Драко Малфой и Невозможное счастье - Джуд

— Не стану с тобой спорить. Однако они вернутся за Сольвейг. А ты не скрывал свое местоположение от Драко.

— Не скрывал, — охотно согласился Люциус. — Видишь ли, я не уверен, что мне под силу вернуть душу Лорда. А они смогут — смогли же они его туда запихнуть.

И… мне нужен гнев Сольвейг. На них. Только тогда все получится.

Ксавье покачал головой.

— Твой план кишит прорехами.

— Гениальные планы никогда не были безупречны.

— И от скромности ты не умрешь. Позволь, однако, напомнить, что мне нужен не Гарри и не Драко…

— Я помню, — Люциус некоторое время молчал, изучающее глядя на Ксавье. Потом негромко спросил: — Неужели она была тебе настолько дорога, что ты готов мстить через столько лет?

— Никто не смеет уничтожать дочерей семьи Лоран, — спокойно ответил Ксавье.

— Угу, — легко согласился Люциус. — И урвать свой кусок тоже никогда не бывает лишним, верно?

— Верно, — кивнул Ксавье, поднимаясь с места. — Спасибо, что открыл мне на себя глаза, — он издевательски поклонился. — Мне пора, Люциус. Извести меня, когда начнется веселье.

И он направился к выходу.

— Ксавье! — окликнул его Малфой, когда француз уже закрывал за собой дверь. — А что с той девушкой, медсестрой из больницы — как там ее звали, Джейн?

Ксавье остановился, но не обернулся.

— Джулия. Я же говорил тебе — ее больше нет.

— Я лишь хотел убедиться, — примирительно улыбнулся Люциус. — До встречи, Ксавье.

— Надеюсь, — ответил тот и вышел.

Люциус снял очки, потер глаза и откинулся на спинку кресла.

— Устал… — пробормотал он. — Очень устал.

Свечи постепенно оплыли, а потом, одна за другой, погасли. Люциус Малфой спал в кресле своего кабинета и чему-то улыбался во сне.

Глава 11. Возвращение домой

И где-то хлопнет дверь,

И дрогнут провода…

Привет! Мы будем счастливы теперь

И навсегда.

Ему снились руки, теплые, нежные, сильные, руки на всем теле, руки, снимающие усталость, руки, дарящие наслаждение.

Ему снились губы, надменные, но нежные, кривящиеся в усмешке — и ласковые, губы, цедящие слова, губы, шепчущие страстные глупости, губы целующие.

И глаза — серые, то сталь, то жемчуг, то лед, то туман, остро заточенные клинки, серебро; глаза, просящие поцелуев, которые он не мог им дать.

И он проснулся.

Темнота дышала покоем и теплом; пахло отгоревшими яблоневыми дровами и еще чем-то, нежно-сладким. Фрукты какие-то…

Что-то лежало на лбу, почти съезжая на глаза, и он поднял руку, чтобы убрать, и только уже подняв, вспомнил, что не может этого сделать — руки у него связаны. Но они были свободны, даже та, где уже давно не было ни кисти, ни пальцев.

Пришла память: белая комната, постоянный свет, чужие руки, голоса, убеждающие его, что он сошел с ума. Странно — а Гарри чувствовал себя совершенно нормальным…

Гарри…

Гарри Поттер. Меня зовут Гарри Поттер, мои руки больше не связаны, я лежу на мягкой постели где-то, где очень знакомо пахнет…

Гарри сел на кровати, шаря вокруг себя уцелевшей рукой — чисто машинальный жест, очков он все равно не нашел. Да вряд ли они были где-то здесь. На колени упало почти высохшее полотенце.

Тут же сами собой зажглись свечи — магия, реагирующая на человека. Гарри сидел на кровати с балдахином, который сейчас был поднят. За незадернутыми шторами царила темнота.

Комната явно служила спальней, хотя по размерам и пышности убранства больше напоминала бальную залу. В огромном камине, где запросто могло поместиться человека три, дотлевали угли.

Гарри сполз с необъятной кровати и подошел к камину. Вообще-то, он уже понял, где находится, просто решил убедиться — и точно, орнамент, украшавший это громоздкое сооружение, оказался очень знаком, а герб, его венчавший, мог принадлежать только одному семейству.

Гарри сел на каминный коврик, пытаясь осмыслить происходящее. Еще вчера он лежал в комнате с мягкими стенами, а сегодня он — в Имении Малфоев, в спальне, которую Драко терпеть не мог — спальне его родителей, которая, тем не менее, выглядит совершенно обжитой. Это сон? Гарри был абсолютно уверен, что нет.

Может, Люциус притащил его сюда? А зачем?

Драко…

Надежда была слишком невыносимой. Если все, что сейчас происходит — не на самом деле, а какой-то жуткий эксперимент, затеянный Люциусом Малфоем — вот тогда он точно сойдет с ума.

Просто чтобы чем-то заняться, Гарри встал, пересек комнату и открыл дверь, что вела в гардеробную. Малфои не знали понятия «платяной шкаф» — неудивительно, если учесть, сколько шмоток было у одного только Драко.

Гардеробная осветилась сама по себе, и Гарри замер.

Он сразу узнал одежду Драко, хотя самым старым из этих вещей вряд ли было больше полугода. Но… здесь были и другие вещи. Вещи, которые Драко никогда не стал бы носить — и не только потому, что он были явно на размер меньше. Просто они были… другие. Не для Малфоя.

Для малфоевского любовника.

— А, ну понятно, — сказал Гарри вслух, и сам вздрогнул от звука собственного голоса. Все действительно было понятно. Гарри знал о щепетильности Драко в некоторых вопросах — тот ни за что не пустил бы новую пассию в их общую спальню. Поэтому здесь… Но Драко пустил его в их общий дом. Значит, это не просто увлечение.

Бояться больше было нечего — происходящее действительно обернулось дурным сном; Гарри накинул первый попавшийся под руку халат и вышел из комнаты.

Он спустился в маленькую гостиную, где каждый вечер Драко и Сольвейг — а потом один Драко — ждали его с работы.

Там разговаривали.

— Уймись, Драко, — Гарри вдруг почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Что бы там ни было, он жив и свободен — почему-то именно голос Снейпа окончательно убедил его в этом. — Это совершенно безотказное средство, и я влил в Поттера лошадиную дозу. Он должен после этого свое детство вспомнить до момента рождения!

— Это не смешно!

Гарри остановился, прижавшись лбом к стене. Драко…

— Северус, ты его не видел! Он меня не узнавал, у него глаза были стеклянные!

— Больше не будут, успокойся, — отрезал Снейп. — И перестань меня терзать! Мне нужно идти — в конце концов, если ты совершенно случайно, вдруг, неожиданно, помнишь, у меня ученицу похитили! Надеюсь, кому-нибудь из ее родителей будет до этого дело — пока, похоже, беспокоюсь только я!

— Снейп!..

Раздался гул, как будто резко взметнулось пламя в камине, и снова стало тихо. Тогда Гарри тихонько спустился вниз по лестнице.