Орикс и Коростель - Маргарет Этвуд

Стоит ли говорить, продолжал Коростель, что средство будет весьма прибыльным. Таблетка станет необходима каждому, в любой стране мира, в любом обществе. Разумеется, многие религии это не одобрят – их система ценностей базируется на страдании, награде за праведность, которую получишь не пойми когда, и лишении сексуальных удовольствий. Но долго они не продержатся. Волна человеческих желаний – желания иметь как можно больше самого лучшего – их просто снесет. Эти желания будут контролировать все, управлять всеми событиями, как при любом глобальном перевороте в истории человечества.

Джимми сказал, что все это очень интересно. Конечно, если все недостатки будут исправлены. И название хорошее – «НегаПлюс». Ему нравится. Правда, ему расхотелось пробовать таблетки самому – у него и так полно проблем, не хватало еще, чтобы пенис лопнул.

– А где вы людей брали? – спросил он. – Для клинических экспериментов.

Коростель ухмыльнулся:

– В странах победнее. Заплатишь им пару долларов, и все, они даже не знают, что за таблетки им дают. Еще, конечно, секс-клиники – они только рады помочь. Бордели. Тюрьмы. И отчаявшиеся люди, как обычно.

– А я к какой категории отношусь?

– А ты будешь заниматься рекламной кампанией, – сказал Коростель.

Беззумный Аддам

После обеда они отправились в «Пародиз».

Комплекс находился на дальней правой окраине ОП. Его окружал собственный парк, плотно засаженный смешанными тропическими сплайсами, регулирующими климат. Посреди них огромным бельмом возвышался купол. Вокруг – системы безопасности, очень надежные, сказал Коростель, на территорию не допускались даже охранники. «Пародиз» был Коростелевой идеей, и, согласившись над ней работать, он поставил условие: он не желает, чтобы вооруженные профаны совали свой нос туда, где ровным счетом ничего не понимают.

Пропуск Коростеля, ясное дело, распространялся и на Джимми. Они на электрокаре миновали первые ворота и поехали по дорожке меж деревьев. Дальше еще один контрольно-пропускной пункт с охранниками, которые внезапно возникли из кустов – форма «Пародиза», объяснил Коростель, не ККБ. Снова деревья. Изогнутая стена купола. Может, она и выглядит хрупкой, сказал Коростель, но сделана из нового сплава на основе адгезива, позаимствованного у мидий, силикона и древовидных образований, отсюда высокая сопротивляемость. Чтобы разрезать эту стену, понадобятся весьма передовые инструменты: как только давление прекращается, стена восстанавливает форму и автоматически заделывает бреши. Более того, она способна дышать и фильтровать воздух, как яичная скорлупа, но для этой функции нужна солнечная энергия.

Они подъехали к охраннику, и их провели через внешнюю дверь. Та закрылась за ними с легким шелестом – ффыф-ф.

– Почему такой звук? – нервно спросил Джимми.

– Это воздушный шлюз, – ответил Коростель. – Как на космических кораблях.

– Зачем?

– На случай, если здание придется заблокировать, – сказал Коростель. – Враждебные биоформы, токсические атаки, фанатики. Обычный набор.

Джимми было неуютно. Коростель так и не рассказал ему, что тут на самом деле происходит, – только в общих чертах. «Погоди, увидишь», – вот и все, чего Джимми добился.

Пройдя через внутреннюю дверь, они оказались в более знакомой обстановке. Холлы, двери, персонал с цифровыми клипбордами, персонал перед мониторами, все то же самое, что и в «Фермах ОрганИнк», в «Здравайзере» или в Уотсон-Крике, разве что здесь все поновее. Но железки – лишь оболочка, сказал Коростель; в исследовательском центре главное – мозги.

– Это лучшие специалисты, – сказал он, кивая налево и направо. В ответ на его слова – почтительные улыбки и – непритворный – трепет. Джимми так и не понял, какова должность Коростеля, но, как бы она ни называлась (Коростель не уточнял), он был главным муравьем в этом муравейнике.

У каждого работника имелась табличка с именем – одно или два слова. ЧЕРНЫЙ НОСОРОГ. БЕЛАЯ ОСОКА. БЕЛОКЛЮВЫЙ ДЯТЕЛ. ПОЛЯРНЫЙ МЕДВЕДЬ. ИНДИЙСКИЙ ТИГР. ГОЛУБЯНКА. АМЕРИКАНСКАЯ ЛИСИЦА.

– Ники, – сказал он Коростелю. – Ты позаимствовал ники из «Вымирафона»!

– Не просто ники, – сказал Коростель. – Эти люди и есть «Вымирафон». Все Гроссмейстеры. Перед тобою проект «Беззумный Аддам», самая верхушка.

– Да ладно! Как они тут оказались? – спросил Джимми.

– Это гении сплайсинга, – сказал Коростель. – Они это все придумали: микробов, поедающих асфальт, эпидемию неонового герпеса на Западном побережье, пухлокуриных ос и так далее.

– Неоновый герпес? Я о таком даже не слышал, – сказал Джимми. Забавно. – А как ты их выследил?

– За ними не только я следил. Они снискали весьма сомнительную популярность в определенных кругах. Просто я добрался до них раньше ККБ. Ну, по крайней мере, до большинства из них.

Джимми хотел было спросить А что случилось с остальными, но передумал.

– Так ты их похитил, что ли? – Джимми не удивился бы. Похищение специалистов стало нормальной практикой, хотя обычно ученых похищали другие страны. Похищения внутри страны были редкостью.

– Я просто убедил их, что здесь им гораздо лучше и безопаснее, чем снаружи.

– Безопаснее? На территории ККБ?

– Я сделал им бумаги. Большинство согласились, особенно когда я предложил уничтожить их так называемые настоящие личности и вообще все записи об их существовании.

– А я думал, эти ребята боролись с охраняемыми поселками, – сказал Джимми. – Беззумный Аддам делал очень серьезные вещи, судя по тому, что ты мне показывал.

– Да, они боролись с ОП. И все еще, наверное, борются. Но после Второй мировой войны в двадцатом веке союзники пригласили к себе на работу немецких специалистов по ракетам, и я не помню, чтобы кто-то отказался. Когда основная игра закончилась, можно взять шахматную доску и уйти играть куда-нибудь еще.

– А что, если они начнут работать против тебя или…

– Или сбегут? Да, – сказал Коростель. – Пара-тройка так вначале и поступила. Командная игра им не давалась. Думали, им удастся забрать и вывезти все, что они тут сделали. А потом уйти в подполье, например.

– И что ты сделал?

– Они упали с моста через шоссе в плебсвилле, – сказал Коростель.

– Это что, шутка?

– Можно сказать и так. Тебе нужно другое имя, – сказал Коростель. – Из коллекции Беззумного Аддама, чтобы ты вписался в коллектив. Я думал, поскольку я тут Коростель, ты, может, снова станешь Тупиком, как раньше? Когда нам было – сколько нам было?

– Четырнадцать.

– То были судьбоносные времена, – сказал Коростель.

Джимми хотел задержаться, но Коростель уже тащил его дальше. Джимми хотелось поговорить с этими людьми, послушать их истории – вдруг кто-то из них знал его мать? – но, быть может, ему выпадет шанс позже. С другой стороны, может, и не выпадет: его видели с Коростелем – с седой гориллой, с вожаком их стаи, с главой их прайда. Никто не захочет с ним откровенничать. Он для них шакал.

«Пародиз»

Они забежали в Коростелев офис, чтобы Джимми мог слегка сориентироваться, как выразился Коростель. Огромный кабинет, куча компьютерных штучек, как Джимми и предполагал. На стене картина: баклажан на оранжевой тарелке. На памяти Джимми это была первая картина, которую Коростель повесил у себя. Он хотел спросить, не работа ли это Коростелевой девушки, но опять передумал.

Зато он увидел мини-бар.

– Там что-нибудь есть?

– Позже, – сказал Коростель.

У Коростеля по-прежнему была коллекция магнитов для холодильника, но надписи поменялись. Никаких больше научных шуток.

Там, где Бог, нет Человека.Есть две луны: одну видишь, другую – нет.Du musz dein Leben andern[30].Мы понимаем больше, чем знаем.Я мыслю, значит.Оставаться человеком – значит нарушить границу.Мечты крадутся из логова на охоту.

– А какая у тебя здесь должность? По-настоящему? – спросил Джимми.

Коростель усмехнулся:

– Что такое по-настоящему?

– Липа, – сказал Джимми. Но был выбит из колеи.

А теперь, сказал Коростель, настало время поговорить серьезно. Он покажет Джимми второй проект, над которым они работали, – главное в «Пародизе». То, что Джимми сейчас увидит, – это… нет, это словами не описать. Попросту говоря, это Коростелево дело жизни.

Джимми нацепил уместно торжественную маску. И что же это будет? Несомненно, какая-нибудь очередная пищевая субстанция. Ливерное дерево, сосисочная лоза. Или шерстяной цукини. Он мысленно приготовился.

Коростель долго вел Джимми по коридорам, и в конце концов они остановились перед большой витриной. Не витриной – односторонним зеркалом. Джимми заглянул. Большая площадка, деревья и трава, наверху – голубое небо (не настоящее голубое небо, просто потолок купола и качественный проектор, симуляция восхода, солнечного света, вечера, ночи. Даже фальшивая луна была, со всеми фазами, как Джимми выяснил впоследствии, и фальшивый дождь).