Корзина шишек (СИ) - Ворсова Анна

— Серьезно? — спросил Кеша. Он посмотрел на меня. Я пожала плечами. Пусть думает, что хочет. Я доказывать ничего не собиралась. — Иди сюда.

— Не хочу.

— Обиделась?

— Нет. Но я не буду признаваться тебе в любви.

— Почему?

— Потому что не буду. Все эти слова — это глупость. Сегодня их скажешь, а завтра сделаешь иначе. В обход слов.

Я растерялась. Запуталась в своих же словах. Решила расстелить кровать. Кешка затушил сигарету. Подошел ко мне. Начал помогать.

— В чем-то твоя мама права. Ты ей сейчас нужен, — сказала я.

— Она у Лени. Это выше моих сил, — ответил Кеша. — Я ей предлагал сюда приехать.

— Отказалась?

— Считает, что зачем ехать на съемную, когда есть возможность поехать в свою квартиру. У нее есть дом и есть семья. Пусть новая, но… Они ее поддерживают и помогают. Ей эта поддержка нужнее, чем моя.

— Она забыла о конфликте.

— Нет. Считает, что пора зарывать топор войны. Но я не могу.

— У тебя и не получится, — ответила я. — Пойду детей проверю.

— Вер.

— Что?

— Спасибо, — ответил он. Я непонимающе посмотрела на Кешу.

— За что спасибо?

— Что не заставляешь идти на перемирие.

— Ты имеешь права ненавидеть. Но при этом не порть ненавистью свою жизнь. Не ставь ее во главе угла.

— А я и не ставлю, — ответил Кеша. — Просто видеть их не могу.

Напомнив детям, чтоб через полчаса ложились спать, я пошла в душ. Жизнь. Она изменилась. Повернулась совсем в неожиданное русло. А я не знала, как к этому относиться. Раньше было все понятно. Стабильно тяжело. Сейчас стало морально легче, но запутаннее. После душа я заварила свежего чая. На кухню зашел Павел.

— Я не понимаю, почему вы вместе, — сказал Павел.

— И я этого не понимаю. Но разве тут возможна логика?

— Не знаю.

— Тебе не нравится Кешка?

— Он нормальный, но вот в качестве отца я его не вижу.

— А он тебе и не отец. Можно просто жить вместе. Как когда-то вы жили с Лерой.

— Не, так не хочу.

— Тяжело с ней было? — спросила я.

— Она вся на пантах. Это раздражает, — ответил Павел. Он достал пакет с молоком. Налил в стакан.

— Вы на меня злитесь, что так получилось?

— Это было сложно понять, — ответил Павел. — Но когда Лера в доме появилась, то стало понятно, почему ты ушла. Она же как королева живет. А мы все пажами были. С тобой же все было наоборот. Королями были мы. Тебе же с нами было тяжело.

— Очень, — ответила я. — Но сейчас не легче. Все время кажется, что ошибаюсь. Делаю что-то не так.

— Домой возвращаться охота, а это главное, — ответил Павел. — Остальное — все решим.

Может и правда, главное, чтоб хотелось вернуться домой? Туда, где пахло свежим супом и пирогами. Где было спокойно. Только нужно было понять, как этого добиться. Или не надо было искать какой-то рецепт, а нужно просто не забывать о близких людях? Думать, как прошел их день. Спрашивать о чем они переживают? Интересоваться, чем они живут? И разделять с ними эту жизнь. Вот и будет рецепт счастья.

— Устала? — спросил Кеша, когда я вернулась в комнату.

— Немного. Скорее задумалась. Я ведь плохая мать. Но дети все равно со мной.

— Ты мать. И не такая уж плохая. Знаешь, я всю жду, когда моя это поймет. Я ведь не против того, чтоб она была счастлива. Всего лишь хочу, чтоб меня в это счастье не тянула.

— Когда-нибудь все наладиться.

— Надеюсь.

Это была беспокойная ночь. Мне снились кошмары. Я то и дело просыпалась, порывалась куда-то бежать. В итоге Кешка поднялся и пошел варить какао. Вернулся он уже с двумя кружками.

— Который час?

— Два часа ночи.

— И чего ты тогда какао варишь?

— Чтоб ты успокоилась, — ответил он.

— Не знаю, что со мной. Наверное, нервы, — ответила я.

— А я знаю почему, — ответил он.

— Кеш, вот ты все надеешься, что я беременна. А не боишься, что ребенок родится с патологиями?

— Не бойся. Я таблетки перестал принимать, когда вновь с тобой сошелся. Тяжело, но пока держусь. Как все получится, так и вновь начну принимать. Поэтому и тяжело сегодня было не сорваться.

— А как же твоя бессонница?

— Вновь вернулась. Ничего страшного. Потом отосплюсь.

— С маленьким ребенком? — Я покосилась на него.

— Вер, мы справимся. Я тебе помогу.

— Верю, но почему-то сомневаюсь, — сказала я. Положила ему голову на плечо.

— Знаю, — ответил Кеша. — Я сам боюсь, что все может повториться. Что вас потерю. Но я хочу еще раз попытаться. Вер, нужно пытаться жить и искать свое счастье. Пусть когда и кажется, что это невозможно.

— А я больше не хочу надеяться. Пытаться не хочу. Всего лишь живу и боюсь.

— Поэтому кошмары мучают, — усмехнулся Кеша. — Нам надо этот год пережить, а дальше будет проще.

— Посмотрим.

Сколько бы ни было сомнений, но жизнь продолжалась. Через неделю пришлось признать, что я жду ребенка. Следующие несколько месяцев я не могла в это поверить. Меня опять начало выключать из жизни и, если бы не дети вместе с Кешкой, я бы вновь начала пить. Мне было страшно. Как там в психологии? Я так и не смогла пережить аборт с последним совместным с Гришей ребенком. Поэтому легко пошла на аборт с ребенком от Алика. А тут Кешка не давал этого сделать. До последнего скрининга, который говорил, что ребенок родится здоровым. И узи это показывало. Здоровая девочка, к которой я была совершенно не готова.

Павел и Рита как-то легко приняли эту новость. После того как они перешли в новую школу, то как-то успокоились. Рита не вернулась в танцы. Спорт ей был противопоказан, зато она увлеклась шитьем. Что стало для меня неожиданно. Мы с ней вместе вечерами шили распашонки и чепчики. Да еще так увлеклись, что мы уже начали шить вещи для Лериной дочери.

Время до марта пролетело так быстро, что мне он показался одним длинным днем, который закончился с приходом оттепели. Гриша написал, что хочет встретиться с детьми. Отвезти их в кино. Я не была против. Они спокойно ездили к нему на выходные, праздники, встречались на недели. Гришка о детей не забывал. В отличие от меня, когда я когда-то просто пропала без вести.

— А сейчас тебя чего расстроило? — спросил Павел, найдя меня за столом в слезах.

— Сейчас?

— В последнее время ты часто плачешь по пустякам. То кружку разбила, то потеряла ключи, то вспомнила, что не видела, как мы с Риткой сделали первые шаги — и везде слезы. Не помнишь?

— Я как-то не замечала, что постоянно реву.

— Мам, ты постоянно носом хлюпаешь. Если бы я не видел, чего Лерка творила, то не понял бы тебя.

— А чего она творила? — вытирая слезы, спросила я.

— Капризничала в разы больше, чем ты. Мам, у тебя одни сомнения. А у нее… Она богиня. Больше добавить нечего. Все, что можно было придумать, то она и требовала. Вот уже и улыбаешься. Не плач. Любые твои мысли — это все ерунда.

Теперь мне опять захотелось расплакаться. Я хлюпнула носом.

— Не могу понять, почему вы меня терпите.

— Чувствуем вину, — рассмеялся Павел. — Иначе же с тобой нельзя рядом находиться. Мам, я шучу. Чего случилось?

— С работы попросили уйти.

— И? Другую найдешь.

— Я в этом не уверена. Только ты не думай учебу бросать.

— Не буду.

— Просто сейчас, в таком положении… Работу сложно найти.

— Что-нибудь придумаем, — сказал Павел.

— Ведь и хуже были времена. Правда? И справились.

Справились. Только я тогда столько сил на это положила. А сейчас этих сил не было. Это и пугало.

Глава 15

Гриша. Его стало как-то много в моей жизни. Он очень интересовался детьми. Постоянно звонил, чтоб поинтересоваться их успехами в школе. Он переживал хватает ли нам денег. Вроде привычная забота человека, который переживал за детей и не доверял мне, но меня общение с ним начинало напрягать. Кеша молчал, когда звонил Гриша. Но когда я ловила его взгляд, то видела в нем спокойную обреченность, которую я долго не могла понять.