Сиротка. Расплата за прошлое - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Тише, тише, успокойся, — взволнованно сказал он. — Говори скорее, как Луи. Ты ждала доктора? Дверь внизу не закрыта. Это неосмотрительно, уже темнеет.

— В поселке все равно никого нет. Не найти ни помощи, ни моральной поддержки. Маруа носа сюда не суют, словно дом заражен чумой или холерой! Иветта Лапуант все же приходила узнать, как дела, но в дом не заходила и позвала меня с улицы. Мы так и разговаривали: я из окна второго этажа, она снаружи. Все боятся заразиться, Иветта трясется за своих отвратительных маленьких хулиганов, а Маруа — за Мари, вернувшуюся на каникулы. Хотя близняшкам повезло, втроем им веселее!

Жослин продолжал гладить ее по спине, пытаясь успокоить. Лора внезапно подняла лицо и поцеловала его в губы.

— Я тебя люблю! — прошептала она. — Прости, что часто бываю невыносимой. Надеюсь, позже ты сможешь мне рассказать, чем была вызвана твоя поездка в Перибонку…

Растроганный до слез, он снисходительно улыбнулся, прижимая ее к себе.

— Я тоже тебя люблю. А теперь скажи, как себя чувствует Луи?

— Температура спала. Вчера доктор хотел отвезти его в больницу, поскольку заподозрил плохое. Я также узнала, что в Америке протестировали вакцину, но она вызвала еще больше смертей, чем сама болезнь[23].

— Ты имеешь в виду вакцину против полиомиелита?

— Ну да!

— Когда я уезжал из дома в Перибонке, Констану вроде стало лучше. Температура была не такой высокой. Но Акали говорит, что малышка Шарлотты серьезно больна. Мне пришлось остаться там до возвращения Тошана, который умчался, как сумасшедший, на лошади в воскресенье вечером. Киона сказала ему, что Шоган умирает.

Лора молчала. Ее лицо, осунувшееся после двух бессонных ночей, погрустнело еще больше.

— Я не знаю эту бедную девочку, но надеюсь, у нее не будет осложнений после этой ужасной болезни. Доктор часто говорит о них. Некоторые больные становятся инвалидами.

Она мягко увлекла его за собой в комнату. Жослин увидел спящего Луи, бледного и похудевшего. Дыхание его было шумным.

— Самая тяжелая форма поражает легкие, — объяснила Лора. — Смерть наступает в результате удушья. Я записала все, что рассказал мне врач.

— Господи, какой ужас! — удрученно вздохнул Шарден.

— Я много молилась, Жосс. Я умоляла Пресвятую Деву и Иисуса Христа пощадить нашего сына. Конечно, как сказал доктор, ничто не доказывает, что речь идет именно о полиомиелите. Но, согласись, это вызывает тревогу. У Констана и Адели почти такие же симптомы, как у Луи. Говорят, что болезнь передается через чихание и кашель, то есть через слюну. Я обратила его внимание на то, что у детей здесь узкий круг общения.

— Ты права, — согласился муж.

— Дело в том, что период инкубации может быть долгим, до двадцати дней. Жосс, хочешь помолиться вместе со мной? Ведь мы его родители! Возможно, нас обоих быстрее услышат.

Понимая, как напугана его жена, он без раздумий согласился. Почти целый час супруги взывали ко всем божественным силам. Когда они закончили, раздался стук в стену.

— Мадам, месье приехал? — дрожащим голосом спросила Мирей. — Я хочу есть. Вы мне с самого утра ничего не приносили.

Лора бросила на Жослина полный отчаяния взгляд. Она поднялась с пола, поскольку они молились на коленях возле кровати.

— Теперь мы поменялись ролями. Наша экономка тоже плохо себя чувствует. Мне приходится заботиться и о ней, и о Луи. Но это не важно, я достаточно пользовалась ее услугами, долг платежом красен. Побудь с нашим сыном, я пойду вниз.

Жослин молча кивнул. Только сейчас он обратил внимание на странный наряд жены. Лора, всегда такая элегантная, была одета в поблекшее желтое платье, частично скрытое под серым фартуком, прикрывавшим лиф и юбку. Он также отметил, что ее платиновые кудряшки собраны на затылке, а вокруг лба повязан платок.

— Во что это ты нарядилась?

— Так я одевалась в юности и вполне могла бы провести в такой одежде всю жизнь, если бы не потеряла память и не вышла замуж за Фрэнка Шарлебуа. Как я уже говорила Эрмин на следующий день после пожара, мне кажется, что я не заслуживала такого огромного состояния. В доказательство Господь все у меня забрал. Но он оставит мне Луи! Я дала обет послушания и бедности, лишь бы мой ребенок выздоровел без всяких осложнений.

«Лора торгуется даже с Богом!» — подумал Жослин, находя это забавным, несмотря на тревогу, сжимающую грудь. Он невольно восхищался этой женщиной со стальным характером, способной быть и ласковой кошечкой, и тираном в юбке. Да, он любил ее, несмотря на ссоры и обиды. Физическая страсть давно притупилась, и они уже не проявляли былой нежности, но в некоторые моменты их буквально бросало друг к другу, возможно, для того, чтобы напомнить, до какой степени они связаны силой своей любви.

На кухне Лора ни о чем таком не думала, сосредоточившись на хозяйственных хлопотах. «Больше нет ни Мирей, ни Мадлен, ни даже проворных близняшек, помогавших и в готовке, и в уборке. Надо же, я и не думала, что Лоранс и Мари-Нутта столько делали по дому, даже до пожара…»

Это безумное гигантское пламя неотступно преследовало ее. Огромные сполохи огня, разрушившие ее прекрасный дом, забравшие драгоценности, роскошные туалеты и столько дорогих вещей, плясали по ночам перед ее закрытыми глазами. Часто Лора надеялась, что проснется и пожар окажется лишь кошмарным сном.

Нервным движением она поставила на огонь сковороду.

«Я обещала Мирей яичницу с салом и бутерброд с маслом. Для ее возраста это немного жирновато, но раз ей нравится — ради Бога».

Было очень жарко. Тыльной стороной ладони она вытерла капельки пота, выступившие на лбу, и убрала выбившуюся прядь волос. С раскрасневшимися щеками, глядя прямо перед собой, она резала сало.

— Добрый вечер, дорогая мадам! — воскликнул кто-то за распахнутым окном. Повернувшись, Лора увидела в опускающихся сумерках знакомое лицо.

— О! Месье Клутье! Простите — Мартен, — пробормотала они. — Я не ждала визитов так поздно!

— А ведь это самое лучшее время. Ночная прохлада опускается.

— Входите, — пригласила его Лора. — Вид у меня совершенно не презентабельный, но что поделаешь!

— Женщина на кухне всегда выглядит привлекательно, а вы, мадам Лора, будете смотреться элегантно и в самом нелепом наряде.

— Значит, одета я все-таки нелепо, — ответила она.

Мартен исчез на несколько секунд, пока поднимался по ступенькам крыльца и входил в дом. Сияя от радости, он показал свою гитару.

— Я разучил новые песни.

— Это очень мило с вашей стороны, но время сейчас не самое подходящее. Мой сын Луи болен, моя экономка решила, что умирает, и мне приходится готовить ей ужин. А мои внучки, близняшки, у наших соседей, у них нечто вроде карантина.

— А что случилось? — удивился гость.

— Послушайте, вы должны быть в курсе! Я знаю, что вы каждый день общаетесь с Жозефом Маруа.

— Меня не было несколько дней. Я провел воскресенье и понедельник в Сент-Андре-де-Лепувант, с моей дорогой супругой Жоанной. Честно говоря, ей не очень нравится, что я провожу лето здесь.

— А! Так вы женаты! — растерялась Лора. — Вы впервые об этом говорите. Я удивлена, Мартен. Для женатого мужчины вы делаете мне слишком много комплиментов. И будь я вашей женой, я бы не позволила вам уезжать так надолго.

Жослин спустился по лестнице, привлеченный их разговором.

— Месье Клутье! — воскликнул он. — Я думал, это Жозеф или доктор.

Гость приподнял свою соломенную шляпу.

— Я выучил песни знаменитой Ла Болдюк, чтобы доставить удовольствие вашей экономке. Она была так расстроена в прошлый раз.

— Вам лучше прийти в другой день, — несколько суховато сказал Жослин. — Лора, Луи проснулся и обрадовался, увидев меня. Он говорит, что голоден как волк.

— Спасибо, Господи, спасибо! Жосс, нужно было мне сразу об этом сказать. Какая чудесная новость! Мартен, садитесь, выпейте с нами чего-нибудь. Жосс, возвращайся скорее к нашему мальчику, а я подогрею ему бульон. Вы тоже идите наверх, Мартен, поздоровайтесь с Мирей. Она умирает от скуки в своей комнате.

— Мне не хотелось бы вам мешать…

— Что вы, в доме станет только веселее! Правда, Жосс?

— Как скажешь, Лора… — вздохнул он.

Она проводила взглядом мужчин, поднимавшихся по лестнице. Ее материнское сердце наконец начало биться ровнее. После трех дней беспрерывной тревоги она могла вдохнуть полной грудью.

— Яичница с салом для Мирей, вкусный овощной бульон для моего Луи… Ах, какого же страха я натерпелась!

Она хлопотала на кухне, раскрасневшись от возбуждения, прислушиваясь к шагам на втором этаже. Низкий звучный тембр их гостя преобладал над голосом Жослина. Внезапно Лора услышала тонкий голосок своего сына, показавшийся ей вполне здоровым.

— Спасибо, Господи! — обрадовалась она. — Обещаю тебе больше не грешить и быть образцовой женой. Отныне я буду сдержанной, мягкой, преданной и послушной.