Сгоревшая жизнь - Юлия Александровна Лавряшина

впала, пугало меня не меньше. И Надежду Владимировну оно насторожило – до того, что она собственноручно поставила своей медсестре укол. Меня тоже научили делать уколы, хотя в обязанности санитарки это и не входит. Но лишний навык не помешает…

Уж не знаю, какой препарат она вколола Камилле, но вскоре та чуть порозовела и перестала напоминать мне убитую Таню с ее мертвенно-бледным еще при жизни лицом. А меня в первый момент охватила растерянность: звонить Артуру? Но если кто-то услышит, я тем самым раскрою себя… Может, я еще нужна здесь? Ничего же толком не прояснилось. А вызывать посторонних полицейских – не моя забота, на это у меня куча начальников.

И тут появилась заведующая отделением, которой, видимо, все уже стало известно. Проходя мимо меня, Людмила Петровна произнесла, обращаясь как бы к старшей медсестре:

– Я вызвала того следователя, Артура Александровича, который расследует двойное убийство наших сотрудниц. Возможно, все это как-то связано.

Я проводила ее благодарным взглядом, хоть Марковцева даже не взглянула на меня. Она все сделала правильно: с какой стати ей общаться с новенькой санитаркой?

Себя я чувствовала обманутой: с утра у меня было праздничное настроение – написанный вечером рассказ до сих пор заставлял вскипать кровь. Мне хотелось читать его всем и каждому, но я не показала его даже Сережке, обнаружив, что назвала его именем мужа героини. С чего это вообще пришло мне в голову?

Мы болтали с ним полночи, попивая молочный улун из коричневых японских пиал, которые я подарила маме в последний новогодний праздник, но все больше о нем. И это не казалось мне неправильным: я уже почти справилась со своим горем, а Сережка еще нет.

– Почему я сразу к тебе не пришел?! – то и дело восклицал он и продолжал рассказывать, как несколько дней провел без сна, ожидая, что за ним явится полиция.

Кажется, ему здорово полегчало с тех пор, как он познакомился с Артуром и вообразил, что отныне тот будет спасать его всякий раз, как Серега угодит в переделку. Я решила не обнадеживать его и обрисовала Логова принципиальным до отвращения, но мне кажется, Сережка в это не особенно поверил.

Я уложила его на том диване, где всегда спал Артур, если оставался у меня.

– Холодно, – пожаловался Сережка и с головой забрался под одеяло.

Но когда я принесла толстый плед, чтобы укрыть его сверху, он внезапно вынырнул и схватил меня за руку:

– Саш, а ты не хочешь… Ну, это самое…

– Нет, – для убедительности я покачала головой и скорчила недоуменную гримасу: мол, с какого перепугу?

Сережка выпустил мою руку и улыбнулся, как мне показалось, с облегчением:

– Ну нет так нет. Наше дело – предложить…

Когда я уходила утром, он еще спал. Теплый плед валялся на полу…

Не знаю, на какой ракете летел Артур, но в отделении нашей больницы он появился минут через десять, не больше. Я не могла оставаться в стороне, когда такое творилось, и тайком выбралась в сад, где дворник Геннадий, с перекошенным от страха лицом, сторожил Танино тело.

– Хотите, я вас подменю? – предложила я ласково, чтобы он не вздумал отказаться.

В первый момент Геннадий откровенно обрадовался, но потом спохватился и заартачился:

– Ну да, а меня погонят потом… Людмила Петровна мне велела караулить.

– Пожалуйста, караульте, – отозвалась я безразличным тоном, чтобы не казаться подозрительно настойчивой.

И отошла в сторону, делая вид, что просто дышу свежим воздухом. Наверное, это выглядело не менее подозрительно…

Полиция еще не появилась, Логов примчался первым. Увидев меня, он на секунду приложил руку к груди – это значило: «Слава богу, ты жива!» Вряд ли дворник разгадал этот жест… А больше Артур ничем не выдал, что мы знакомы.

Запыхавшийся Никита еле поспевал за ним. Увидев его, я испугалась, что он по простоте душевной меня поприветствует, но Ивашин скользнул по моему лицу не узнающим взглядом и выдал нейтральное приветствие, обращенное, скорее, к дворнику.

– Здравствуйте, – пискнула я, приблизившись к ним.

Из корпуса уже вышла Марковцева в накинутом на плечи красивом кожаном плаще, а за ней появилась Надежда Владимировна – одеться она не успела и куталась в жуткое больничное одеяло, которое, видимо, схватила на бегу. Ее наверняка удивило, почему я тут ошиваюсь, но Людмила Петровна, разговаривая с Артуром, как бы машинально опустила руку на мое плечо, взяв под свою защиту. И я осталась в этой странной компании…

Конечно же, Артур захотел поговорить с Камиллой – ее тут же вызвали во двор. Но что она могла сказать? Как увидела безвольные ноги, присыпанные листьями? Выстрела ни она и никто другой не слышал, но только я точно знала почему…

Пока не появилась Камилла, я негромко кашлянула и тронула Артура за рукав:

– Товарищ следователь, думаю, выстрел прозвучал в тот момент, когда взлетели голуби. Поэтому никто его не расслышал.

Надежда Владимировна посмотрела на меня как на потенциальную пациентку, но все остальные прислушались. К этому моменту дворник уже курил в сторонке, ему было не до меня. А взгляд Артура мгновенно обрел знакомое доберманское выражение: он почуял, что мы на верном пути.

– Поясните, – коротко приказал он.

Я показала ему пятачок, усеянный птичьим пометом:

– Здесь в полдень собираются десятки голубей. Их кормит дедушка из пищеблока. Когда он выходит, голуби разом взлетают, и в этот момент можно просто оглохнуть от шума их крыльев. Выстрела точно никто не расслышит… Птицы прилетают каждый день в одно и то же время, это легко заметить и подгадать время убийства.

С удивлением, которое могло как польстить, так и оскорбить, Людмила Петровна протянула, глядя на меня:

– А вы наблюдательны… Я сто раз видела эту картинку, но мне и в голову не пришло.

Артур улыбался, глядя на меня, и, казалось, был готов меня рассекретить, с гордостью объявив всему миру, что я его любимая помощница. Пока он не произнес ничего лишнего, я быстро сказала:

– Есть еще кое-что…

Его улыбка тотчас погасла, он опять стал настороженным и серьезным. И кивнул мне:

– Сейчас мы переговорим с вами.

Чтобы не путаться под ногами и не раздражать остальных, я отошла в сторонку и проследила, как приехали полицейские, быстро оцепившие место преступления. За ними криминалисты, которые начали вычислять, откуда был произведен выстрел из охотничьего ружья – в этом они не сомневались даже без баллистической экспертизы… Свирепый Коршун, которого я уже видела раньше, колдовал над Таниным телом, вот только оживить ее даже ему было не под силу.

Я вспомнила, как она обрадовалась