Искры. Подпольные историки Китая и их битва за будущее - Ian Johnson

другие независимые кинофестивали. Ай рано осознала бессмысленность попыток пойти на компромисс, что привело к одной из самых известных ее акций. В 2013 году она хотела выразить протест против сексуального насилия над детьми в одной из школ Китая. После того как правительство арестовало активиста, раскрывшего факт насилия, Ай попросила Цзэна сфотографировать ее топлес, с ножницами в руках и с телом, покрытым каллиграфией в знак протеста против бездействия правительства. Она опубликовала снимок в своем китайском микроблоге, который тут же был заблокирован, и в Twitter.

Это изображение стало одним из самых известных протестов последних десятилетий, но также и признаком отчаяния, которое испытывают люди, подобные Ай, пытаясь добиться социальных перемен. Если их книги и фильмы о текущих событиях запрещены, как изменить систему?

К 2014 году Ай все больше интересовало прошлое. Ее фильмы всегда были посвящены самым насущным проблемам: изнасилованию женщины, протестам сельских жителей за демократию или разоблачению коррупции. Следующим ее проектом стал эпический документальный фильм о трудовом лагере Цзябяньгоу. Этот взгляд в прошлое занял большую часть следующих нескольких лет, параллельно с растущим интересом китайских социальных сетей к той прежней эпохе, и особенно к одному из самых проницательных ее эссеистов, Ю Луоке.

 

Память: Bloodlines

 

Как и юность Ай Сяомина, жизнь Юй Луока определялась кровным родством. Он родился в Пекине в 1942 году в семье родителей, которые изучали инженерное дело в Японии и были осуждены как правые в 1957 году. Через два года Юй окончил среднюю школу с высокими оценками, но ему было отказано в поступлении в университет, поскольку он происходил из запятнанного класса. Он переехал в пригород Пекина, чтобы заниматься сельским хозяйством, и заметил, что в сельской местности дискриминация была еще хуже: там детям одной из пяти черных категорий отказывали даже в начальном образовании.

С помощью друга он получил читательский билет в главную библиотеку Пекина и погрузился в самостоятельный курс по философии свободы. В то время иностранные авторы не были запрещены, и он читал европейских мыслителей эпохи Просвещения, особенно Руссо. В 1964 году он вернулся в Пекин, но не смог найти постоянную работу. Вместо этого он временно работал учителем в начальной школе и жил дома.

Это был знаковый момент в интеллектуальной истории Китая XX века. Один из самых значимых историков современного Китая, У Хань, написал дерзкую пьесу, которая стала первым выстрелом в Культурной революции. Как и дед Ай Сяомина, Ву поддержал коммунистов, когда они пришли к власти, и получил почетную должность вице-мэра Пекина. Пьеса называлась "Отстраненный от должности Хай Руй" и рассказывала о министре XVI века, которого вынудили покинуть пост за критику императора. Намерения У Ханя неясны, но он начал работать над проектом в 1959 году, в разгар Великого голода. Многие сразу же увидели в нем аллегорию на отстранение Мао от должности честного генерала Пэн Дэхуая, который осмелился предупредить Мао о его губительной политике.

К 1965 году Мао стремился очистить партию от другого умеренного деятеля, своего заместителя Лю Шаоци. Один из последователей Мао написал эссе с нападками на пьесу У Ханя, заявив, что она была задумана как нападение на Мао. Идея заключалась в том, что нападение на У Ханя ослабит мэра Пекина Пэн Чжэня, который сам был приверженцем Лю. Стратегия сработала, и к 1966 году Культурная революция была в самом разгаре. Все три человека были очищены, а У Хань и Лю Шаоци умерли в тюрьме в 1969 году.

Такая высокая политика делала участие Юй Луоке еще более примечательным. Сразу после того, как в 1965 году аколиты Мао напали на У Ханя, Юй написал опровержение, заявив, что аргументы были поверхностными. Поскольку "Культурная революция" еще не была запущена, ему удалось опубликовать его в шанхайской газете. Но это стоило ему работы, и в итоге он стал работать на фабрике.

По мере того как разворачивалась Культурная революция, Юй потерял возможность публиковаться и обратился к своему дневнику. Он отмечал, что рабочие, крестьяне и солдаты, которые якобы стояли за партией, были просто порождением пропагандистского аппарата. Он также отметил, что красногвардейцы были детьми высокопоставленных чиновников. В то время люди начали писать свои мысли на "плакатах с крупными символами" - в основном на рукописях, которые расклеивали на досках объявлений или стенах зданий - как Ай Сяомин, обличавшая своего отца. Юй сделал то же самое, воспользовавшись нарастающим хаосом для распространения своих идей.

Изучая проблему государственного насилия, Юй узнал о резне, произошедшей в уезде Даксин - том самом, где он работал фермером после того, как ему отказали в поступлении в университет. Используя свои связи, он узнал, что сотни людей были убиты, и все они принадлежали к "пяти черным категориям": помещикам, богатым фермерам, контрреволюционерам, правым и общей группе, известной как "плохие элементы".

Разгневанный расправой, Юй написал одно из самых известных сочинений эпохи Мао: эссе в десять тысяч иероглифов (около тринадцати тысяч слов) под названием "Чушэнлунь", или "О семейном происхождении" (иногда переводится как "О классовом происхождении"). В нем он предупреждал, что "пять черных категорий" превращаются в постоянный низший класс, а правители Китая - в хунвулей, или "пять красных категорий": бедные и ниже среднего крестьяне, рабочие, революционные солдаты, революционные чиновники и революционные мученики, включая членов их семей, детей и внуков. Он предупреждал о появлении нового правящего класса, основанного на кровном родстве. Его эссе было красочным, с множеством ярких примеров того, как коммунистическая партия неправильно управляет Китаем. Но где его опубликовать?

Решение пришло далеко от Пекина. Его брат, Юй Луовэнь, присоединился к миллионам молодых китайцев, которые, воспользовавшись анархией того времени, отправились по железной дороге в дальние концы страны. Он оказался на юге Китая, недалеко от Гонконга. Рядом со школой, где остановилась группа его друзей, находился печатный станок. Однажды он увидел, как рабочие с помощью простого метода вытравливают иероглифы на вощеной бумаге и печатают рекламные проспекты - тот же метод, который десятилетием раньше использовали студенты при издании "Искры". Он взял с собой эссе своего старшего брата, сократил его до трех тысяч знаков и напечатал сотни экземпляров. Он и его друзья расклеили его на оживленных перекрестках, вызвав жаркие дебаты на углах улиц. Он отправил копию статьи своему старшему брату в Пекин, приложив к ней краткое описание того, как он ее напечатал.

Юй Луоке сделал несколько копий и распространил их по Пекину. Другие стали обращать внимание. Два студента заняли 500 юаней, небольшое по тем временам состояние, и помогли