми наручниками. («Надо и себе такие получить», — подумал с восторгом Джуниор.) Через мгновенье они захлопнулись у Сэма на запястьях.

Фрэдди осмотрелся вокруг на свидетелей — кое-кто стоял на улице, несколько человек скучились перед дверями «Топлива & Бакалеи».

— Этот мужчина арестован за нарушение общественного порядка, оказание сопротивления полицейскому офицеру и покушение на нападение! — объявил он тем трубным голосом, который хорошо помнил Джуниор еще с его времен на футбольном поле. Услышанный от боковой линии, он каждый раз его раздражал. Теперь же он звучал просто очаровательно.