Искры. Подпольные историки Китая и их битва за будущее - Ian Johnson

было написано от руки карандашом. Написано было криво, но четко. В тот день ученики слушали пропагандистскую передачу, транслировавшуюся через школьные громкоговорители, которые стояли в каждом классе. Она вспомнила, что, несмотря на грохот, держала голову на руках и почти дремала. Неужели она написала это?

Учительница написала отчет и занесла его в личное дело девочки: Ай Сяомин писал контрреволюционные лозунги.

Но Ай все равно боролась за то, чтобы стать хорошим гражданином нового Китая. Она попыталась вступить в Красную гвардию, ей отказали, потому что она не была из хорошей семьи, но в итоге она вступила в другую группу, когда правила приема были смягчены. Она выучила революционный танец. Она изменила свое имя. Вместо Сяомин она выбрала Вэйдун, что означает "защищать восток", а восток - это Мао. Когда ее группа красногвардейцев собиралась встретиться с председателем Мао на площади Тяньаньмэнь в Пекине, она написала в своем блокноте: "Мои родители дали мне жизнь, председатель Мао воспитал меня".

В 1969 году она закончила начальную и среднюю школу. Но затем наступила реальность: ей было отказано в поступлении в среднюю школу из-за ее родословной. Политические проблемы семьи означали, что ее образование закончилось. На следующий год она сменила имя на Сяомин и вместе с миллионами других городских молодых людей была отправлена работать в поле и учиться у крестьян.

Вспоминая об этом, она смеется над абсурдом. В подростковом возрасте она занималась посевами и читала труды Мао. Однажды, когда мы разговаривали об этом, она не могла не воскликнуть: "Это была пустая трата времени!"

Тогда ее спасла родословная. В 1974 году до окончания Культурной революции оставалось еще два года, но партия уже начала восстанавливать высшее образование. Вступительные экзамены в университеты были восстановлены только в 1978 году, но маоистский университет был открыт для детей высших чиновников, даже тех, кто был убит маоистами. Именно так Си Цзиньпин получил университетское образование, и именно так Ай поступила в университет без аттестата о среднем образовании. Ее дед был генералом Тан Шэнчжи. Этого было достаточно.

Но в отличие от таких людей, как Си, которые использовали этот старт как ступеньку к могущественной карьере, Ай постепенно преображалась благодаря учебе. Ее приняли в Центральный китайский нормальный университет - вуз в Ухане, который, как и многие другие высшие учебные заведения, был вынужден переехать в сельскую местность. Так что она все еще оставалась вдали от дома, а занятия в основном сводились к чтению стихов Мао. Но она и другие студенты находили романы зарубежных авторов, таких как Толстой и Стендаль, и распространяли их. Они также читали классические китайские произведения с их глубокими идеями о морали и мышлении.

Послания доходили до нее медленно. Когда Мао умер в 1976 году, Ай умоляла о вступлении в партию, написав свое заявление кровью. Ей отказали из-за черной метки в ее личном деле - за то, что она написала "контрреволюционный" лозунг о том, что ее отец был хорошим. Но она упорствовала и в конце концов в 1984 году вступила в партию. Позже она описала свои мысли: членство в партии было "сейфом" - способом защитить себя в будущем.

В 1985 году она переехала в Пекин, чтобы получить степень доктора философии по китайской литературе в Пекинском нормальном университете. Ей понадобилось всего два года, чтобы закончить диссертацию по левой литературе - первая женщина, получившая докторскую степень по литературе после Культурной революции. Она начала работать в Китайском молодежном университете политических исследований. Эта школа находилась в ведении Лиги коммунистической молодежи, которая является одной из важнейших организаций партии и служит проводником новых молодых талантов в систему. Это была работа, которая, вероятно, была бы невозможна без членства в партии.

Это могло бы обеспечить ей беспроблемную карьеру в качестве чиновника от образования. Однако Ай медленно менялась изнутри. Она подружилась с аутсайдерами, такими как романист Ван Сяобо, прислушиваясь к его идее о "молчаливом большинстве" людей, которых заставляет молчать китайская коммунистическая партия. Ай с симпатией писала о Ване и помогала редактировать том, который вышел после его ранней смерти в 1997 году от сердечного приступа. Когда его труп положили в гроб в крематории, Ай вложила ему в руки только что опубликованный сборник его эссе.

В 1988 году она провела год в Гонконге, работая над идеями Милана Кундеры, переводя его работу "Искусство романа". Она вернулась в 1989 году, как раз когда начались студенческие протесты. Но ее работа по-прежнему была в основном академической, а жизнь вращалась вокруг ее новорожденного сына. Как и Ван Сяобо, она не знала, что делать с хаотическими сценами на площади Тяньаньмэнь и неясными требованиями студентов.

"Те из нас, кто прошел через Культурную революцию, хотели держаться подальше от политических движений. Поэтому в 89-м году, когда возникло студенческое движение, я в глубине души отвергла его", - говорит она, смеясь над тем, как забавно это звучит сегодня - она, политическая активистка, отвернувшаяся от крупнейшего политического протеста в современной истории Китая. "Сейчас у меня другие взгляды, но тогда я думала именно так. Я поддерживала демократию, но мы прошли через множество движений. Поэтому мне не нравилось ни одно движение".

Но Ай защищала право студентов на свободу слова. Многие люди покинули площадь после того, как коммунистическая партия объявила военное положение - решение, которое ясно дало понять, что она намерена применить силу, чтобы очистить площадь, но именно тогда Ай показала свое истинное лицо.

"Может быть, на меня повлиял Кундера. Нельзя использовать такие методы против студентов. Я должен был выстоять".

Она ходила на площадь, чтобы посмотреть на протесты, и приносила одеяла голодающим. Однако резня застала ее врасплох. "Мы никогда не думали, что они так поступят. Это было немыслимо".

После массовых убийств в ее учебном заведении началась чистка против всех, кто участвовал в протестах. Она избежала критики, но поняла, что у нее нет будущего в университете, который был так тесно связан с политической структурой Коммунистической партии Китая. Устав от политики, в 1994 году она устроилась на работу в Университет Чжуншань в Гуанчжоу, крупном китайском городе недалеко от Гонконга. Она устроилась на кафедру китайской литературы, а позже переключилась на сравнительное литературоведение. Ее внимание было сосредоточено на женских проблемах. Она рассказала мне, что всегда чувствовала, что на ее кафедре есть что-то странное.

"Например, на научных конференциях было мало женщин-ученых, особенно высокого уровня. На нашем факультете было очень мало женщин-профессоров. И даже отличные ученые [женщины] не могли стать заведующими кафедрами или администраторами. Это