Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

– Всегда мечтал отведать тушёного в черемше крокодила, – блаженно закатил глаза Бережной, – в одном произведении вычитал и никак не получается, то крокодила нет, то для черемши не сезон.

– Крокодил? Правда что ли? – удивлённо промолвил Востриков, перестав на секунду жевать.

– Нет. Я говорю: «мечтал», а это – рагу из нутрии. Однажды подсмотрел рецепт у одного частника, который подпольно разводил нутрий в гараже.

– Ей же вода нужна.

– А у него в гараже ванны с водой стояли.

* * *

В этот год отмечали пятидесятилетие любимой школы и Семён решил по этому поводу написать письмо школьному другу Вовке-Генералу. Генерал был первой любовью его сестры Виктории, а та к этому времени была уже в разводе. Жил Генерал где-то на Украине, кажется, в Черкассах. К удивлению Семёна Вовка тут же дал согласие и в канун юбилея школы прибыл в Красноярск. Последний раз Генерал приезжал в Красноярск лет девять назад на свадьбу к Семёну, где он был свиделем жениха.

Двух дней хватило, чтобы первая любовь снова встала в полный рост. Вовка отбыл на Украину, чтобы развестись во втором браке и снова вернуться в Красноярск. Все эти события последних дней живо напомнили Семёну его собственную первую любовь и он снова, заходя в книжный магазин «Знание», вспоминал, что в этом доме ещё пять лет назад жила Тамара, которая теперь уже была неизвестно где.

На днях в этом самом магазине он обратил внимание на книгу Бертрана Рассела и сразу же её приобрёл. Это не была книга по математике, но имя знаменитого логика было очень хорошо Семёну знакомо. Дома, прочитав уже несколько первых страниц, Семён понял, что эта книга послана ему провидением. Книга была посвящена вопросам, которые на протяжении всей сознательной жизни, наверное, с самого детства, ещё со смерти бабушки, начали волновать Семёна.

Вопросы жизни и смерти, вопрос существования бога и бессмертия всё время возникали и в творчестве его любимого Достоевского, но прямых ответов на них не было. И вдруг у Рассела он прочитал, что религия является главным препятствием на пути цивилизации, и, только убрав это препятствие, человечество сможет быть счастливым. Семён сразу поверил Расселу, потому что тот был великим учёным и не просто учёным, а математиком. А несуществование бога требовало доказательства, иначе это положение само скатывалось на уровень религии. Кроме того раньше Семёну казалось, что вопрос бессмертия связан обязательно с богом, но почитав Рассела он понял, что если и есть бессмертие, то бог здесь не при чём. И Семён раз и навсегда вычеркнул из своей жизни религию и бога. Возможно существует другой, не человеческий разум, но это не бог, на которого надо уповать и молиться о спасении. При этом он вспоминал, как лет пятнадцать назад, над их головами величаво плыло вселенское чудо в виде математически правильного тора и это не была галюцинация. Множество людей было тому свиделями и это было, скорее всего, не творение природы, а творение какого-то разума.

«Бог в религии определяется, как творец нашего мира, – рассуждал про себя Семён, – а разум, даже если он и не человеческий – это не творец, это тоже часть нашего мира. Разум необходимо изучать».

Буквально через пару недель вернулся в Красноярск Генерал – он был свободен от старых брачных уз и по-новому счастлив. Очень скоро они поженились с Викторией и стали жить в её квартире, неподалёку от Семёна. Работу Генерал нашёл тоже недалеко. Прямо за их родной школой, на месте старого заброшенного кладбища не так давно построили современный небольшой завод по производству фотобумаги. Назывался он «Завод КВАНТ». Вот на «КВАНТе» Генерал и начал работать слесарем-ремонтником.

Однажды Генерал сразу после работы зашёл к Семёну домой.

– Ты должен пойти со мной, – безапеляционно заявил он Семёну, переступив порог его квартиры и отказываясь пройти в комнату.

– Зачем? – спросил Семён

– Пойдём, там увидишь. Это очень нужно.

– Куда надо идти? – допытывался Семён. Он заметил, что Генерал уже где-то выпил, но ещё твёрдо стоял на ногах.

– По дороге расскажу, – настаивал Владимир.

Они отправились в сторону родной школы.

– Пошли, зайдём ко мне на завод, – сказал Генерал.

– Через забор полезем? – подозрительно предположил Семён.

– Нет, прямо через проходную. Да ты увидишь… Во вторую смену запросто пройдём и меня в лицо знают, ничего сложного.

– А почему такая срочность?

– На днях познакомился с отличным мужичком, – заговорил Генерал, не отвечая на вопрос Семёна, – уже пенсионер, а раньше на заводе у нас работал. Сегодня заходил по старой памяти, а после смены к себе пригласил. Какая у него фотолаборатория дома…

– Уж не фотоделом ли ты собрался заняться? – иронично спросил Семён.

– Нет, это к слову. Ну погоди, сейчас придём, на месте всё расскажу. – Генерал был буквально возбуждён.

До завода было недалеко – пятнадцать минут ходьбы. На проходной, действительно, никто их не остановил. На проходной вообще никого не было.

– Ты старайся от меня не отставать, а то в темноте можно за что-нибудь с непривычки зацепиться, – сказал Генерал. Сразу же за поворотом они попали в цех, где царила почти полная темнота. Только кое-где горели маленькие красные лампочки. «Как в фотолаборатории», – подумал Семён. После цеха поднялись по лестнице на второй этаж и, пройдя немного по коридору, оказались в небольшой комнате.

– Заходи, – пригласил Генерал, – это наша раздевалка. Здесь во вторую смену никого нет. Смотри, это моя кабинка, – показал Генерал. Семён огляделся, прошёл по комнате, отметил про себя, что окон нет.

– И что здесь особенного? – спросил Семён.

– Онуфрич рассказывал, что когда-то это была большая комната, – Генерал достал сигарету и закурил.

– Онуфрич – это тот мужик, у которого ты сегодня был?

– Да, – кивнул головой Генерал, – сейчас там комнатка бухгалтерии, – Генерал показал пальцем в сторону кабинок со сменной одеждой, – прямо здесь, – он подошёл к своей кабинке и похлопал по стене, – деньги лежат.

– Что, стену ломать будем?

– Будем, но не сегодня.

– А когда? – спросил Семён, тараща на Генерала глаза.

– Когда зарплату привезут. Её привозят свечера, а выдают утром на следующий день.

– А сейф?

– Да в том-то и дело, что нет сейфа. Деньги в шкафу, как раз за моей кабинкой. Стена хлипкая – в один кирпич.

– На тебя же первого подозрение упадёт и выносить как?

– Пошли, покажу отход.

Они снова вышли в коридор, спустились по лестнице, но в цех входить не стали, а свернули под лестницу. Пройдя какими-то переходами, они вдруг вышли на задний двор завода. Незаметко перебежав двор, перелезли через забор и оказались в тёмном проулке уже вне завода.

– А деньги где-нибудь закопаем, главное не наследить, но это надо хорошенько продумать.

– Тебе что, это всё твой Онуфрич рассказал?

– На прямую нет, но когда рассказал, как комнату перегораживали стеной в один