За миг до удара - Наталья Корнилова

- Нет, - Дима решительно замотал головой. - Галя говорит, что они просто гуляли по городу и разговаривали. Она его про Москву расспрашивала. Алеша мне то же самое рассказывал. Да я и сам знаю, как он к женщинам относится...

- Ну с этим все ясно, - сказал босс и принялся внимательно изучать листочек, затем стал просматривать фотографии.

Клиент некоторое время недоуменно смотрел на него, потом неловко повел плечами и нерешительно проговорил:

- Ну если все, то я, может быть, пойду?

- Вы считаете, что мы уже все обсудили? - не отрываясь от снимка, буркнул босс.

- А разве нет? - растерялся тот.

- Мария, объясни товарищу...

- Вы забыли назвать сумму, - вежливо подсказала я. - Видите ли, с некоторых пор мы работаем не бесплатно.

- Ох, простите, - Дима совсем сконфузился, - я просто забыл об этом. Конечно, я заплачу, сколько скажете. Кстати, сколько вы скажете? - Он вопросительно посмотрел на меня.

- А сколько денег исчезло вместе с братом? - вклинился босс.

- Сорок тысяч. Но это не имеет отношения к делу, - нахмурился Коломейцев. - Я же не прошу найти деньги. Мне нужно прояснить ситуацию с братом. Давайте так: умножьте ваши обычные расценки на два - это будет моя плата плюс прибавка за скорость.

- За час обычной работы мы берем двадцать долларов, - начала сочинять я, - за сутки - четыреста, за неделю - две тысячи, за месяц...

- Месяц меня не интересует, - нетерпеливо перебил он. - Двое суток максимум, больше я просто не выдержу. Короче, найдете брата за это время получите пять кусков.

- Согласен, - хмыкнул босс. - Но если найдем за сутки - получим десять. Устроит?

Коломейцев вытаращил на него глаза, но потом успокоился и кивнул:Устроит. - И тихо добавил: - Все равно не найдете...

- Отлично, - босс поднялся и протянул ему руку. - А теперь до свидания. Просьба никому не говорить о нашей встрече. Если понадобится, мы сами скажем от вашего имени. Понимаете? Ни жене, ни родителям...

- Думаете...

- Не думаю, а знаю.

- Как скажете.

Клиент пожал Родиону руку, кивнул мне и ушел...

- Ну и что же вы обо всем этом думаете? - спросила я чуть погодя, рассматривая фотографии Алексея. На одной он был снят крупным планом. У него было очень красивое лицо, худощавое, с большими, чуть смеющимися глазами и четко очерченными полными губами. Светлые волнистые волосы спадали на щеки длинными прядями. В таких иногда влюбляются с первого взгляда. Непонятно, почему тогда он комплексовал с женщинами? На другой он стоял в полный рост около какого-то дома, одетый в черный костюм, и выглядел довольно высоким и стройным. На своего старшего брата он был похож лишь глазами и формой губ - все остальное было словно от другого отца. К тому же Дмитрий был темноволосым, а этот светлым. Загадки природы...

- А что тут думать, - хмыкнул босс, - если мне уже все ясно?

- И что же, например? Поделитесь, вдруг и я тоже пойму?

- Ясно то, что парень решил выйти из-под опеки братца и открыть собственное дело, - уверенно проговорил он. - Наверняка он тщательно готовился к этому дню, все разработал, просчитал, а потом совершил свой первый в жизни решительный поступок, - босс усмехнулся. - Это называется неутоленным честолюбием.

- Думаете, он до такой степени завидовал своему брату?

- Не то чтобы завидовал, просто брат не давал ему самореализоваться как личности. Ведь изначально ему была уготована роль человека второго плана - на первом был Дима. И так могло продолжаться всю жизнь. Вот он и взбрыкнул. Но это сейчас не суть. Мне почему-то кажется, что он сейчас не в Москве. - Босс задумался и тихо пробормотал: - Может быть, даже и за границей...

- Нет, не может, - возразила я. - Если бы он пересекал границу, то об этом стало бы известно органам, и его бы нашли, когда был объявлен всероссийский розыск.

- Ну, милая моя, - снисходительно улыбнулся босс, - с теми деньгами, что у него имелись, можно было изготовить пять фальшивых паспортов и смотаться куда угодно.

- А почему тогда письма приходят из Москвы? И зачем ему вообще все это?

- Письма мог отправлять его сообщник, который у него наверняка имеется. А вот зачем он все это делает - это нам и предстоит еще выяснить. - Босс нахмурился. - И сделать это нужно не более чем за сутки. Терять пять кусков я не собираюсь. Поэтому сделаем так: я займусь самым важным, сложным и неотложным, то бишь попытаюсь по своим каналам выяснить, не фигурирует ли где-нибудь его имя, а ты, как всегда _ он ехидно улыбнулся, заглянув мне в глаза, - будешь выполнять безопасную, мелкую и незначительную, но тоже немаловажную работу. .

- Вот так всю жизнь, - кротко вздохнула я. - И что прикажете делать?

- Позвони этой самой Лене и съезди к ней за письмами. Нужно убедиться, что это его почерк. И расспроси ее об этом парне. Может, ей известно что-то, чего не знает Дима. Мало ли... Займись этим прямо сейчас.

Минут через пять я уже звонила Лене. У нее стоял автоответчик, но она сама сняла трубку. Голос у нее оказался очень женственным и приятным.

- Слушаю.

- Здравствуйте, - вежливо начала я, - вас беспокоят знакомые Димы Коломейцева. Он просил подъехать к вам и забрать какие-то письма...

- А сам, значит, приехать не смог? - язвительно проговорила она. - Ну Димочка... Наверное, никогда уже не изменится...

- Вас что-то не устраивает?

- Да нет, все нормально, - с горечью бросила она. - Приезжайте, но только в течение часа - потом мне нужно будет уходить. Сможете?

- Конечно, - обрадовалась я, - а где вы живете? Она назвала адрес, объяснила, как проехать, и мы попрощались. Доложив боссу, что все идет как надо, я села в джип и поехала на Фрунзенскую набережную, где в одном из огромных домов проживала Лена. За полчаса я добралась до места, отыскала нужный дом, припарковалась прямо у подъезда, закрыла машину и подошла к дверям. На них был установлен домофон, я набрала сорок шестую квартиру и стала ждать ответа.

После десятого гудка, поняв, что открывать мне никто не собирается, я вернулась к машине и посмотрела на встроенные в панель часы. С момента нашего разговора прошло лишь тридцать пять минут, просто так взять и уйти она не могла - на всякий случай я оставила ей номер своего пейджера, и она могла предупредить, что уходит. Значит, оставалось лишь думать, что Лена вышла в магазин или еще куда-нибудь и сейчас вернется. Просидев в машине минут пятнадцать, но так и не увидев ни одной входящей в подъезд девушки, я начала нервничать. Неужели так трудно было скинуть мне сообщение на пейджер!

В этот момент к двери подъезда подошла какая-то пожилая женщина и начала набирать код. Не зная, зачем это делаю, я выпрыгнула из джипа и вошла вслед за ней.

- Эй, а вы это к кому? - удивилась та, подозрительно оглядывая меня.

- Я к Лене из сорок шестой, - улыбнулась я в ответ. - У нее домофон сломался - трубка испортилась. Можете проверить, если хотите.

- А, к Лене, - сразу подобрела та, - тогда ладно, идите. А то, знаете, ходят тут всякие бродяги, водку пьют да гадят...

- Нет, нет, я не бродяга, - заверила я ее и поспешила мимо лифта на лестницу.

Дверь сорок шестой квартиры напоминала ворота сказочного замка. Она была вся расписана цветными вычурными узорами, продолжающимися на стене в виде остроконечных башенок. На одной из них сидел, задрав голову вверх, смешной петух. Кнопка звонка была изображена в виде кончика веревки, ведущей к золотистому колокольчику. Все это говорило о том, что Лена явно была натурой творческой, обладала хорошей фантазией и неплохо владела кистью. К тому же ей было наплевать на соседей и на то, что о ней подумают другие. Нажав на кнопку, я стала ждать, пока поднимется лифт с пожилой женщиной и та не войдет в свою квартиру. Свидетели того, что я собиралась сделать, мне были не нужны. А собиралась я ни больше ни меньше, как вскрыть подаренными мне боссом еще в самом начале моей деятельности отмычками замок и незаконно проникнуть на территорию частного владения. Я была уверена, что письма лежат где-нибудь на виду. Если я их сейчас не заберу, то Родион будет пилить мне мозги до конца моих дней. Где-то наверху хлопнула дверь лифта, потом загремел замок, и наконец все стихло. Из "терема" тоже никто не отозвался. Достав из сумочки отмычки, я выбрала нужную и в один прием одолела элементарный английский замок. Тихонько войдя внутрь, я прислушалась, закрыла дверь и осмотрелась. Внутри было еще краше, чем снаружи. Все стены и потолок прихожей были разрисованы под царские палаты или что-то в этом роде. По бокам с приветливыми улыбками на губах стояли одетые в сарафаны девушки с хлебом и солью, за ними радостно улыбалась еще какая-то челядь, словно все собрались у ворот, чтобы поприветствовать хозяйку, и мне даже стало как-то не по себе от такого гостеприимства. Не разглядывая больше ничего, я прошла дальше. Квартира была однокомнатной. Сама комната была поделена перегородкой на две части. Одна являлась, судя по полуторной кровати с нарисованным вокруг балдахином и комоду, опочивальней, а другая - светлицей, где барыня работала и проводила свободное время. В светлице, у окна, стоял заваленный красками, холстами и кисточками стол, на стенах висели стилизованные под старину полки с книгами, в углу на тумбочке стоял маленький телевизор. Больше здесь ничего интересного не было. Если не считать трупа молодой девушки, который лежал на полу посередине светлицы. Она лежала на спине, раскинув руки, лицо с искаженным болью, полуоткрытым ртом было залито кровью, а из правого глаза торчала большая кисть. Кто-то всадил ей эту кисть острым де-ревянным концом почти до основания, пробив мозг.