Презумпция невиновности (СИ) - "feral brunette"

Малфой даже не шелохнулся — снова ухмыльнулся и расплылся в довольной улыбке, будто бы ждал этого удара. Гермиона смотрела на него, но видела перед собой окровавленное лицо того блондина, которого убила в безлюдном переулке. Как же ей хотелось увидеть столько же горячей крови и на этом самодовольном лице. Ей хотелось, чтобы он точно так же молил её о пощаде, захлёбывался тёплой алой жидкостью с металлическим привкусом и навсегда закрыл свои глаза. Она хотела видеть перед собой мёртвого Малфоя, который никогда больше не сможет ударить её жгучим словом.

— Ну давай, — он сплюнул в пустой стакан сгусток крови. — Тебе же понравилось, Грейнджер. Ударь меня ещё раз…

— Расскажи мне, что ты помнишь о той ночи, — глухо выдавила из себя Гермиона.

Он был прав — ей понравилось, и ей хотелось ударить его ещё не один раз, но она села в кресло напротив. Это была очередная манипуляция, очередная слабость, что не вписывалась в её план. Грейнджер должна взять себя в руки, если хочет поджечь следующую ниточку.

— Тебе ведь есть за что меня ударить, — не унимался Драко, продолжая её провоцировать. — Вспомни! Помнишь, как я ударил тебя в кабинете Снейпа? Или ты забыла о том, как я оставил тебя на полу Выручай-комнаты?

— Замолчи! — взревела Гермиона. — Просто заткнись, мерзкий ты ублюдок!

Она расплакалась и даже не заметила этого, как горячие солёные слёзы обожгли бледную кожу лица. Внутри всё переворачивалось, руки задрожали, а картинка перед глазами поплыла — ей было снова невыносимо больно, как все прошлые разы. Это снова была та особенная на вкус боль, что оставляла привкус гнили на языке и очередной ожог на разбитом вдребезги сердце. Слишком много раз она переживала этот момент, будто бы для них с Малфоем иного развития событий не существовало.

Страх, что все уже знают о том, что случилось вчера, сковывал её по рукам и ногам. Гермиона боялась, что Малфой успел растрепать всем о её чувствах, о том, как он заставил её растаять под своим натиском, а потом толкнул в спину. Она пыталась убедить себя в том, что ненавидит его, что это навсегда поставит точку в её неразберихе, что больше не будет записей в ежедневнике на предмет необъяснимой симпатии и влюбленности.

Она шла на урок, потупив взгляд себе под ноги и прижав к груди охапку книг. Девушка практически не слышала того, что рассказывал Рон и что выкрикивал Симус. Ей так хотелось испариться из коридора, просто исчезнуть, чтобы пропустить ненавистное зельеварение. Гриффиндорка не решалась осмотреться по сторонам, потому что боялась заметить насмехающийся взгляд и перешептывания.

Впервые Гермиона ни разу не подняла руку, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но своим молчанием наоборот вызвала к себе интерес. Ей нужно было себя вести, как ни в чём не бывало, но она не могла. Гриффиндорка уцепилась пальцами за юбку под партой и зажмурила глаза, чтобы выкинуть из головы стойкое ощущение, что в кабинете находятся только они вдвоем — нет целой толпы студентов — только она и Малфой, который сидел за соседней партой. Она буквально слышала стук его сердца, размеренное дыхание, хотя не исключено, что это было простой паранойей.

— У тебя сегодня всё валится из рук, — блондин подал ей книжку, которую она выронила, когда пыталась побыстрее запихнуть её в сумку. — Нервничаешь, Грейнджер?

— Вали отсюда, Малфой! — заступился Гарри, собирая свои конспекты.

— Всё нормально, — попыталась его успокоить Грейнджер, игнорируя ухмылку Малфоя. — Пойдём, Гарри, нас ждёт МакГонагалл.

— А где же твоя благодарность, а? — слизеринец продолжал издеваться над ней. — Я подал тебе твою книжку, вернул блокнотик, не растрепал…

— Спасибо, Малфой! — выкрикнула гриффиндорка, задыхаясь от накатывающего волнения. — А теперь дай мне пройти!

Поттер подошёл к подруге, забирая её сумку и отпихивая Малфоя плечом.

— Это так неискренне… Я знаю, что ты можешь быть искренней, Грейнджер.

— Свали! — не выдержал Гарри. — Или ты забыл в какой стороне находится гостиная Слизерина? Может, стоит обратиться к Помфри, раз у тебя такие проблемы с головой?

— Завались, шрамоголовый, — процедил Малфой. — Я не с тобой говорю.

— Мерзкий…

— Не обращай на него внимания, Гарри, — Гермиона взяла друга за руку, попытавшись обойти слизеринца. — Нам пора.

— Тебе бы поучиться вежливости у подружки, Поттер, — Малфой скрестил руки на груди. — Я вот прям уверен, что у неё терпения побольше, чем у тебя. Она готова прощать всё, что угодно. Хочешь докажу, Поттер? Как это называется? А, точно! Фокус хочешь?

Гермиона чувствовала, как Гарри вскипает, а она сама лишь мечтала побыстрее убраться отсюда, чтобы забыть о Малфое до следующего совместного занятия, которое в расписании было только завтра. Ей нужно было это — не думать и не видеть этого мерзкого хорька хотя бы день. Её в какой-то степени успокаивало то, что это чистокровный засранец не растрепался всей школе о том, что случилось в библиотеке, но это и пугало.

— Смотри, — блондин резко коснулся подбородка Грейнджер. — Она даже ничего мне не скажет.

Прежде, чем Гарри или сама Гермиона хоть что-то поняли, Малфой со всей силы ударил девушку по лицу, что та не устояла на ногах и повалилась на каменный пол. К ушам донеслось то, как Поттер сцепился с Драко, как появился Снейп. Кто-то взял её за руку, помогая встать на ноги, но сама Грейнджер лишь чувствовала как по подбородку стекает струйка крови из разбитой губы, как из груди вылетает сердце и горит бледная кожа по всему телу.

А сейчас он сидел и ухмылялся, после того как она ударила его. Вряд ли Гермиона хотела что-то кому-то доказать, или таким образом показать своё превосходство над Малфоем, но они на миг поменялись местами. Всего лишь на один миг, потому что уже в следующий она снова была жертвой, а он — палачом.

— Что ты помнишь о той ночи? — она снова повторила вопрос, когда вытеснила из головы навязанное им воспоминание. — Как бы ты там не пытался меня унизить, но я — твой адвокат, Малфой.

— Я не пытался тебя унизить, Грейнджер, — ответил парень. — Я ответил на твой вопрос.

Гермиона вскинула бровь, не понимая, к чему ведёт Малфой.

— Ты помнишь всё, что случилось с тобой много лет назад — всё до мелочей, так ведь? Конечно, так. Как думаешь, смог ли я хоть что-то забыть о том, что случилось всего два месяца назад?

— Засунь себе в задницу все свои философские размышления. Отвечай чётко на каждый мой вопрос, если не хочешь вернуться назад в Азкабан.

— Спрашивай.

— Ты признался только под сывороткой, сейчас ты почти адекватен и не под сывороткой. Расскажи мне, как ты убил свою жену.

— И сына, — совсем тихо добавил Драко. — Я бы с радостью, но я не убивал их.

Гермиона интуитивно потянулась рукой к нижней губе, словно та саднила, как после удара, но ведь нет. А вот Малфой даже не прикоснулся к своей царапине, а кровь начала засыхать. Они сидели в полуметре друг от друга, в креслах напротив, и это походило на очень фальшивую и кривую сцену из малобюджетного фильма.

— Расскажи мне всё, Малфой.

— В обмен на одну простую просьбу, — он отпил с бутылки огневиски.

— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.

— А ты не в том, чтобы принуждать меня откровенничать с тобой, Грейнджер. Это моя мать стремится меня вытащить оттуда, а мне плевать, где доживать свои дни. Тебе же интересна эта история.

Ей было неинтересно. Это была очередная история, которую можно было развалить в два хода, но было ещё слишком рано, поэтому Гермиона сняла с пальца кольцо, покрутила его и произнесла на выдохе:

— Чего тебе?

— Ответ на ответ. Я так давно ни с кем не говорил по душам. Осмелюсь предположить, что и ты тоже.

— Расскажи мне о той ночи.

— Я спал, — девушка заметила, как на его глазах заблестели слёзы. — Астория часто просыпалась из-за того, что её тошнило. Вторая беременность протекала куда сложнее, чем первая. Знаешь, я поначалу просыпался вместе с ней, потому что жутко переживал за неё, но она уверяла меня, что всё хорошо. И в ту ночь я тоже остался в постели, когда она проснулась и встала. Я провёл рукой по её спине, но даже не мог подумать, что это в последний раз…