Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите - Кристофер Хэдфилд

Прекрасно. Мой первый твит с фотографиями из «Купола» я опубликовал 22 декабря. На тот момент у меня было всего 22 подписчика, и, поскольку в выходные у нас было свободное время, я потратил несколько часов на свое 140-буквенное послание. Я решил, что не ошибусь, если буду придумывать простые названия своим фотографиям и попытаюсь провести какую-нибудь аналогию, сравнив, например, реки со змеями и все в таком духе. Через два дня я опубликовал ссылку на только что записанную мной песню «Jewel in the Night», которую написал мой брат Дэйв. Запись была сделана с первого дубля — я буквально нажал кнопку на своем iPad и начал бренчать — поэтому на записи можно услышать обычные фоновые звуки станции.

Эван одобрил, что уже было довольно ободряющей переменой, он даже решил оказать мне услугу и опубликовать ссылку на разных сайтах, чтобы проверить, привлечет ли она внимание аудитории хоть где-нибудь. Потом у нас состоялся мозговой штурм: почему бы не записать звуки станции сами по себе, без музыки? Ведь никто из тех, кто не был на МКС, никогда их не слышал. В итоге я сделал несколько записей, которые отправил ему в виде аудиофайлов. Он опубликовал их в SoundCloud — социальной сети, у которой с «Твиттером» не было почти никаких пересечений.

Единственным объяснением тому, что произошло потом, я считаю то, что у моего сына оказалось свободное время в рождественские каникулы. Многие годы он был заядлым геймером, а здесь была игра со смыслом: народное образование. Конечно, большинство людей, работающих в сфере коммуникаций в НАСА и ККА, тоже были на каникулах, и, вернувшись в офис в новом году, они были потрясены и немного встревожены. 2 января у меня было 42 700 подписчиков в «Твиттере»; к 7 января их число увеличилось до почти 115 000. В газетах, журналах и в Сети появились статьи о фотографиях, которые я опубликовал, и о моих твитах с Уильямом Шатнером, а также интересные факты о жизни в космосе. Что происходит?

Дело было не в том, что мои фотографии становились все лучше, хотя они действительно улучшались. Я делал по 100 фотографий в день, и глаз у меня становился, что называется, наметанным. Я понял, что нужно искать: неземные цвета и фактуры, удивительные фигуры, такие как острова вокруг Турции, которые выглядят из космоса как восклицательный знак. Или как река в Бразилии, которая похожа на букву «S» на груди Супермена. Люди считали, что это круто — увидеть мир глазами астронавта, а особенно им нравилось смотреть, как выглядит место, где они живут, из моей выгодной точки наблюдения. Однако главной причиной моей неожиданной популярности была помощь Эвана на другом конце, его репосты на YouTube, Tumblr, SoundCloud и на других сайтах, увеличение количества просмотров моих фотографий и видеороликов ККА, прослушивание аудиозаписей. Для Эвана это стало вызовом: сколько людей он сможет подсадить на космическую тему? В Ирландии Кристин, гений в области статистического анализа, помогала ему находить взаимосвязь, скажем, между ретвитами и числом новых подписчиков (никакой зависимости между этими параметрами не оказалось).

Мой сын был одиночкой, бесплатным связующим звеном, привлекающим интерес к космической программе и вызывавшим восхищение ей, и это заставляло меня испытывать одновременно гордость и благодарность. Многие годы мои дети закатывали глаза, когда я с жаром начинал «проповедь» о важности служения обществу. Но Эван разоблачил себя: под маской циника скрывался добрый самаритянин.

Возникшая шумиха в СМИ меня поразила, но церемония, которая прошла 14 марта 2013 г. и на которой я официально стал командиром МКС, получилась трогательной и волнующей не потому, что ее транслировали по телевидению, а потому, что такой ее сделал Кевин Форд. В тайне от меня он усердно работал над своей речью в честь Канады и организовал воспроизведение нашего национального гимна, продемонстрировав таким образом свое понимание того, какое значение имел этот момент для нашей небольшой страны.

Моя повседневная жизнь на станции не сильно изменилась, когда я стал командиром; если в конце дня не было никаких происшествий, то я и не отдавал никаких команд. Но в кризисной ситуации на меня ложилась огромная ответственность за безопасность экипажа и корабля, и осознание этого изменило мои ощущения, одновременно повысив бдительность и усилив чувство ответственности за благополучие экипажа. Что касается последнего, то я полагался на надежную, проверенную временем стратегию: шоколад. Утром на Пасху каждый член команды, проснувшись, обнаружил в своих спальных кабинах по пакету с пасхальным яйцом, сделанным из по-настоящему качественного шоколада. Это был подарок от Хелен, отправившей мне эти яйца задолго до Пасхи. Еще я взял в привычку приносить шоколадные батончики, когда посещал российский сегмент станции. Одобрили все, кроме Романа, который долго смотрел на шоколад, а потом проворчал, что он на диете.

К этому времени в нашей команде появилось три новых участника МКС-35: космонавты Павел Виноградов и Александр Мисуркин и американский астронавт Крис Кэссиди. Роман был рад появлению компаньонов в российском сегменте после того, как он две недели провел там в одиночестве, а Крис, бывший спецназовец ВМС США, рабочая дисциплина которого была именно той, какую можно ждать от человека с таким прошлым, стал долгожданным пополнением команды американского сегмента.

Мы были командой счастливой и при этом в высшей степени эффективной, и это не случайно. В экспедиции МКС-35, которая официально началась 15 марта, мы выполнили рекордное количество научных экспериментов, и у нас еще оставалось достаточно времени, чтобы играть и гонять наперегонки через всю станцию до мешка с пузырчатой упаковкой. Чтобы как-то оживить пребывание на станции, время от времени кто-нибудь из нас проводил видеоконференцию с известными людьми. Несколько лет назад НАСА и другие космические агентства начали организовывать такие сеансы связи, чтобы привнести в длительные космические полеты живость социального общения. За много месяцев до старта каждого из нас спросили, есть ли такие люди, с которыми мы хотели бы пообщаться с борта МКС. Я попросил о сеансах связи с несколькими канадскими музыкантами, например, с Брайаном Адамсом и Сарой Маклахлан; Том захотел пообщаться с Питером Джексоном, режиссером фильма «Властелин колец». Вам дают примерно час, чтобы поболтать, и этого времени вполне достаточно, чтобы получить некоторое представление об интересах и жизни друг друга.

Всем нам очень нравились эти разговоры, в том числе из-за волнения, которое нас охватывало. Я никогда не забуду свой разговор с канадским музыкантом Нилом Янгом, который сидел на заднем сиденье своего авто Lincoln Continental 1959 г., недавно переделанного под гибридный двигатель; мы оба наклонялись вперед, внимательно вглядываясь в необычное транспортное средство и в такие же необычные жизни друг друга. Я попросил совета, как писать песни, а он ответил: «Я никогда не сочиняю песни, я их просто записываю» — и добавил, что если песня сама не подсказывает тебе правильный аккорд, то, может быть, стоит подождать, пока это произойдет. Еще он сказал, что очень осторожен в оценке песни, пока она не закончена, «чтобы не отравить и не задавить ее». Теперь всякий раз, когда я сочиняю песню, я вспоминаю совет Нила.

Так случилось, что пока я был в космосе, мне представилась прекрасная возможность выступить вместе с Эдом Робертсоном из группы Barenaked Ladies и вместе спеть написанную мной песню «I. S. S. (Is Someone Singing?)» («МКС (Может, кто-нибудь споет?)»). Мы выступили для Music Monday, телевизионного шоу, организованного «Коалицией за музыкальное образование». В этой программе почти миллион детей со всего мира одновременно пели песню, а я исполнял свою часть, паря в японской лаборатории МКС. Для организации этого события потребовалось множество согласований и сложное планирование, но каждая потраченная минута полностью оправдалась, когда все эти дети думали и пели о МКС, одновременно заинтересованные и вдохновленные. Честно говоря, до сих пор испытываю сильные чувства, пересматривая видеозапись.

Это была высшая точка моих публичных выступлений в качестве командира МКС, хотя я участвовал еще во множестве мероприятий, где школьники со всего мира задавали мне вопросы. Мне всегда достаточно просто удавалось пробудить в них интерес к возможностям космоса. Нужно было всего лишь отпустить микрофон, чтобы он полетал в невесомости несколько секунд, а потом ответить на обязательный вопрос о том, как мы ходим в космосе в туалет, и они были уже на крючке.

Еще одно заметное событие произошло 19 апреля, когда Роман и Павел, который станет командиром после меня, работали в открытом космосе. Когда меня направили им на помощь, я как раз был в вышеупомянутом туалете. Когда я начал им пользоваться, все было как обычно — обнадеживающий шум и жужжание, и вдруг — ничего. Воздух перестал всасываться, и в результате — полный беспорядок. Помочь мне было некому. Том проводил эксперимент в европейском сегменте станции, и у него не было возможности даже повернуться или поговорить по радиосвязи. Крис и Саша были заняты какой-то работой внутри «Союза». Из-за конфигурации станции и с учетом того, чем все были заняты, мы могли сходить в туалет в российском сегменте.