Невероятная очевидность чуда - Татьяна Александровна Алюшина

«рой», да что там… – остановил Орловский сам себя, понимая, что увлекся, рассказывая о специфике своего детища. – Так вот, несколько наших изделий также были представлены на этом Форуме и получили очень высокую оценку специалистов, как и наши разработки.

– Так, это понятно, – кивнула Ева и спросила: – А каким образом ты получил ранение? Ногу твою я осмотрела тщательным образом и могу точно утверждать, что тебе сильно повезло, прямо очень сильно повезло, что ее смогли спасти, да еще и настолько виртуозно провели серию операций, что она практически восстановила все свои функции. То есть, как я понимаю, минно-подрывную рану ты заполучил, попав на линию боевого столкновения?

– Да, – вздохнул покаянно Орловский, – так вот случилось.

– Хреново случилось, Пал Андреич, – заметила ему очевидный факт Ева. – Хотелось бы понять, что ты там вообще делал?

– Ну как что? – удивился ее вопросу Орловский. – Снимал показания по полевой обкатке наших изделий.

– Так, стоп! – подивилась Ева. – Если ты изобретатель, новатор, руководитель и владелец фирмы, которая производит стратегически важный продукт и разрабатывает важные инновации, то какого, спрашивается, хрена тебя понесло на фронт? Куда смотрели твои военные кураторы и почему вообще допустили подобную авантюру?

– Ну я, конечно, изобретатель и все остальное прочее, что ты перечислила, но не я один занимаюсь разработками, а целая группа очень талантливых, креативных и даже гениальных ребят в нашей фирме, это во-первых. Во-вторых, вряд ли кто-то может мне что-то запретить, даже военспецы. Ну а в-третьих и самых важных, знаешь, «кто-то предоставил результаты проверки и говорил-рассказывал» – это одно, а «сам видел, удостоверился, пощупал и оценил» – это совсем другое.

Ну как бы даже немножечко отчитал ее Орловский, что ли, по крайней мере, по его интонации спич звучал как некая отповедь, произнесенная немного холодноватым, отстраненным тоном, наметившим определенную дистанцию. Ева этот его тон уловила безошибочно.

Отчего после его слов и повисла между ними неловкая пауза-заминка. Которую Орловский поспешил нивелировать:

– Извини, это я не столько тебе резко отвечаю, сколько, видимо, продолжаю спор со своим замом и ребятами, – и пояснил: – Все, что ты сказала, имеет место и наверняка правильно, но все очень индивидуально. Я могу навскидку назвать пять имен таких же владельцев частных компаний, которые регулярно выезжают на ЛБС, чтобы лично проверить функционал своих изделий и пообщаться конкретно с теми, кто с ними работает. Причем замечу, что не все из них такие уж ярые сторонники силовых методов разборок между двумя нашими странами, а некоторые так вообще пацифисты по определению. Для меня, например, мой выбор именно такой направленности бизнеса и работы захлопнул «все ворота» для выезда, что само по себе, понятное дело, не сильно мне нравится и перекрывает возможности заниматься параллельно другими моими бизнес-проектами, находившимися за пределами нашей страны. К тому же еще и «благополучно» арестованными, вместе с пусть и совсем небольшой, но все-таки моей, частной недвижимостью. Но это научная работа, и ей глубоко пофиг на все твои политические взгляды и предпочтения. Как всякому настоящему творчеству, ей важен результат, внедрение сотворенного тобой изделия, его качество. Ну, например, представь некую работу твоих родителей, проведение которой они бы наблюдали со стороны, не принимая в исследовании прямого и непосредственного участия?

– Ты тоже извини, – повинилась в свою очередь Ева, – когда вопрос стоит о безответственном отношении к своему здоровью и безопасности, меня иногда заносит. Такая вот форма профдеформации.

– Да нет, ты права, конечно, но просто мне, для того чтобы мысль двигалась вперед, чтобы придумывать что-то новое, неожиданное, необходимо видеть процесс работы изделия, – объяснил Орловский, снова увлекшись. – Понимаешь, за время СВО БПЛА, коптеры и вся так называемая маломерная авиация сделали гигантский скачок от простейших аппаратов и сборки из китайских составляющих до оптоволокна, интеллектуальных настроек и применения ИИ! Всего за два с половиной года совершив скачок, который в мирное время могли сделать не раньше чем лет за пять, а то и семь, не имея такого мощного запроса на прогрессорство. Это какой-то прямо «дивный новый мир». И мне это ужасно нравится. Это вот все мое, и этот «новый мир» и стремительность его развития захватывают полностью мое творческое воображение, мои интересы, я с огромным удовольствием занимаюсь своим нынешним делом. И это ни разу не пафос и не какие-то красивые слова, «бла-бла-бла» за все хорошее – это данность, причем вот такая, со всеми ее неприглядностями и одновременно высокими мотивами. А бывает, и с ранениями, – пожал он плечами, – ну такой вот побочный эффект этой научной области и моей реализации. Никакого пустого, безбашенного геройства, просто не увернулся вовремя. Бывает.

Он замолчал. Развернулся к Еве спиной, включил мясорубку и принялся закидывать в ее приемник куски рыбы, невербально всем своим видом показывая, что разговор на эту тему закончен.

Ева стояла и смотрела в эту его ровную спину – спокойную, между прочим, спину, ненапряженную и ничего не выражающую, и вынужденно призналась себе, что была не права.

Даже не так постно-застенчиво «не права» – протупила она конкретно, факт!

Какого, спрашивается, ешкиного хрена ее понесло отчитывать этого мужика?! И правильно он ей напомнил о дистанции. Ну а какого ответа она от него ждала?

Они знакомы всего шесть дней, ну да, у них случилась обалденная, великолепная близость. Вот только секс – это, как всем известно, не повод для какого-то особого доверия и откровений из разряда «душа наизнанку». С чего ее потащило назидательно пенять и учить жизни этого битого, неординарного и грамотного мужика и даже попрекать за неосторожность?

Совсем она, что ли, с ума сбрендила?

Он ей кто? Партнер по рыбалке, волею случая оказавшийся в ее доме, и отличный партнер по сексу. И все! А она его поучать взялась, как близкого человека?

– Размышляешь на тему, а не слишком ли мы сблизились и недопустимо разоткровенничались друг с другом, Ева Валерьевна? – не поворачиваясь к ней, спросил с явно слышимой в голосе иронией Орловский.

– Точно твой травяной «шаманский» сбор делал кто-то другой, а не ты сам? – усмехнулась в тон ему Ева.

Павел выключил мясорубку, повернулся к ней, оперся спиной о столешницу и спросил с легкой улыбкой:

– Может, ты ошибаешься в своих выводах и мы на самом деле стали душевно гораздо более близки друг другу, чем просто два случайно встретившихся попутчика, отлично проводящих вместе время?

Она не ответила. Смотрела на него, прислушиваясь к себе самой, к тем чувствам и ощущениям, которые породил у нее в душе его вопрос и сам он, этот неординарный мужчина.

– Может, нет ничего плохого в том, что мы