Деревянный каземат - Сергей Дубянский

– Зачем? – удивилась Аревик, – ты ж сама говорила, что той жизни больше нет.

– Да, ее нет, но она все-таки была. Раньше я боялась устроить в твоей голове винегрет, когда ты можешь перепутать себя ту и эту, но сейчас, похоже, состояние стабилизировалось, и мне интересно знать, с кем я имею дело.

– А ничего интересного, – вздохнула Аревик, – сидела в конторе, перебирала бумаги; рассчитывала деньги от зарплаты до зарплаты… я даже ни разу не была, ни в театре, ни в ресторане…

– А мужчины?

– Не было у меня мужчин.

– Как? Совсем? – Аня даже привстала, подперев голову.

– Понимаешь, я была очень некрасивая…

– По портрету не скажешь, – усмехнулась Аня, – кстати, откуда он, вообще, взялся? Тебя что, остановили на улице и предложили позировать? Из таких шальных рисунков ничего путного не получается.

– Я сама не пойму, как это случилось… – Аревик принялась рассказывать историю знакомства с Костей. Где-то в середине рассказа Аня встала, подошла к открытому окну и закурила. Ее четкий силуэт прорисовывался на фоне подсвеченного луной неба. …Какая она красивая!.. – подумала Аревик и тут же поймала себя на том, что теперь выглядит не хуже. Оставалось только научиться этим пользоваться.

– Хочешь, я расскажу тебе одну притчу? – спросила Аня, дослушав рассказ и не вынеся никакой оценки.

– Конечно, хочу!

Аревик никто никогда не рассказывал на ночь сказок. Ей все время внушали, что она уже большая и должна читать сама, но что такое «читать», в сравнении с тихим ласковым голосом и добрым, внимательным взглядом?

– Дело было давно… – Аня присела на диван, и в порыве благодарности Аревик прижала ее руку к своей щеке, – …не знаю, в какой стране, и кем были те люди… это и не важно, – она заботливо убрала упавшую прядь со лба Аревик, – жила-была там девушка. Как и другие, она часто смотрелась в зеркало, но занятие это не доставляло ей удовольствия. Нос ей казался слишком длинным, рот слишком большим, а взгляд слишком тусклым. Поэтому она просто жила и ничуть не удивлялась тому, что никто не обращал на нее внимания. Однако в душе всем хочется исправить несправедливость, допущенную природой, и когда пришло время пробуждаться чувствам, девушка влюбилась, естественно, в самого красивого парня. Вокруг него увивались самые привлекательные девушки, и гадали, кого из них он выберет. Парень же не спешил выбирать, гуляя со всеми по очереди, и весело смеялся, когда они, выясняя отношения, начинали таскать друг друга за волосы.

Лишь некрасивая девушка не участвовала в этом «празднике жизни», потому что одного взгляда в зеркало ей было достаточно, чтоб оценить свои шансы. Она, вообще, старалась не попадаться парню на глаза, и только однажды случайно оказавшись у колодца, подала ему воды. …Наверное, он и не заметил, кто это сделал, – подумала девушка, но парень улыбнулся и даже протянул ей в подарок какую-то безделушку, оказавшуюся в кармане. Она чувствовала себя безмерно счастливой, но при этом знала, что так не должно быть, что это фальшь, которой пока нет объяснения.

Но вот настал день, когда парень пришел к выводу, что новых красивых девушек в округе не осталось, и можно наконец-то сузить круг поисков. Что тут началось! А наша девушка решила, что ей будет очень больно потерять свою мечту, и видеть, как парень живет с другой, как у них рождаются дети. Она подумала, что лучше совсем уйти из города, благо, этого никто и не заметит. Такой план она вынашивала давно, поэтому собранные вещи всегда стояли наготове – оставалось только взять их, запереть дом и идти, куда глаза глядят.

Была ночь, и улицы города выглядели абсолютно пустыми, но девушка не боялась ходить одна, потому что все равно никто не позарится на такую уродину. Она уже подходила к городским воротам, когда навстречу попалась одна-единственная старуха, которая окликнула беглянку, и та остановилась. Девушка видела, какая старуха грязная и страшная, в какие лохмотья одета, и подумала, что выглядит та еще ужаснее, а потому не будет смеяться, если поведать ей свою трагическую историю. Но вместо сочувствия, старуха молча протянула ей зеркальце. Девушка взглянула в него и увидела прекрасное лицо. – Кто это? – удивилась она. – Это ты, – ответила старуха. – Это не я! Ты обманываешь меня! – возмутилась девушка, – я совсем не такая! – Нет, это ты обманываешь себя, – возразила старуха, – ты думаешь, что люди видят тебя такой же, как видишь ты сама, и страдаешь, считая себя уродливой. А ведь каждый смотрит на тебя по-своему, и по-своему видит тебя, поэтому поскорее возвращайся домой – там тебя ожидает сюрприз…

– Это ты придумала специально для меня? – перебила Аревик. Концовка ее совершенно не интересовала – она и так знала, что в сказках все заканчивается счастливо.

– Если б я могла придумывать такие истории, то стала б писательницей, а не администратором в гостинице.

– Ты ж говорила, что изучаешь живопись.

– Это Аня Тарасова была искусствоведом… пока не познакомилась с Сусанной Фурмент. Думаешь, мне интересно опять сидеть всю жизнь среди картин? Нет, мне хочется к обычным людям, поэтому я давно сменила профессию. На кафедре, конечно, был шок, когда Аня ушла, бросив недописанную диссертацию, но ничего, пережили. Я и на выставку забрела случайно – что-то ностальгическое прорезалось – зато встретила тебя… Так тебе понравилась притча?

– Думаешь, мне надо снова встретиться с Костей? – спросила Аревик вместо ответа.

– Не надо понимать все так буквально, – Аня рассмеялась, – зачем тебе этот алкаш, даже если и окажется, что он неравнодушен к тебе? Он свое дело сделал и может быть свободен. Нет, я хочу сказать, что надо почаще заглядывать в зеркало и пореже искать в себе проблемные точки. Чтоб не страдать, надо в первую очередь любить себя…

– Я не думаю, что у меня получится.

– А ты попробуй. У тебя впереди десятки жизней – не понравится, следующую можешь прожить по-другому. Но тебе понравится… хотя, знаешь, – Аня задумалась, – наверное, по началу все женщины считают так же, как ты – они просто боятся стать самыми лучшими, поэтому и не становятся ими; они заранее готовы проиграть, и всегда находят в себе изъяны, находят причины для поражений. Говорю тебе это, как Сусанна Фурмент… когда-то и я была такой же.

– Расскажи, – Аревик взяла из рук Ани сигарету, которую та только что прикурила.

– Вообще-то, я не люблю вспоминать об этом, но тебе расскажу. Изначально – я старшая дочь Даниэля Фурмента, одного из богатейших купцов Антверпена. А Петер Пауль… ну, Рубенс, сама понимаешь… он приехал в Антверпен с матерью, когда ему исполнилось двенадцать лет. Там закончил школу, там учился живописи у Тобиаса Верхахта, там вступил в гильдию Св. Луки, став свободным художником.