Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн

в сторону, и автомат вновь выдаёт очередь. Шесть пуль изодрали троих, идущих в контрнаступление, оставив их куски валяться у расплавленных врат.

Впереди, перед началом третьей линии обороны в метрах сорока раскинулась площадка диаметром в пятьдесят метров, окружённая мешками с песком и траншеями.

- Отчистите местность! – ведя воинов, продолжая стрелять, отдаёт приказ Данте. – Нам нужен плацдарм!

Тяжёлый выстрел, разорвавший пространство и шальная пуля снайпера пробила броневой нагрудник «Меча», идущего рядом с Данте. Кровь окропила холодный мокрый асфальт, молодой парень рухнул, не удержался. Флагион кинулся к павшему собрату, только поздно, проклятая пуля поразила сердце. Проведя по нагруднику, он увидел, как багрянец сверкнул на перчатке.

- Спи спокойно, - прошептал Валерон.

- В сторону, командир, – пихнул один из обычных солдат юношу.

Парень упал, и пуля прошла мимо, угодив в бойца. Данте забрызгала кровь и кусочки плоти от которых тут же отряхнулся парень, увидев, что выстрел разворошил грудную клетку товарища, превратив её в месиво.

- Сафон, доложи обстановку! – в ответ лишь статический треск, сменившийся на гневный крик Валерона. – Сафон, ты где!?

Данте поднимает автомат и перекатывается. Теперь это их игра. Снайпер против Валерона. Третий выстрел едва не прикончил его, попав в сантиметрах от лица. Вместо этого осколки асфальта оцарапали лик парня, который случайно вычислил позицию снайпера. Флагион встал во весь рост и направил дуло автомата в сторону третьей линии обороны, в одно из окон двухэтажной постройки. Вновь корпус орудия приятно загрохотал в руках, и разрывная очередь, выпущенная трассирующей струёй, раскрошила стены с телом врага. Оконные рамы, за которым скрывался снайпер, вмиг стали красными, и массивная противотанковая винтовка вывалилась из окна, с лязгом рухнув на землю. Угроза устранена.

Всё цветёт тошнотворной краснотой. Асфальт, минутами ранее чистый сейчас обагрён кровью убитых и раненных; трупы валяются мясистым ковром, став одним из немногих ужасов войны. Солдаты занимают позиции, расчищая местность от врага.

Данте аккуратно осматривается по сторонам, видит мертвецов, в чьих раскрытых очах до сих пор не потухло пламя верности. Они пошли за ним, за его словом, и погибли. У них семьи, что больше не встретят отцов и мужей, павших за идеалы, которых даже не познали. Парень не в ступоре, не впал в замешательство, скорее в состоянии подобия транса, которое разорвалось:

- Флагион Данте, вызывает Хоругвион. Срочно, ответь.

- Да, господин.

- Нам нужна артподдержка сейчас! Где обещанный огонь?! Данте, подери тебя, тридцать минут тебе на выполнение задания, иначе пойдёшь под трибунал!

Парню вновь пришлось пригнуться, чтобы не стать жертвой шальной очереди. Мгновением позже он ответил автоматной очередью, обагрив стену одного из бункеров. Как только угроза была устранена, юноша прильнул к рации:

- Выпускайте «таран».

Враг продолжает интенсивный обстрел, но роты солдат расширяют плацдарм. Вся площадка занята, часть лазерных пушек стали собственностью Ковенанта, но этого мало. Противник приготовился к контрнаступлению. Данте отдаёт приказы, прерываясь, чтобы отстреливаться от нападающих.

Машина, военный джип пронёсся по асфальтовой площадке, давя мощными колёсами трупы. Хруста костей никто не услышал, поскольку вой стрельбы стоит неимоверный. По ржавому корпусу заиграли искорки и звоны рикошетных пуль. Чистые секунды понадобились, чтобы джип, гружённый взрывчаткой, достиг ещё одних высоких врат стоявших мощными надёжными стальными дверьми. Глухой удар, конструкция со скрежетом мнется, и машина вклинилась в двери, не пробив. Палец скользнул по детонатору и сигнал исполнил своё дело.

- Проклятье, - сиракузец зажал уши руками, после той секунды, как страшный взрыв разворотил ворота и обратил в руины части зданий, попавших под «заботливое» касание взрыва. Несмотря на гул и потерю ориентации, цепляясь за воздух, Данте нащупал и поднял с асфальта рацию.

- «Тьма», найди артиллеристов, дай им координаты. Остальные – за мной!

Под оглушительные и громогласные боевые кличи, среди которых знаменитое, прошедшее сквозь века «Ура», бойцы ринулись вперёд, прорываясь за третью линию обороны, пока враг приходит в себя после дерзкой выходки противника.

«Пиковый» вновь на острие атаки. Его автомат грохочет без остановки, рвя слуг «Престола» в клочья. Только мельком он смог заглянуть на полигон. Два километра в диаметр, окружённых серыми зданиями, образующими стену. А где-то в метрах пятистах хранятся под брезентом гаубицы, тактические ракетные установки, машины и стационарные реактивные системы. Всё это так и манит парком, способным сокрушить целые армии, но ураганный огонь противника как назойливая муха, приковывает к себе внимание.

- Нам не зачистить всё это! – выкрикнул кто-то из отряда, показывая на колоссальное кольцо из двухэтажных казарм.

- Нет, не зачистить. Но вместо этого мы отрубим змее голову! – повернувшись, юноша чётко, пытаясь перекричать звон стрельбы, говорит. – Посмотри, - Валерон указал на брезентовые навесы у орудий, где завязалось сражение. – Там, в палатках содержаться артиллеристы. После их освобождения мы так долбанём, они не забудут, заткнутся. «Тьма», сформируй защитный периметр возле артиллерии и приступай к исполнению плана! – И тут же переключился на рацию. – Сафон, вызываю!

- Да

- Почему не ответил в прошлый раз? – недовольно вопрошают юноша, пригнувшись, чтобы не быть пристрелянным. – Какого чёрта не связался, когда была возможность?

- Был занят, слушаю приказания.

- Перенаправь лазерные пушки против третьего рубежа и зачищай второй этаж. Зажарь там всё.

- Будет исполнено!

Взвода солдат хлынули в «красивую» пробоину как яд в открытую рану, и солдаты Римского престола не способны их остановить. Внутри самой обороны растёт отчаяние и мятежные настроения и вот-вот вспыхнет бунт уже среди стрелков. Некоторые солдаты Престола бросают оружие и сдаются, но большую часть ещё держатся на грани мнимой верности.

За Данте на первый этаж ворвались все его выжившие собраться по отряду. Семеро воинов в чёрной броне, защищающей от множества попаданий, несут гнев своего повелителя. Доспех медленно превращается в клочья материи, боезапас на исходе, оружие едва не плавится от напряжения, но семёрка несёт лишь уничтожение, став подобием «ангелов смерти». Доски под ногами стелятся трупами, серые стены красятся в багровый и изливаемому гневу нет предела.

Сиракузец подгоняет предпоследний магазин и расстреливает врага без жалости. Край глаза замечает яркий, светлее солнца и жарче его, луч. Спустя секунды ароматы жареного мяса заполнят пространство. Но италиец не растерялся, он молча сжимает крючок под шум залпов автоматов и крики агонии, с еле сдерживаемой яростью подавляя огневые точки врага.

Внезапно на поле боя появился особый воин. Он вынырнул из-за угла, коих тут множество, чтобы укрываться от выстрелов. Его тело окутывают