Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн

этого нет. Есть только руины, трущобы и мёртвая земля над которыми загремели автоматы, загрохотали тяжёлые орудия.

Десятки воинов «Престола» готовы встать на защиту старого режима, защищая лже-свободу, считая Канцлера диктатором. Они прильнули к укреплениям, вставали за стенами, мешками и баррикадами и ждали.

- Твою мать! – завопили противники, когда им в спины ударили очереди… «заговорили» орудия тех, кто считался другом.

«Хорошо поработали оперативники», - мысль посетила сиракузсца, когда он спрятался за деревом и подался свободно из укрытия, ибо бойцы внезапно переключились на восстание внутри поста. Сущей неожиданностью стало, что несколько отрядов перешли на сторону серого стяга, и завязалась перестрелка внутри. Это и стало вехой в его обороне.

Данте идёт на острие атаки, расстреливая боезапас и срезая врагов разрывными очередями. Пригнувшись, парень услышал свист над головой.

«Как вовремя», - подумал он.

- Подмога! – кричит боец, показывая на хаотично собранные звенья и отделения горожан, которые хлынули на пост врага, окатив его штормом свинца.

- Атака по левому флангу! – приказал командир. – Там у них «просвет».

Отвлечённые мятежными «братьями» солдаты «Престола» были выдавлены с первой линии. Данте миновал баррикады с мешками и прорвался за угол разрушенного здания. Вокруг него роем витают визжащие снаряды и рвутся ручные гранаты. Юноша высунулся из-за угла и тут же едва не получил пулю. Однако Валерон быстро нашёл стрелка на башне, и длинная стрекочущая цепь разорвала его грудь яркой очередью.

Сын батальона выбежал из укрытия и прорвался во внутренний двор. Вокруг творится хаос. Его окатило грязью, осколками асфальта и ударной волной. Где-то в стороне взорвалась граната. Слегка оглушённый Валерон выполнил перекат, отступая к шлагбауму с огневыми точками, которые удалось обойти через разрушенное здание.

Это самая настоящая война, в которой Данте впервые и то, что было на улочках Сиракузы-Сан-Флорен несравнимо с тем, какой ад твориться здесь. Его братья потеряны средь битвы, мятежники как одержимые стремятся выгрызть хоть немного земли, а Римский престол отвечает шквальным огнём в надежде удержать позицию.

«Хорошо поработали наши «психологи». Он хорошо!», - вновь подумал юнец, смотря на то, что за две недели батальонным мастерам удалось обучить будущих командиров и лидеров мятежа основам военного дела и толпы повстанцев ведут себя вполне организованно.

Вернувшись к битве, Данте закинул гранату в пулемётное гнездо возле шлагбаума. Спустя секунды взрыв заставил заткнуться пулемёт и Валерон со всех ног устремился в освободившееся укрытие. Его бок упёрся в обожжённые и разорванные куски мешковины, и искорёженный металл бывшего орудия. Штурмовая винтовка вновь издала стрекочущий звук, разрывной патрон достиг плоти, терзая её и рвя. Три бандита, сидевших в другом пулемётном гнезде, с диким гоготом скашивающие наступающие толпы людей, были забраны смертью. Сокрушительные пули штурмовой винтовки оставляют страшные раны, не оставляя шанса на спасения.

Тяжёлые орудия смолкли, стража убита и вход открыт. Мгновенно толпы бунтующих, ничем не сдерживаемые, ворвались в Сант’Аллесандро, нападая на сторонников «Престола». Кличи победы и торжественные крики сотен простых людей, облачённых в рваньё, готовы заглушить звуки выстрелов.

Данте обернулся. Укрепрайон окружают сотни штурмующих бедняков подобно бушующей волне плоти, медленно стекаясь к единственно наполовину целым постройкам, где и устроилась казарма.

- К победе, братья! – прорвался сквозь хрип и боль голос «Копья». – Во имя будущего мира и общего блага!

Внезапно через периметр прорвалось странное существо. Глаза Валерона различили боевого робота, копирующий движения человека, управляемый компьютерным мозгом. Маленькие толстые ноги, две трубы, торчащий из спины, откуда рвутся струи пламени и чёрного дыма, торс в виде большой металлической коробки, прирастающий сразу к «голове» и длинные руки – к правой приварен огромный заточенный крюк, а левая увенчана крупнокалиберным пулемётом. Пласты железа на уродце имеют явный след сварки, а сам металл стал медленно покрываться ржавчиной.

- О, робопехота пожаловала, - опознал его кто-то из бойцов.

- Уничтожьте эту тварь! – приказал «Копьё» по рации.

«Как?» - проговорил сиракузец в уме, смотря на то, как оно в одно движение скосило десяток нищих, превратив их в кровавую дымку.

Данте открыл огонь, но все его пули отскакивали от бронированного корпуса, а тем временем механическая тварь разбушевалась. Одним ударом крюка она разорвала шестерых бедняков, «намотав» их тела на оружие, а крупнокалиберный пулемёт вспорол ряды нападающих. Победные кличи моментально сменились на безумные крики агонии и боли.

- «Коробка»! – воззвал «Копьё» по рации к БТРам. – Вы нам нужны, живо! Тут цель как раз для вас!

Пулемётная очередь прошла мимо Валерона и разорвала в клочья римлян, залив юношу кровью. Парень успел спрятаться вновь за углом здания в миг, когда снова толпу окатила очередь из орудия робота, раскидывая на земле куски плоти.

Внезапно из окон одной из казарм в бок зверя пришлось два шлейфа с дымом, и корпус озарила яркая вспышка. Уши сиракузсца расслышали скрежет металла и оглушительный взрыв. Куски железа раскидало всюду по земле, но это не убило робота. Вместо падения он развернулся и обстрелял казарму. Камни разлетались в пыль, стены превратились в решето, а люди за ними в рваные тела. Ушераздирающий звон раскалывает пространство, и нет спасения от машины без лица и имени.

Данте сорвался с места, неся парня, что есть мочи, в руках же зажаты гранаты, с вырванной чекой. Юноша подобрался к роботу с той стороны слепой зоны, но всё же сенсорные датчики механического монстра учуяли неладной. Робот так молниеносно, как великан, снося всё вокруг, повернулся и Валерон едва не рухнул от неожиданности, но силой воли удержался на месте. Сердце бьётся от страха, мышцы сковывает ужас и только воля, смешанная с гневом ломает моментный ступор. Сын батальона бросает гранаты в существо, пока оно готовится к взмаху.

- Сдохни, сволочь! – выкрикнул, быстро став улепётывать.

Два снаряда, как и планировал юноша, угодили под броню, где пластины «отработали» гранатомёты. Прогремел глухой взрыв и металл разорвало ещё сильнее, вспоров робота и вороша его системы. Железный стон сменился ещё одним взрывом – какая-то система не выдержал и вспыхнула. Тем временем Данте успел отступить, укрывшись за грудой тел, и осколки прошили рядом лежащие трупы.

Сиракузец поднимается из-за тел и видит, что ещё не всё кончено – робот жив и продолжает биться в агонии. Часть металла отсутствует, «торс» разорван, ноги отказали, но пулемёт ещё плюётся очередями и кажется, он вообще бессмертен. Но тут на территорию врываются два БТРа, разбив пару укреплений. Их колёса с хрустом давят кучи тел,