Холодное солнце - Анита Шивакумаран

– Слишком рано.

– Почему?

– Нужно обсудить, что вообще мы можем рассказать прессе. Посоветоваться с доктором Бреннером и доктором Динешем. Может, найдется способ как-то спровоцировать его, заставить раскрыться…

– Ты не понимаешь, Патель. До твоего появления люди роптали. Богатые и влиятельные были обеспокоены, что их женщины, возможно, в опасности. Утром, когда ты прилетел, была убита четвертая женщина. Не прошло и трех дней, как их стало пять. Темп нарастает. У убийцы в распоряжении сколько угодно времени, пока мы завалены работой. Мы не знаем, где искать, и потому ищем повсюду. Раджкумар сейчас в таком напряжении… я ни разу не видела, чтобы он так потел. Ему необходимо задобрить богачей. И прессу. Теперь жертвой стала одна из них. Они готовы на куски нас порвать. Премьер-министр вынужден выступать с заявлением в прессе и выражать доверие к нам. Моди летал вчера в Нью-Йорк и устраивал там представление – слезливая речь в болливудском стиле. Аудитория и пресса набросились на него с вопросами о нашей неспособности выследить Джентльмена. Они там думают, что станут следующей целью. Многие из их женщин каждую зиму навещают родных в Индии. Боюсь, ситуация накаляется. Раджкумар надеется на эту пресс-конференцию. Он даже пригласил Би-би-си и «Рейтер».

– Чего он хочет этим добиться?

– Спасти свою шкуру. Он больше десяти лет шеф полиции. В нашем деле это не один срок. Он знает, как себя вести. Боюсь, тебе это не понравится.

– Мне?

– Я так думаю. Козел отпущения… Если что-то пойдет не так, все камни полетят в тебя. А если Джентльмена поймают, он припишет это себе. Ты окажешься в полной жопе, а он станет героем.

– Гадство, – произнес Патель.

– Вот именно.

* * *

Раджкумар выступил с заявлением перед зданием оперы, под эвкалиптом, ветви которого облюбовала стайка ворон. Искренние соболезнования родным, тяжелые времена, будут приняты все меры, перевернут каждый камень… К счастью, он не стал вдаваться в детали и умолчал, в каком виде была найдена Кадамбри. Но Патель знал, что пикантные подробности просочатся во все газеты. Слишком много народу – копы, криминалисты, смотритель – видели устроенное Джентльменом представление. Это Индия, и чей-то приятель или кузен вполне мог все увидеть, прежде чем совершил посадку самолет из Гоа.

Раджкумар завершил выступление и предложил задать вопросы.

– Скажите, есть ли новые сведения в связи с убийствами?

– Ну, очевидно, Джентльмен обзавелся другом в лице нашего уважаемого коллеги, прибывшего нам в помощь из самого Скотленд-Ярда. Между ними возникла особая связь, что и послужило поводом избрать жертвой мисс Кадамбри. Она привлекла его внимание своей заметкой о мистере Пателе, которую опубликовала в газете. Кажется, Джентльмену по душе такое общение с нашим гостем. Более того, – Раджкумар скривил губы в уничижительной улыбке, – кажется, он нацелился на Кадамбри специально, чтобы произвести впечатление на мистера Пателя. Мы пытаемся понять, как обернуть эту их связь в свою пользу. Надеюсь, вы понимаете, что этого печатать не следует? Я говорю вам все это лишь потому, что вы, будучи друзьями Кадамбри, имеете право знать, что происходит и что мы предпринимаем конкретные шаги, чтобы найти этого монстра, именующего себя Джентльменом.

«Боже правый», – подумал Патель. Он втянул воздух, но, прежде чем успел выдохнуть, кто-то схватил его за ворот.

Это был фотограф, напарник Кадамбри. Он уже не демонстрировал того дружелюбия, как в их первую встречу возле чайного лотка.

– Это все ты, – произнес он.

Все вокруг притихли. Никто не спешил делать фото. Ну конечно, он был одним из них. Злоба читалась на обращенных к ним лицах.

– Это ненормально – завязать дружбу с больным психопатом.

– Я и не завязывал.

– Какой смысл в вашем присутствии, если каждая женщина, которая с вами поговорит, становится жертвой?

– Не каждая, – возразил Патель.

– Да ну? Вы здесь сколько, два дня? Много женщин успели с вами поговорить?

– Три.

Патель поискал взглядом Чандру. Она стояла с каменным лицом. Сложно было сказать, озадачена она, шокирована или растеряна. Ей бы следовало находиться за сотню миль от него. Вместо этого Чандра подошла к ним, вывернула фотографу кисть, а в следующий миг тот сложился пополам, прижимая руки к животу.

– Что ж, – произнес Раджкумар, – полагаю, сейчас всеми нами управляют эмоции.

Однако за отеческой личиной Патель видел, что шеф полиции доволен собой. Вероятно, он успешно воплощал свой план. Назавтра газеты провозгласят смуглого фиранга новым врагом общества.

Глава 27

Патель с Чандрой в молчании вернулись в главное управление и поднялись в пустой кабинет.

– Где ты был? – спросила она, захлопнув дверь.

Патель рассказал ей о Голдблуме.

Чандра не перебивала. И, даже когда он закончил, она несколько долгих мгновений хранила молчание. Патель видел, как внутри ее закипает злоба. Боже, подумал он, неужели опять?.. Затем вспомнил, что сказал Голдблум перед тем, как Патель потушил ему свет.

– Постой, прежде чем ты скажешь, что думаешь обо мне, – Голдблум рассказал кое-что важное. Когда Саба сообщила о попытке ограбления, Раджкумар лично наведался к ней домой. За несколько часов до того, как ее убили.

Было видно, как трудно Чандре уследить за его словами. И еще труднее сдержать злость.

– Ну и что? – сказала она. – Я знаю про грабителя. Наверное, подростку велели влезть на дерево. Обычное дело – перепрыгнуть на балкон в надежде, что дверь не заперта… Ничего такого в том, что Раджкумар лично все проверил. Саба Хан была известной женщиной.

– И еще я забыл сказать, что Бупатхи видел, как со стороны дамбы проехал подросток на велосипеде с джутовым мешком.

– Мы настолько отчаялись, что переключили внимание на шефа полиции и какого-то деревенщину на велосипеде? Займись уже делом, Патель.

И Чандра тихо вышла из комнаты.

* * *

Остаток дня сержант провел в обществе переводчика, опрашивая родных и друзей Кадамбри, смотрителя оперного театра и еще нескольких человек, имеющих доступ в здание. Никто ничего не знал, не видел и не подозревал.

Водрузив на стол перед секретарем груду бесполезных записей, Патель просмотрел список предметов с места убийства и приложенные снимки. Все это можно было найти в кладовой или реквизитной. Одно дополняло другое, ничего лишнего, каждая мелочь имела значение. Криминалисты исследовали отпечатки подошв. Для начала следовало отделить новые отпечатки, оставленные полицейскими и смотрителем, после чего сличить их со следами с прежних мест преступлений. Была пара хороших отпечатков непосредственно возле стула, где мягкий слой пыли давал идеальную матрицу для рельефа подошвы. Но история Золушки здесь не сработала бы. Невозможно было примерить отпечатки к каждому человеку в городе,