Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

ПОСЛЕ

Когда Ты примешь мой мятежный дух,Что искорка лишь духа Твоего,Не сохраняй меня, как злых старух,Как в диком поле гнойное стерво,

Как снег в овраге, как лебяжий пух.Нет, атом влей тревожный в естество,Чтоб я, как я, уже навек потух,Собой усиля в мире божество.

Влей в звездные меня Свои аорты,Чтоб я по ним кружился, как болид,И созерцал другие натюрморты,

Иль где­нибудь меж мшистых НиобидЗацвел в цветов несеянном аккордеПод бушеванье диких нереид.

ОЖИДАНИЕ

Всё небо черный занавес из крепа.Ни фонарей, ни звезд, ни маяка,Ни вечного огня под сводом склепа.Асфальт везде, да смертная тоска.

Что летопись юдольного вертепа?Что желтые страницы дневника?Всё, даже ласка Хаоса нелепа,Когда не видишь Алого Цветка.

Лишь он один имеет для поэтаГлубокий смысл в непобедимой мгле:Он Вифлеемская моя комета,

Цветок морозный на тюрьмы стекле.И жду я, жду мистического света,Жду Ангела на радужном крыле.

ТЮЛЬ

Как тюлевая занавесь туман.Не видно ни холмов, ни снежных гор.Лишь кружево платанов тешит взор,Да призрачный небытия обман.

Но голубок, по временам, турманКасается стекла как метеор,И чьи­то слезы, жемчуг на подбор,Волнуют, как раструбчатый дурман.

То тени наших бедных отошедшихКак облачный клубятся в небе флер,В безбрежности покоя не нашедши.

Меня волнует тюлевый шатер,И прячу я под одеяло плечи,Чтоб укоряющий не встретить взор.

МОНАСТЫРЬ В ПУСТЫНЕ

На Красном море знойная пустыня.Завеянный песками монастырь.Небесный купол турмалинно­синий.Вдали Синай, лазурный богатырь.

Как плечи изможденной инокини,Согнулся пальмы золотой потир.Песок рябится, как муар старинный.Палящий зной. Безбрежности псалтырь.

Два моря: золото, аквамарин.Под своды церковки манит прохлада.Глаза Мадонны коптской из глубин

Глядят веков. Чешуйчатые гадыПред ней, как канделябры из Афин,Зажженные во рту несут лампады.

ПРУД ЗАБВЕНИЯ

Твоей рукой к безбрежности ведомый,Словесный я хочу закончить труд.Уже вдали Отцовские хоромыСверкают и зеркальный синий пруд,

Где отражаются в небытия истомеВсе те, что здесь безгрешные живут,Все те, кого я видел в нашем доме,В далеком прошлом несколько минут.

То пруд забвенья: шпажные ресницы,Как камыши лиманные, шуршат,И нектар пьют небесные в нем птицы.

Пылающий уже настал закат,И мы исчезнем в нем, как голубицы,Что воду крылышками шевелят.

БЛАГОСЛОВЕННЫЙ ДЕНЬ

Благословен навеки этот день,День нашей первой в Светограде встречи,Хотя нередко набегала теньИ слышались взволнованные речи.

Ты привела меня под лавров сень,Ты исцелила от противоречийИ ты, благоухая как сирень,К бессмертию ведешь, обняв за плечи.

С тобой я научился лепетатьМеж мачтового радостного скрипа,С тобой сорвал седьмую я печать,

И весь расцвел, как царственная липа.Ты мне жена и любящая мать,И дочь, в Колон ведущая Эдипа.

ЭРИННИИ

Как змеевласые летят Эриннии,Клубясь, на север дикий облака.На них гиматионы черно­синие,В них молнии костлявая рука.

Не уловить разрывчатые линииПорывом живописного мазка,Но оглядеть нетрудно их в унынии,Когда охватит смертная тоска.

Я не убивший мать свою Орест,Хоть и глядел, как бесы убивалиЕе со смехом, пригвоздя на крест.

Я убежал, покрыв лицо вуалью,Чтоб жить среди неоскверненных мест,С раскаяньем тяжелым и печалью.

ЛИК БОЖИЙ

О Господи, Твои следы повсюдуЯ вижу на волнах и на песке,Но Ты явись мне в рукотворном чуде,Как Микель­Анжело на потолке.

Явись мне в «Хаосе» моем, покудаНе созданном в келейном уголке.Я не предатель Сына Твоего, как Иуда,Нет Каина знака на моем челе.

Мне нужен образ, символ, аллегория,Я жажду вылепить Тебя из глины,Как ты меня в Моисеевой истории.

Ты должен образ мой приять в картине,Ты должен на бесплодном плоскогорииТвои священные клубить седины.

СТИКС

Как волны, исчезают поколенья:Ты на гребне жемчужный пузырек.Вся Вечность мимолетное мгновенье,Мерцающий болотный огонек.

Бросай в волну свои стихотворенья,Из иммортелей связанный венок,И проплывай в загробные селенья,Как карусельный с мишурой челнок.

Всё лишь случайный на болоте блик,Всё – перевернутое отраженьеНа дне аквамаринных майолик.

Плыви, сверкай, прошло твое мгновенье,Чернеет под тобой холодный Стикс,Что погребает в урнах поколенья.

РОМАШКИ

В лазури нежной снежные барашкиПлывут, купаясь в солнечных лучах.В зеленой травке зацвели ромашкиС улыбкой детской в золотых очах.

Я сам как будто в чистенькой рубашкеИз гроба встал, услышав мертвых страх.С весельем трелили повсюду пташкиНа сладко спящих терния кустах.

Истлевшим тяжело хожденье ножкам,Но верная ведет их АнтигонаПо сыроватым от дождя дорожкам

К ступеням золотого Божья трона,И посылаю поцелуй я крошкам,Ликующим у гробового лона.

РОЖДЕНЬЕ ЭЛЬФА

Я видел ночью, как родился эльфНа дне обрызганной росою розы.В долине это было древних Дельф.Цвел олеандр и желтые мимозы.

Мохнатый шмель, воинственный как гвельф,Вокруг кружился и жужжали осы,Глядя в цветок, где десять крошек­девСеребряные заплетали косы.

Завернутая в чистые пеленки,Там куколка лежала в ноготок,И радужные были перепонки

И золотой у ней в кудрях венок.Едва родясь, она пустилась в перегонкиЗа мотыльком чрез бархатный лужок.

В ДОЖДЬ

Дождик льет, как слезы льются Божьи,Ангелов и мучеников слезы:На жемчужинки они похожи,На росу, усыпавшую розы.

Я, со смертного поднявшись ложа,Созерцаю белые плерезы,Как ручьи текущие по коже,Совершая вновь метаморфозы:

Вот я в небе розовая тучка,Сумеречник с мертвой головой,Иль в окошке трепетная ручка

Райской детки с лентой голубой,Иль венца тернового колючка,Лоб Христа пронзившая с тоской.

ПРОСВЕТ

Зыбятся корибанты естества:Листочки клейкие, струя фонтанаИ розовые свечки у каштана...Ласкающие руки Божества

Коснулись глаз моих, и головаКружится, будто бы несет тартанаМеня по синим безднам океана,И под килем колышется волна.

Как серый занавес на древней сцене,Раскрылось небо – и крылатый хорАрхангелов склонился на колени...

В звездистой бездне высится соборС гробницами ушедших поколений –И насладился ненасытный взор.

БЛИЗОСТЬ БОГА