Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ослабевшая рука юноши опустила лезвие короткого меча на одного из противников. Блестящий клинок прошёл грудь насквозь, изорвав камуфляжную грязную старую куртку. Враг прохрипел и рухнул на дно окопа, куда упал и Данте, чтобы спастись от разрывающегося снаряда. Всё лицо измаралось в крови и грязи, ибо противогаз разбит и валяется в одной из траншей, усыпанных трупами.
На время сиракузсцу показалось, что он выпал из боя. Всё вокруг кажется… плывущим и неразборчивым. Дождь и его холодные капли уже не чувствуются. За один день слишком много крови, но нужно командовать и вести воинства к победе. Данте сквозь боль в мышцах и усталость поднялся с земли и отдал по рации приказ:
- Отряд «Ипсилон»! – он кричит сквозь звон пуль и разрывы. – Подавите сопротивление в точке «Дельта»!
Солдаты из бедноты, смешанные с перешедшими на сторону Канцлера воинами, устремились вперёд, ретиво поднялись из траншеи. Их командир, услышав приказ, направил огонь автоматов, энерго-винтовок и спаренных пулемётов в противоположный ров, где развернулся расчёт «лазмёта».
Юнец пригнулся, чтобы его голова не сгорела в потоке энергии и света, распыляемый лучами. Мощное дуло повернулось в бок и четверо бойцов Ковенанта вмиг с прожжёнными дырами в груди отлетели на стенку окопа. Только усиленным огнём удалось вмазать врага в грязь.
Тем временем Данте обнаружил штурмовую винтовку в грязи. Ослабевшие пальцы подняли оружие и сменили магазин.
- Командир, мы прижаты огнём на западе! – слышится истошный доклад из рации, ответом которому стал спокойный ответ парня.
- Перемещайтесь на юг. Готовим прорыв.
Полигон представляет собой настоящую крепость, расположенную на широком поле. Три линии обороны, за которыми и скрываются орудия. Каждый «контур» представляет собой километры колючей проволоки, пулемётные заграждения, бункеры, снайперские позиции и автоматические турели, поливающие наступающих, пока есть патроны и энергия. Разграничения между кругами – минные поля. А самый последний рубеж обороны — это здания. По два этажа каждое, вставшие стена к стене, образовав единый вал.
Данте помогал курировать действия девять рот и орд обычных граждан, жаждущих торжества правосудия и смены власти на более правильную в двухчасовую кровавую бойню. Вёл своих бойцов в сумасшедшие атаки. Они вклинились в первое кольцо обороны, завязнув в нём по самое «ни хочу». Тот солдат не врал – многие артиллеристы готовы перейти на сторону Канцлера, некоторые даже отказываются выполнять приказ открывать огонь по восставшим жителям. Но проблема в том, что их окружили воины из церковных дружин, полка регулярной армии и двух полнокровных батальонов бойцов, которые выставили богатые семейства и компании Рима. Девять рот атаковали с юга, а все остальные по другим сторонам, поддерживаемые тремя дивизионами реактивной артиллерии.
- «Пиковый», – затрещала рация.
- Да, «Яд», – отстреливая из винтовки контратакующих воинов, обратился Данте.
- У нас тут появилась идея, как прорваться через вторую линию обороны.
- Изложи мысль, тогда.
- Необходимо бросить групповой атакой все силы на южном фронте, – сквозь стон войны слышится безумное предложение. – Мы должны попытаться овладеть участком обороны и развалить её по кускам. Она слишком сильна, чтобы её бить равномерно.
- Посмотрим. Давай встретимся в условленной точке.
Данте полез из траншеи, зацепившись за чей-то труп. Грязь и ожоги скрыли его принадлежность. Парень выбрался из окопа и тут же оказался посреди груд тел и луж крови. Валерон встал на ноги, тут же каска оцарапалась от шальной пули. Сиракузец зажал ухо, в котором стелиться противный звон, и падает на колено. Через секунду вновь поднялся, косо побежав. Траншеи ровно проходят между бункерами, и итаталийцу хватило времени упасть прямиком за укрытием, спрятавшись от пламени охотников за командирами. Пальцы нащупали рацию, и Данте обратил ослабленную речь в приёмник:
- Сафон, ко мне. Живо. Я у бункера «С».
Рука передёрнула затвор, и Валерон вновь сосредоточился на поле боя. Его палец соскользнул, и стрекочущая очередь срезала одного из обороняющихся, перешедших в наступление. Сорок воинов решили отбить позиции и идут в бой против одного Данте. Винтовка вновь стрекочет, остригая ряды противника, которому плевать на потери – в состоянии наркотического опьянения на это никто не обращает внимания.
Ещё выстрел и ещё сваливал людей, как сено на сенокосе. Но так продолжалось пока, вновь винтовка предательски не щёлкнула… патроны исчерпаны. Рука Данте мотнулась к помятому заляпанному кровью нагруднику, но болью в душе пробежало осознание от того, что не осталось ни гранат, ни магазинов для винтовки.
- Что ж, хоть продам жизнь подороже, – опрокинув голову, чувствуя холод бетона, вынимая клинок, без страха молвит парень и лишь обида от неудачи гложет дух, но скоро всё закончится.
Шаги, смех врага и говор, их кличи и выкрики становятся всё ближе. Данте просчитал, что они перепрыгнули траншею и продвигаются к нему.
- Эх! – собираясь, выкрикнул италиец, поднимаясь с клинком и пистолетом наперевес, выкрикивая один из устаревших девизов «Утренних теней». – Победа или смерть!
Враг не ожидал такой дерзости и даже наркотик не защитил от ступора, а лишь усилил его, чем и воспользовался Валерон. Пистолет отгромыхал всей обоймой, точно всаживая свинец в семь тел.
- Сука-а-а! – прокричали римляне, окатив юнца очередями, но тот мелькнул за укрытие, вогнал новый магазин; тут же над головой прогремел реактивный самолёт, сбросивший бомбы на головы.
За спинами противников поднялся шквал пламени, взвившийся над головами и заставивший многих пригнуться, пусть даже разум и отравлен наркотой. Данте воспользовался моментом и вновь открыл огонь, скосив пару человек. Только он собрался мелькнуть обратно за укрытие, как внезапно за спиной парня раздался грохот автоматов – очереди сметающей волной свинца смыли попытку наступления. Валерон опустил клинок и, отрывая взгляд от павших, повернулся, всматриваясь на спасителей. Десять ротных солдат в старой зелёной камуфляжной форме с дымящимися стволами АК-103, а впереди них сам командир вспомогательных войск.
- Сафон, ты вовремя, – на улыбку не хватает сил, губы на исцарапанном грязном лице, шевелятся тяжело и слова вылетают едва ли не обрывисто.
- Да, парень. Кажется, ты вызывал меня.
- Да, у меня появился план, – сиракузец подкосился и чуть не рухнул на землю, устланную трупами, кровью и дождевой водой, но рука вовремя
