Пятая авеню - Кристофер Смит

Она прошла в дальний конец столовой, села на стул за единственным свободным столиком и стала смотреть на входную дверь. Она с нетерпением ждала, когда войдет Марио, когда увидит ее и сразу пойдет прямо к ней. Она хотела почувствовать уверенность, которую излучал этот человек. Только тогда она реально почувствует себя в безопасности.

Стоило ей опуститься на стул, как ее мысли сразу же вернулись к Майклу и она, как весь день до того, принялась гадать, где он и почему ни разу не позвонил ей. Они были вместе так недолго, но ее удивляло, насколько сильно она по нему скучает.

Женщина с термосом кофе и одноразовыми пластмассовыми стаканчиками остановилась у ее столика, а потом присела на стул.

– Вы новенькая, – сказала она. – Меня зовут Карен. Добро пожаловать в наш приют.

Лиана почувствовала смущение. Она человек не этого круга. Ее отец один из богатейших людей в этой стране. Эта женщина должна уделить свое время тому, кому ее внимание действительно необходимо.

– Спасибо, – ответила Лиана.

– Так, может быть, вы выпьете кофе? Я вижу, что вам холодно и вы сильно промокли.

– Нет, благодарю вас, – решительно отказалась Лиана. – Я не хочу причинять вам лишние хлопоты.

– Да это вовсе не хлопоты. Что вы! Давайте я налью вам чашечку.

– Поймите, я пришла сюда не за этим. У меня здесь назначена встреча.

Женщина подняла голову. От Лианы не укрылось, как она окинула взглядом ее дорогую одежду, золотые часы с бриллиантами, подаренные ей Гарольдом на Рождество, и внезапно почувствовала желание стать кем-нибудь другим.

– Понятно, – медленно проговорила женщина, все-таки налив кофе и протянув стаканчик Лиане. – Послушайте, у нас у всех проблемы. Если вы чувствуете неловкость, принимая это – что, скажу я вам, совершенно напрасно, – так, может быть, вы перед уходом что-нибудь пожертвуете? Но это вам решать. Кофе вас согреет, и даже если вы ничего больше не хотите, то мне уже станет легче.

Она продолжала стоять возле Лианы.

– Принести вам одеяло, чтобы вы накрылись им, ожидая вашего друга?

Лиану тронуло доброе отношение служащей приюта.

– Одеяло было бы как нельзя кстати.

Когда женщина отошла, Лиана более внимательно осмотрелась вокруг. Она знала, что для многих находившихся здесь людей еда, которой их сейчас кормили, была, по всей вероятности, их первой пищей за весь этот день. В одном из углов она увидела, как один из волонтеров мыл маленького ребенка, а его мать в это время занималась двумя другими малышами. Интересно, подумала Лиана, а где эта женщина и ее дети будут спать сегодня ночью? Найдется ли для них место в приюте или им придется коротать ночь на улице?

Потягивая кофе, она, как ей показалось, поняла, почему Марио назначил их встречу именно здесь. Даже сейчас, когда над ней нависла смертельная угроза, он не хотел дать ей забыть, в каком довольстве и благополучии она жила.

Когда женщина вернулась с одеялом, Лиана, сразу же укутав им плечи и поблагодарив ее, спросила:

– А куда эти люди пойдут ночью, после того как их здесь покормят?

Женщина, опершись руками о стол, ответила:

– Сейчас приют уже переполнен. Поэтому все, кому не найдется места, вернутся на свои обычные места на улицах.

Лиана обвела взглядом комнату. Она не могла представить себе, как эта женщина и ее трое детей будут спать одни на улице.

– Как можно выжить в таких условиях? Как они вообще живут?

– Не все выживают. Многие не выдерживают такую жизнь.

Женщина сказала это как бы между прочим, и это ужаснуло Лиану.

– Эти дети с той женщиной. Они ходят в школу?

– Некоторые ходят. Но даже если они и не ходят в школу, они все равно очень сообразительные. Каждый ребенок, которого вы видите здесь в этой комнате – кроме, разумеется, совсем маленьких, – уже знает, как надо заботиться о себе. Если они голодны, а вблизи нет приюта, где можно получить еду, они знают, какие рестораны выбрасывают чистые съедобные объедки. Если они хотят поспать ночью на кровати, они знают, что надо раньше, а не позже прийти в приют. Если у них нет денег, они или просят, или одалживают, или воруют – чаще всего воруют, – женщина пожала плечами. – Для них это образ жизни. Конечно, некоторые ропщут на общество, на систему, но вы не можете себе представить, как много людей принимают эту ситуацию как должное.

Лиана не могла понять, как можно принимать как должное хотя бы что-то из этого. Она не могла представить себе жизнь вне дома, не могла представить себе, как можно лечь спать голодной или как можно спать в картонной коробке. Она не могла понять, как можно есть что-то, извлеченное из кучи объедков.

Она водила взглядом по комнате, чувствуя жгучий стыд: разве сама она сталкивалась с чем-то подобным, будучи ребенком?

Раздался стук двери. Лиана, обернувшись, увидела Марио, направляющегося прямо к ней. Никогда в жизни она не была так счастлива его видеть.

– Так это и есть ваш друг? – спросила женщина.

– Да, – ответила Лиана. – Это и есть мой друг.

– Вам очень повезло. Он один из самых приятных и добрых людей. Знаете, он приезжает сюда каждую неделю и привозит с собой либо фургон еды, либо чек, чтобы мы могли ее купить.

– Это меня не удивляет.

Женщина отошла, а Лиана, не спуская глаз с Марио, наблюдала, как он, лавируя между столами, приближается к ней.

– Моя машина возле входа, – сказал Марио, обнимая Лиану. – Я хочу забрать тебя отсюда. Поедем в твою новую квартиру.

Этого Лиана не ожидала и растерянно покачала головой, выражая свое несогласие.

– Куда?

– Не волнуйся, об этом я уже позаботился.

– Марио, ведь все можно сделать иначе. Тем более что мне нравится моя квартира.

– Больше, чем собственная жизнь? Поехали.

Лиана неохотно встала и пошла вслед за ним. Когда они вышли из приюта на темную вечернюю улицу, двое мужчин ожидавших у входа, расступились, пропуская их. От Лианы не скрылось, что оба мужчины, как и Марио, да и как, впрочем, она сама, были вооружены.

Поток машин на Принс-стрит едва полз. Машины были припаркованы в два ряда вдоль тротуаров, пешеходы перебегали улицу, пользуясь просветами в движущемся потоке. Черный мерцающий под дождем «Таурус» Марио был припаркован на углу.

Они забрались на заднее сиденье. Парни, сопровождавшие Марио, расположились впереди. В тот момент, когда дверь захлопнулась за ними, Лиана потянулась к Марио и крепко обняла его.

– Все будет хорошо, – успокоил ее он. – Только делай, как я говорю.

– Я боюсь.

– Напрасно. Все будет хорошо. Просто делай то, что я говорю, – повторил он.

Они ехали молча, сжимая руки друг друга. Ее голова покоилась на его плече.

– По телефону ты упоминала о какой-то записке, – сказал Марио. – Я хочу ее увидеть. Она у тебя с собой?

– Нет, осталась дома, в моей квартире.

– Вместе с пистолетом?

– Нет. Пистолет со мной.

Это его обрадовало. Он ослабил объятия и попросил показать его.

Лиана достала пистолет из внутреннего кармана куртки. Холодное и тяжелое оружие, которое она держала в руке, внушало страх. Лиана отдала пистолет Марио.

– Он заряжен?

Проверив, он ответил:

– Заряжен. Где ты живешь?

Лиана назвала ему адрес. Марио, наклонившись вперед, сказал водителю, куда ехать. Ему нужна была записка. Перед тем как убить Эрика, он решил пригвоздить эту записку к его лбу.

Осмотрев и проверив квартиру, Марио велел сопровождающим его парням ждать в вестибюле.

– Мы пробудем в квартире недолго, – сказал он. – Следите за тем, чтобы никто к ней не приближался.

Закрыв дверь, он посмотрел на Лиану, стоявшую в другом конце комнаты. Она взяла записку, лежавшую на прикроватном столике. Глядя сейчас на нее, он вновь чувствовал ту же самую волнующую любовь, то же самое сильное физическое влечение, то же самое желание защищать ее – чувствовал то же, что и в те недолгие шесть месяцев, когда они были вместе.

Он подумал о Люсии и понял, что однажды вспыхнувшие к ней чувства, принятые им за любовь, были совершенно несравнимыми с теми, что он чувствовал к Лиане. Да и как это вообще можно было сравнивать? Их любовь с Лианой возникла естественным образом. С Люсией все было иначе: с самого рождения их жизни были спланированы отцами. Все знали, что первый сын Антонио де Сикко женится на первой дочери Джованни Боссетта.

Для Люсии Боссетта такой брак был чем-то вроде счастливого случая – она испытывала сильное влечение к будущему мужу. Для Марио эта женитьба была жестоким бременем, навязанным ему собственным отцом. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, ему объявили, что он женится на девушке, с которой едва был знаком, не говоря уже о таких малозначащих вещах, как любовь. Тогда, как, впрочем, и теперь, он ничего не мог сделать против принятого без его ведома решения.

По крайней мере, до тех пор, пока жив его отец.

– Вот она, – сказала Лиана, взяв со стола листок.

– Дай я посмотрю.