Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн

выкрашенные в синий и чёрный цвет воины, несущие смерть из автоматических пулемётных систем. Находясь за пластами стали, под опекой автоматики, эти витязи – молот, выбивающий слуг проклятого престола с занятых позиций.

Смотря по сторонам, Данте готов рыдать, но вот сил нет. Рим, некогда прекраснейший город, манивший весь мир к себе, сейчас воплощение ужаса и кромешного ада. Руины, в которых живёт беднота и тут же, за рекой, умирающий от передозировки роскошью Ватикан, ставший обителью самых жадных и беспощадных людей, высасывающих всё из отчаянных жителей. И священники, с властями искренне удивились, почему многомиллионный народ Рима обратил против них свою ярость и оружие, став идеальным подспорьем для захватчиков в деле утверждения новой власти. Но тяжелее всего смотреть на памятники культуры докризисной эпохи, ставшие не просто развалинами. Одни осквернены, став наркопритонами и борделями, другие же обращены в пыль, и воспоминания о них останутся только на картинках.

«Первоначальный крестоносец» разорвал одного из врагов мощными руками, усиленными электроникой. Издав дикий рык, он бросается в сторону и рассекает клинком целый расчёт. Ещё один удар и боец врага отлетает в один из разрушенных временем домов, освобождая проход по улице.

Данте идёт за командирами, исполняя приказы его автомат грохочет, плюясь смертельными выстрелами. Гарнизоны врага разрываются неудержимым наступлением, идущим к Площади Венеции, чтобы вызволить один из отрядов «Серых знамён» и получить плацдарм для наступления на Марсовое поле. Земля раскалывается от инфернального боя.

- Впереди «гнездо»! – орёт кто-то из «Утренних Теней» и тут же слова запускают неотложный механизм.

Перед Форумом Траяна расположилась удобная огневая точка. Пулемёты и автоматические пушки накрыли позиции наступающих и сам гнилой асфальт поднимается в воздух от соприкосновения со снарядами. Преторианцы выстраиваются в линию, а за ними, как за стеной «Утренние тени» и залповым огнём ручных пулемётов прижимают врага за мешками с песком, а Джузеппе пробирается с краю и когда предстаёт момент совершает прыжок. Меч рассекает плоть и рубит кости, мешки с песком разлетаются в сторону и по воздуху летят предсмертные крики врага.

- Господь и Его посланник нас ведут к победе! – Кричит «Первоначальный крестоносец», вздев сверкающий клинок, взывая воинов к подвигам.

Данте, идущий на стимуляторах, обезболивающих и силе воли шагает вперёд, как зачарованный. Новая обойма, щелчок и снова автомат приятно дёргается в руках, заливая солдат «Престола» стеной реактивных пуль, превращая врага в кашу. Единственная мысль живёт в юноше и благодаря ей идёт – «Брат. Лишь бы успеть, лишь бы не опоздать». Он состоит из этой мысли и нет ничего кроме неё или за ней. Словно одержимый Флагион рвётся в бой, считая метры до Площади Венеции, повторяя единственную молитву – «Господи, не нужно ни живой воды, ни царства Твоего, лишь бы брат был жив».

Устрашительные Преторианцы, чьи лики скрыты за железными масками, руки стали оружием, несущие тотальную смерть с отвлечённым удивлением смотрят на парнишку, который рвётся в бой с таким фанатизмом, который и капеллану не сниться. В практически уничтоженной броне, лишённой тактических свойств, с пустым взглядом юноша идёт вперёд, не чувствуя страха, как будто он должен закрывать Преторианцев, а не они его.

Сиракузец так же видел их. Лавина стального вала огнём автопушек и энергетических орудий вспаривает укрепы. Хрупкие тела развеивались углём, разбивались, словно хрустальные. В ответ жалкое стрекотание пуль, которое наносит уроне не больше чем рой мошек.

Звуки стрельбы за углами и свежепостроенными трущобными домами становятся всё отчётливее, но до первого прохода на площадь Венеции ещё несколько сотен метров и не факт, что там нет засады. Неожиданно пространство разрывается тяжёлым басистым голосом:

- Стой! – приказывает кто-то Преторианцев.

- В чём дело, воин? – меч Джузеппе лязгнул по металлическому плечу, прежде чем второй вопрос задаст «рыцарь». – Ты что-то обнаружил?

- Мой господин, наши разведчики передают, что на поле боя вышли элитные части противника – Киберарии.

- Что это за твари?

- Они осквернили своё тело металлом. Наполовину машины, но в больше степени люди. Их основное оружие – плазменные винтовки и короткие мечи, господин.

- А где сейчас выжившие «Серые знамёна», ваши агенты не сообщают?

Преторианец обратил взгляд на Форум Трояна. Вместо эпохальных колонн там теперь тучи домов, собранных из жести и досок. Трущобные домики стали единственной преградой между ними и выжившими солдатами. «Первоначальный крестоносец» всё понял, прежде чем «Преторианец» решается донести ему ответ, прерывая того, гневной репликой:

- Так проделаем себе путь!

Клинок «рыцаря» с металлическим скрежетом опустилась на первый дом, разрывая пластины жести. Преторианцы мощными кулаками стали проделывать в домах бреши, вынося стены из гнилого дерева. Три минуты крушащих и мнущих ударов хватило, чтобы разнести трущобные постройки и выйти на улицу Виа деи Фори Империали, но лишь для того, чтобы ужаснуться.

Перед группой образовались высокие постройки, некогда отражавшие великолепие Рима. Теперь это обломки цивилизации прошлого, ставшие горестным напоминанием о былом величии под сводами серого небосвода. Раньше там стоял памятник Виктору Эммануилу Второму. Теперь же груда камней. Но не это ужасает – средь развалин бой ведёт несколько человек, укрывшись в них, как в месте последнего боя. Серые шинели, шевроны, знаки различия и чёткие команды выдают не римских оборванцев, а вполне подготовленные отряды. Хмурая площадь перед местом последнего рубежа завалена кучами тел и средь гор трупов и бесцветные мундиры воинов Канцлера, и пёстро одетые тела противников. Тут сгинуло до полка солдат Ковенанта, не меньше. Пространство между растерзанным памятником и руинами зданий истерзано сверкающими бликами сотен выстрелов. Крики умирающих и раненых одной громкости, что и звучание стрелковой канонады.

Плотный огонь прижимает верных Канцлеру солдат. Человек пятьсот окружают площадь со всех сторон, уже смакуя победу, расстреливая едва ли не вплотную «Серые знамёна».

- Отомстим за павших братьев! – взревел Джузеппе, подняв клинок высоко вверх. – Покажем этим псам, чего мы стоим!

Кратко посмотрев на поле битвы, и оценив ситуацию, все ринулись в бой, неся смерть и боль последователям Римского престола. Штормовой огонь Преторианцев создаёт плотную завесу, не дающую подойти врагу к последним выжившим солдатам. Джузеппе разит клинком врага, заставляя его вопить от боли. «Утренние тени» выкашивают неприятеля, как сенокосец на жатве. И нет спасения тому, кто не отступает, ибо ярость «ангелов кончины» непреодолима, а их мастерство недосягаемо для бандитов и бойцов, привыкших воевать против мирного населения.

- Встречай нас Рим! – лихо кричит один из элитных солдат канцлерской гвардии. – Пришли твои спасители!

Сам Данте