Небо на снегу - Ольга Силаева

   А здесь были мы. И ничего кроме.

   Я молча разделась. Фор так же молча помог мне затянуть на талии веревочный пояс с камнями. Еще пару камней я взяла в руки.

   - Выпусти немного воздуха, когда станет нечем дышать, - тихо сказал Фор, отступая. - Ты узнаешь ответы, Нелл. Обязательно.

   Я отвела взгляд.

   - Я знаю. Только что-то мне подсказывает, что они мне не понравятся.

   - Да. И это самое грустное.

   Холод заползал под кожу, колол шею и ступни. Медлить дальше было нельзя.

   Я набрала воздуха в легкие и прыгнула.

   Вода ударила в грудь, как огонь: я закричала бы, если бы могла. Камни выскользнули из рук. Я плыла даже не в кипятке - в жидком пламени. Полынья осталась далеко вверху и нависала над головой, как купол храма. Солнечные лучи пронзали темную густую воду, но свет, идущий снизу, был сильнее.

   Пояс тянул меня на дно, свет становился все ярче, и я приоткрыла рот, выпуская драгоценный воздух: мимо проплыл белоснежный шпиль. За ним в полутьме вырисовывались силуэты зданий: очертания башен рябили в воде, как протянутые руки, но я смотрела не на них. За белым шпилем на беседке из четырех колонн возвышалась статуя единорога. Витой рог тянулся к статуе обнаженной женщины. Сияние исходило совсем рядом, но не от него. От нее.

   Я взглянула ей в глаза и замерла на месте. Время остановилось.

   Это была я.

   Я смотрела в свои глаза, солнечные, счастливые, забыв о ледяной толще воды, о боли в висках, о Форе, ждущем наверху. Безымянный архитектор воссоздал мое тело из белопенного мрамора, не забыв ни одной черты. Губы едва заметно улыбались, широко раскрытые глаза сияли, словно девушка видела что-то, мне недоступное. Словно она сделала все, для чего была призвана, и теперь ее ждет свобода.

   - Ты знаешь, что ты мертва? - прошептала я. Не вслух: про себя. - Ты знаешь, что рассыпалась светом, и тебе не вернуться назад?

   Статуя молчала. Левая рука простиралась над каменной плитой, словно опираясь на невидимый пьедестал. Девушка смотрела мимо меня, и в ее глазах отражался свет.

   Вот оно.

   Она знает. Она знает, что умерла, и принимает это.

   Как должна принять и я.

   Виски сдавило, словно голову поместили в пушечное жерло. Ответы. И здесь от них не спрятаться, как не спрятаться от себя.

   Каждый, кто умирал слишком часто, станет тенью. Навечно.

   И есть лишь один способ это изменить.

   Умереть по-настоящему. Уйти, коснувшись света. Быть может, той самой белой свечи в Иствене. Уйти и увести теней за собой, указав им путь из этого мира. Дорогу, которую королева теней замкнула на засов тысячи лет назад.

   Миг выбора. Миг понимания. Тот, о котором говорил Гилетир.

   Вот и ответ. Единственный, простой и последний. Как я не видела его раньше?

   Я должна уйти.

   И бросить Фора... горсть винограда в руке, шорох травы под затылком, солнечное небо, друзей... любовь?

   Не верю, шевельнулись губы. Не верю, не хочу, есть же другой выход!

   Сила прохладной волной плеснула в лицо, и я будто воочию увидела последние дни. Живые дни и уютные ночи - рассветы, черника, солнечная дорога, каменные занавеси в храме, зима, Черешет, осенняя крепость, улыбка Фора, смех Тэри, фляжка Северна, паруса на пристани, сверкающий снег, Холвир и его обеты... лицо мальчишки на мельнице, призраки в крепости, тени в темноте...

   Нет! Как же так, я ничего не успею сказать, объяснить, попрощаться!

   А ничего и не надо говорить, ответили безмятежные глаза. Ты же сама знаешь.

   Ярость хлынула наружу. Изо рта гирляндой пузырьков хлынул воздух. Руки сжались в кулаки, и я едва не запустила камнем в спокойное мраморное лицо. Но понимающий, чуть укоризненный взгляд единорога остановил меня вернее любого крика: руки опустились.

   Неважно. Я могу рассуждать сколько угодно, о чем угодно - решение принято.

   Герои сказок бродят по темному лесу, но в конце всегда выходят на свет. Что происходит тогда? Что, если им тут же хочется обратно, в прохладную полутьму под сосновыми иголками?

   Может быть, еще год, еще два? Хотя бы несколько дней?

   А люди будут погибать?

   Я прикрыла глаза. Что чувствовал жрец, который увел за собой теней? Каково ему было?

   Как же больно...

   Но иначе - огромная армия теней до горизонта. Погибнут все, к кому я успела привязаться: Тэри не отправится к новым приключениям, Фор не вернется в круг жрецов, Холвир не остановит новые пожары, Северн никогда не поцелует Тэри.

   Мне здесь не место. Если я и могу на что-то надеяться, то лишь на возвращение души к истоку. К тому вечному свету, который не заслонят и не затмят никакие тени.

   Все. Здесь мне делать нечего. И воздух... кончается...

   Я зажмурилась и дернула за веревку.

   Чистый воздух ворвался в легкие. Ледяная вода, обжигая и без того мокрые волосы, фонтаном взметнулась вокруг, и я судорожно замолотила руками по воде, глотая воздух. В следующую секунду чьи-то руки вытащили меня из полыньи и принялись быстро растирать снегом. Вода попала в лицо, я отчаянно пыталась проморгаться, но видела лишь радужные пятна.

   - Не засыпай. - Фор натягивал на меня одежду, ни на секунду не прекращая растирать: казалось, у него восемь рук, а не две. - Нелл, ты меня видишь? Слышишь? Пошевелишь пальцами, если я тебя попрошу?

   Я в очередной раз моргнула и увидела над собой его лицо. Мокрая, замерзшая, полуодетая - я улыбалась.

   Потому что была не одна.

   Мы делаем выбор - каждый час, каждую минуту. И иногда, когда взгляды встречаются, холод вдруг становится неважен.

   Каково бы это было? Коснуться его губ своими, переступить босыми ногами по полу хижины? Я на мгновение прикрыла глаза и представила себе, что это случилось: как я скользнула в постель к другому разгоряченному телу, как по телу прокатились сладкие волны... и как небо осыпалось звездами.

   Я не заметила, как прижалась к Фору, а он обнял меня. Очень крепко. Но это было все. Потому что на грани яви и обморока я помнила и знала, что меня ждет.

   - Я все узнала, - сказала я. - Мы можем вернуться к остальным.

   Фор молча кивнул.

   - Что? - Я вгляделась в его лицо. - Что-то еще не так?

   - Не ты. - Фор плотнее запахнул на мне чей-то полушубок. - Теомар.

   Я открыла рот.

   - Теомар?

   - Я помню свое имя, - сказал Фор. - Когда мне было тринадцать, и я очнулся на снегу, я помнил лишь одно слово: "Форэтт". Кажется, это было последним, что кинул мне в лицо убийца.

   - И ты не сказал мне...

   - А сегодня я увидел свое имя еще раз. В подножии скалы, вырезанное тонким клинком силы, торопливыми штрихами - там, где подо льдом покоятся тени. Это мог сделать только жрец. Думая, что умирает, он оставил послание сыновьям.