Элита. Незаконченное дело - Абриль Замора

своей укладке, но парню с такой хорошей фигурой, как у него, в костюме и галстуке-бабочке не нужно много, чтобы выглядеть эффектно. Эмоции Горки и его чувства были подобны русской рулетке: они могли быть ясными, а могли в секунду измениться. Их можно было зарядить пулей, но парню требовалось много попыток, чтобы найти отверстие в барабане, содержащее то, что он хотел сказать, и выстрелить. Он посмотрел на Андреа, которая выглядела прекрасно в красном платье с мелкими блестками и открытой спиной. Но он не понимал, что она чувствует, или не хотел понимать. Несмотря на то, что парень не рассказывал о своих чувствах, прямолинейность была одним из его достоинств или недостатков, в зависимости от того, как посмотреть. И что же он сделал? Все просто. Что сделал бы любой семнадцатилетний парень, который был немного скуп на эмоции: пошел в бар, выпил и попытался избегать своей девушки и, соответственно, конфликта. Там он столкнулся с Гусманом, и они обменялись парой фраз, вспомнив о том, как он нарядился пингвином и устроил сцену на одной из вечеринок.

Бедная Андреа не знала, что делать. Ее любовная методика не оказала никакого эффекта. В течение дня она делала ласковые жесты и посылала ему сообщения как милая подружка, не спрашивая, не показывая, словно зеркало, странности поведения парня. Когда Горка пришел на вечеринку и увидел ее пассивной, она решила поступить так, как советовала ей сестра: не приставать к нему, игнорировать, дать свободу, но это разъедало ее изнутри. Она не могла следить за банальным разговором, потому что ее мысли были заняты чем-то другим… Ее мысли были заняты им. Она нигде не могла найти его, если честно, и она чувствовала, что ее бедное сердце тоскует.

Объективно, если посмотреть историю этой пары, просмотреть их самые значимые моменты, можно подумать и поспорить, что с Горкой было не так. Он уже спал с ней, он уже попробовал, какая она, и чувствовал, что сделал все возможное в этих отношениях. Но он не был тем кретином, который использует девушек для своей выгоды, наоборот… То, что он ждал, чтобы переспать с Андреа, ставило его в другой класс парней. Он не хотел быть таким, это казалось смешным… Поэтому она подошла к нему, не как миура – как она обычно это делала – а как девушка, готовая к примирению, которая готова все исправить, выслушать, понять…

– Любовь моя…

– Что ты мне скажешь? – спросил он, осушив еще один стакан.

– Ты слишком много пьешь.

– Ты так думаешь? Ну…

– Ты не сказал мне о платье…

– Ты выглядишь прекрасно, – он даже не посмотрел на нее.

– Что с тобой? – спросила она, пытаясь сохранить самообладание.

– Ничего, я немного… Ничего, завтра все пройдет.

– Но если есть что-то, что ты хочешь мне сказать, сделай это. Ведь я люблю тебя.

Слышать такое от девушки, которую, как тебе кажется, ты больше не любишь, было очень странно. Как будто это оскорбление. Горка находил ее искренность и любовь немного раздражающими, поэтому он начинал злиться на себя. Он не хотел причинять ей боль, но не знал, как поступить в этой ситуации, что сделать или сказать. Это было нормально, он никогда раньше не был в такой ситуации. Он не хотел бросать ее сразу, потому что не доверял своим чувствам на сто процентов и боялся испортить все окончательно. Но с другой стороны, он не мог притворяться нормальным, он не умел лгать, особенно ей.

– Я не в порядке, Андреа, – наконец признался он.

– Почему? Это из-за чего-то, что я сделала?

– Нет, это не из-за тебя… Черт.

– Это ведь случилось на днях, не так ли?

– О том, что ты пригласила моих друзей? Нет, ни в коем случае, не глупи.

– Тогда что? Я просто не могу это объяснить… Пойми меня. Мы наконец-то занимаемся сексом, и все вроде бы идет отлично, а потом ты становишься таким странным и говоришь мне, что это из-за Паулы, из-за аборта. Но я продолжаю думать, что это потому, что тебе не понравилось заниматься со мной любовью, что я худшая любовница в мире, и чувствую себя дерьмом.

– Андреа… Ничего подобного, это не имеет к тебе никакого отношения. Не сердись, но и не трогай меня, пожалуйста, хорошо?

Девушка была ранена. Она отдалась отношениям телом и душой, а теперь все было странно и запутанно. Она не могла спасти ситуацию, потому что не знала, что именно произошло. Поэтому вместо того, чтобы настаивать и быть занозой в заднице, она сделала то, о чем он ее просил.

– Хорошо… Я буду там, с родителями. Если ты захочешь поговорить или сделать вид, что ничего не происходит и все как раньше, можешь приходить… Я бы очень этого хотела.

Он кивнул, и она ушла, выглядя очень поникшей. Горка видел это и корил себя за то, что был так холоден и черств с бедной девушкой, но не знал другого выхода. Он заказал еще один напиток.

Когда Мелена пришла на вечеринку, некоторые из гостей смотрели на нее так, как будто она была гораздо более известной и знаменитой личностью, чем она есть на самом деле. Но дело было не в ее макияже или простом черном платье, а в чем-то вроде… ауры, если таковая существует. У девушки был потенциал, и она создавала для себя нишу во Вселенной. Она не увидела никого из знакомых, пока не заметила Горку, сжимающего бокал шампанского так, словно это последнее, что он когда-либо выпьет. Но прежде чем Мелена смогла добраться до него, ее перехватила Жанин, буквально сбив ее с ног. К счастью, контроль Меле над своими каблуками был уже более чем хорош, и она не потеряла равновесие, иначе они стали бы посмешищем и им предложили бы покинуть роскошный отель. Жанин не нужно было ничего говорить, ничего объяснять, она просто отдала подруге красивую фотографию в рамке. Дело не в том, что девушка была неузнаваема на фотографии, просто она была как никогда собой, а даже она не привыкла видеть себя такой. Это не была преувеличенно хорошо сделанная фотография, но в ее выражении лица, в ее глазах, полных глубины, было что-то такое, что заставляло не отрываясь смотреть на нее. Мария-Елена подняла рамку и сделала два случайных шага. Она могла бы сойти с ума, как подруга, но не сделала этого. Она глубоко вздохнула. Глубоко вздохнула, посмотрела вверх и сказала:

– Я выиграла… Я выиграла?

– Да, дорогая.

Вы когда-нибудь брали кусок нарезанного хлеба и