Корзина шишек (СИ) - Ворсова Анна

Гриша предложил с ним встретиться после работы, чтоб чего-то обсудить. По телефону он общаться отказывался. Ладно, я думала, что опять будет разговор по поводу того, с кем лучше жить детям. Насколько я слышала от Риты и Павла, Гриша хотел продать квартиру и переехать. Тут требовалось разрешение опеки, чтоб продать квартиру. С этим могли возникнуть сложности. Гриша пока разговор об этом не заводил. А я не знала, как решить эту проблему. Мне хотелось, чтоб квартира осталась за детьми.

Мы встретились в центре города. На набережной, где дорожки были покрыты льдом, а я чуть не упала.

— Что-то я плохое место выбрал для встречи, — сказал Гриша, ловя меня под руку и придерживая, чтоб я не упала.

— Выйдем на тротуар, — предложила я.

— Хорошо, — ответил он. — Ты неплохо выглядишь. Лицо такое кругленькое стало.

— Набрала пару килограмм. Из-за ребенка аппетит повысился.

— Слышал, что ты все же решилась, — сказал он.

— С трудом, — ответила я.

Мы шли вдоль тротуара, посыпанного солью. Около водосточных труб были островки льда, которые я старалась обходить, но ноги находили словно специально другой островок, чтоб опять заскользить.

— Из-за заморозка дорога прям каток, — сказала я.

— Заметил, — ответил Гриша и опять замолчал. Он опять предложил мне руку, но я отказалась.

— Чего хотел обсудить?

— Тебя хотел увидеть.

— Зачем?

— Не знаю. Все никак не могу понять, почему у нас с тобой так получилось.

— Гриш, уже два года прошло. Чего все это ворошить?

— Я с Лерой расстался, — сказал Гриша.

— Почему?

— Надоело все. Больше так не могу.

— И что теперь? Живешь один?

— Да. Дети не говорили?

— Нет.

— Она решила подать на алименты в браке. Чтоб я больше ей денег отдавал, как будто это возможно. Я настоял на тесте ДНК. Ребенок оказался не мой. Правда, здорово?

— Сочувствую.

— Сам дурак.

— Гриш, а разве к ребенку не привязался?

— Нет. Я уже и ее, и ребенка ненавидеть стал.

— Ясно. Хочешь, чтоб дети с тобой вновь жили?

— Не знаю. Им с тобой нравится. Только и рассказывают, как вы время проводите.

— Да мы ничего такого не делаем. С Риткой шьем. С Павлом просто общаемся обо всем на свете.

— Им этого и не хватало, — ответил Гриша. — Как-то неправильно у нас с тобой получилось.

— Как смогли, так и жили.

— Нет, я был не прав. Все думал, что может быть намного лучше, чем у нас. Но, похоже, у нас была идеальная семья.

Я рассмеялась. Идеальная семья? Возможно, так и было. Для Гриши.

— Так, давай оставим лирику. Ты меня только для этого пригласил?

— У меня в гараже осталась твоя машина. Я хочу тебе ее вернуть. Недавно отвез ее в гараж. Все там проверил. Так что можешь ее забрать. Перепишем ее вновь на тебя. Еще думаю квартиру вам отдать.

— Мы и тут неплохо живем.

— Тогда я ее сдам, если ты не против. Деньги три к одному. Договорились?

— Это было бы неплохо. А ты куда?

— Хочу переехать куда-нибудь. В крупный город. Только с Лерой до конца развод доведу, — ответил Гриша. — Пока у матери поживу.

— Ясно. Но это можно было и по телефону решить.

— Я хотел предложить все начать сначала.

— Гриш, я ребенка жду.

— Какая разница? Можно же…

— Нельзя. У нас с тобой все закончилось, когда у меня пропало желание возвращаться домой, — ответила я. — Машину я возьму. Мне без нее сложно. И на сдачу квартиры согласна. Дети вроде здесь привыкли. Так что возвращать их не собираюсь. Особенно после случившегося с Ритой.

— Я согласен. Не знал, как ее в чувство привести. Она после нашего развода совсем с катушек слетела.

— Гриш, мне пора. Ты в следующий раз лучше звони. У меня не так много времени, чтоб с тобой встречаться.

— Ты же вроде больше не работаешь.

— Последний месяц дорабатываю, — ответила я.

— Если будут проблемы, то ты звони.

— Справимся.

Возвращалась я домой в задумчивости. Ясно же, что я Грише была не нужна. Он остался один и теперь находился в растерянности. Остаться одному довольно сложно. Я это знала, хотя и уходила с поддержкой Кешки. И уходила осознанно, понимая, что больше так жить нельзя. А сейчас? Оглядываясь, я начала понимать, что сейчас мне нравится жить. Мне нравилось возвращаться домой. Я хотела узнавать, как прошел день у всех, хотела, чтоб меня жалели и напоминали, что все страхи — это всего лишь страхи. Хотела смотреть в глаза Кеши, которые говорили больше, чем любые слова. Мне нравилось с ним засыпать и просыпаться, готовить и его любить. Не жалеть, не стараться заслужить любовь, а именно любить.

Только дома, столкнувшись с Кешей, я спустилась с небес на землю. Он выглядел усталым и слишком спокойным.

— Что случилось?

— Видел тебя с Гришей.

— И? Он машину возвращает, — ответила я. Кешка сразу встрепенулся.

— Я против, чтоб ты вновь садилась за руль, — сразу сказал Кеша.

— Пока я беременна, то согласна, а потом она понадобится.

— Я против. Ты за руль не сядешь. Это даже не оговаривается.

— Ладно, я не буду с тобой спорить, но мы с тобой можем эту машину продать. Лишние деньги не помешают. Если сложим твои накопления, продажу от моей машины, потом у меня будут какие-то выплаты за третьего ребенка. Если все это сложить, то сможем с тобой купить квартиру. На всех нас, включая детей.

— Мама будет квартиру продавать. Мне мою часть отдаст. Сумма небольшая, но если мы с тобой все сложим, то сможем уйти со съема, — согласился Кеша. — Если распишемся.

Он так это сказал, что как будто решил передумать. Я его не понимала. Смотрела на него и не понимала.

— Вы есть идете? — спросил Павел, который дежурил на кухне.

— Идем, — ответил Кеша.

Ужин, за котором мы спокойно разговаривали. Я наслаждалась этим общением. Мне нравилось слушать про оценки и про встречу Кешки и матери, о которой он едва обмолвился. Опять всплыл Алик, который позвонил почему-то Павлу и просил найти ему денег. Кешка запретил даже думать об этом.

— Сам ему поможешь? — спросила я.

— Пока нет. Через год. Я его предупреждал, что если он опять к ним полезет, то мы не будем общаться год. Он полез, значит опять планирует гадость. Ему нужно понять, что земля крутится него, но он отказывается это понимать. Из-за этого и попал в тюрьму.

— Кеш, но вы же друзья, — напомнила я.

— Мы ими и останемся. Но на моих условиях, — ответил Кеша.

Все отношения были на его условиях. При этом он прямо заявлял эти условия и люди с ним соглашались. Даже я согласилась, только одевала в таком случае водолазку. Чаще всего он был очень нежным. Слащаво-нежным. Но иногда на него находило. И тогда в порыве страсти на моем теле появлялись мелкая россыпь синяков. Чем больше он нервничал, тем меньше себя сдерживал. Я к этому привыкла. К тому же он начал учитывать и мою интересы. Так почему бы и нет? Ведь отношения — это взаимный интерес и уважение интересов.

После ужина Павел ушел к другу на час. Рита пошла смотреть сериал, а я осталась с Кешей пить чай.

— Ты хочешь к нему вернуться? — спросил он.

— К Грише? Нет. Чего мне к нему возвращаться?

— Вы сегодня хорошо общались, — сказал Кеша.

— И? Я его давно не люблю. Жила с ним по привычке. С тобой все иначе.

— Вер, я не буду тебя держать и шантажировать. Хочешь уйти, то уходи, но при условии, что ребенок останется со мной.

— Иногда мне кажется, что ты со мной только ради этого ребенка, — сказала я. — А я тебе нужна, как инкубатор.

— Это не так, — ответил Кеша.

— Тогда как я должна воспринимать твои слова?

— Я не хочу, чтоб ты была несчастной. Чтоб у тебя повторилась история со мной, как с Гришей, — ответил Кеша.

— Не получится. Вы совершенно разные люди, — ответила я. — И я тебя люблю. Зачем от тебя уходить? Чтоб потом страдать?

— Значит, все же любишь?

— Не знаю, как так получилось, — ответила я. — Но получилось. Это как-то незаметно случилось.