Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

– Что новенького в математике? – спрсил он Семёна.

– Любопытная получается штуковина, – Семён отодвинул тетрадь, – если клеточное поле взять замкнутым, то возможна стопроцнтная упаковка. Я закончил исследование по упаковкам чисел в клеточное поле. Одна клетка поля – одна цифра. Все числа имеют один поразрядный размер-порядок. Например чисел пятого порядка в двоичной системе счисления может быть тридцать два. Если поле замкнуто, то все тридцать два числа укладываются в это поле без пробелов. Естественно, числа идут не попорядку, а расположены по определённому алгоритму.

– Любопытно, – Борис Валентинович придвинул к себе тетрадь. Несколько минут он перелистывал страницы. Семён старался ему не мешать, – любопытно. А ведь получается, что если взять замкнутый регистр, то все числа от нуля до тридцати одного: два в пятой, все в одном регистре стопроцентно упакованы. Ты не думал, что можно построить новую ахитектуру для ЭВМ с замкнутым регистром?

– Нет, как-то до этого не дошло.

– Надо только разработать правила арифметики для таких замкнутых регистров. Представляешь, ни одного неиспользованного бита памяти.

Они просидели так целый час, а может быть и больше, не заметив, что обед давно кончился.

Очередная творческая тетрадь быстро заканчивалась. Сам Семён отмечал в этой тетради большую цельную работу по представлению геометрических преобразований в виде векторных функций. Во всех учебниках, где речь шла о геометрических преобразованиях, тема давалась всегда в виде описания, подкреплённого наглядными чертежами, а с открытием теории Семёна всего этого не требовалось. Конечно, без наглядных примеров геометрию преподавать просто не интересно, но возможность композиций геометрических преобразований получала свой математический аппарат. Теперь геометрические преобразования можно было просто складывать или вычитать, как векторные функции. Алгебраические правила Семёном тоже были разработаны. Это вообще был абсолютно новый взгляд на геометрические преобразования.

Между большими теориями в тетради была любопытная теорема, которую Семён назвал «Теоремой о постоянстве объёма». Благодаря этой теореме формулы для вычисления объёма и поверхности шара приобретали особый смысл при дифференцировании. Но это надо было капитально обдумать. Семён чувствовал, что должна существовать и теорема о постоянстве площади и теорема о постоянстве длины.

Глава 10.

«Необходимо исследовать число … »

Сухой закон, введённый Горбачёвым, особо не мешал жизни Семёна. Вычислительный центр, заместителем начальника которого, теперь был Семён получал ежемесячно двадцать два литра спирта на нужды ЭВМ. Спирт назывался технический, но все его употребляли с незапямятных времён и до сухого закона. Женщины делали на этом спирту наливки и настойки, а мужики пили просто так, разбавляя водой. Семён делал «Блэк-Джек». Когда-то баба Лида, мама Семёна (теперь её чаще называли именно так) работала в биохимической лаборатории. Они тоже получали спирт на какие-то свои нужды и ежемесячно спирт тоже оставался нереализованным. Спирт, конечно, был медицинский. И женщины в лаборатории придумали напиток, который назвали почему-то «Чёрный-Джек».

– И что это за чудо напиток? – спросил Сергей, возвращаясь вместе с Семёном с завода домой.

– Рецепт простой, – рассказывал Семён, – варится чёрный кофе, потом добавляется в него сахар, потом всё капитально процеживается через два слоя марли и остужается. После того, как кофе остыл, берётся тристо грамм этого кофе и добавляется к нему двести граммов медицинского спирта. Всё – «Блэк-Джек» готов к употреблению. Пьётся отлично и крепость приличная.

– А из нашего спирта пробовал?

– Пробовал, тоже хорошо получается. Ты помнишь, как Англичанин пил перед тем как в райком идти? Или ты тогда не присутствовал?

– Не помню.

– Он поджигал лавровый лист и медленно его гасил, опуская в стакан с разбавленным спиртом. При этом утверждал, что запах алкоголя исчезает.

– И что, исчезал?

– Запах алкоголя может и исчезал, но какой-то горелый запах всё равно оставался, весь комитет комсомола так делал, когда надо было к начальству идти, а стаканы уже наполнили. Не помню, кто это придумал, но Англичанину этот метод передал его предшественник.

– Помнишь случай, когда слесарь из инструментального цеха с похмелья себе язык откусил?

– Совсем?

– Кончик языка откусил. Представляешь, как бедолагу колотило. Говорят он на четвереньки упал и во время падения кусанул себя за язык.

– Это когда было?

– Вроде в семьдесят шестом году.

– Я тогда чуть до белки не допился.

– Ты не рассказывал.

– Да ничего интересного не было. Баба Лида заподозрила неладное и уговорила меня показаться наркологу-психиатру. Причём, пригласила её домой – я наотрез отказывался идти в клинику. Пришла бабушка, очень милая. Поговорили мы с ней о погоде, о поэзии… Я всё ждал: сейчас спросит – сколько пьёшь, как часто…, а ничего этого не было. Просто сказала, мол, если веришь в себя и сила воли есть, то не пей ни капли алкоголя пол года.

– И всё? – удивился Сергей.

– Всё. Не пил пол года.

– Может повторим? Как раз до Нового Года полгода остаётся. Вот возьмём и завяжем.

– Легко. Меня и без этого математика в ежёвых рукавицах держит. Представляешь, что-то в башке перклинивает. Хоть маленькую рюмку если выпью, то математикой не могу заниматься. Башка перестаёт тут же работать, а стихи писать могу. Но от математики отказаться не в моих силах. Что, до Нового Года ни капли?

– По рукам.

* * *

Друзья сдержали своё слово. До Нового Года был сухой закон. Наверно, Михал Сергеич этому был бы рад, хотя самого иногда показывали по телеку с бокалом шампанского на международных приёмах.

– Первую рюмку выпью, когда пробьют куранты, – объявил Семён супруге, накрывая праздничный стол.

– Что и Старый Год провожать не будешь? – подначивала Тамара.

– Нет. Только сок, – твёрдо сказал Семён. Он открыл новую большую бутылку с гранатовым соком. Взял с телевизора декоративный металлический кувшин, сделанный в восточном стиле, и перелил в него сок.

Гости сели за стол ровно за час до Нового Года, чтобы проводить Старый Год и вспомнить, что было в этом году интересного. Через полчаса Семёну стало плохо. Сначала разболелась голова, потом появилась тошнота, потом началась рвота и поднялась температура. Все сошлись на мысли, что это отравление. За эти полчаса Семён ничего не съел, только выпил пару стаканов гранатового сока. Кстати, сок он пил один, всем было не соков. Когда-то очень давно, он видел, как один из его гостей на его же дне рождения отравился алкоголем. Его врач приводил в чувство тем, что заставлял в больших количествах пить тёплую кипячоную воду и тут же толкать в рот два пальца. Выпив таким образом литра два воды и проблевавшись, отравленный быстро пришёл в себя и снова уселся за празднияный стол.

Сейчас Семён решил поступить точно также. Он пил кипячёную воду и ходил в туалет. К первому праздничному тосту он был уже за столом и попросил, чтобы ему налили водки. К гранатовому соку всем было запрещено притрагиваться.

Семёну очень нравились фильмы Марка Захарова, а в этом году