Адепты стужи - Александр Маркьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Немой — всем. Доложить!
— Кот, норма, целей не вижу.
— Стерх, норма, никого не вижу…
Вот так. Минута боя — и все, с одной стороны ни одного даже легко раненого, с другой — полное уничтожение. Это и есть — работа спецназа.
— Немой-всем! Зверь, оставайся у пулемета, страхуй! Стерх и Кот — тоже. Остальные — рассредоточиться, начать прочесывание!
Больше всего при таком прочесывании спецназовца опасались змей — в прохладе виноградников их много, сползаются на прохладу, на воду. Обнаружить ее в зарослях сложно, некоторые твари даже взбираются на виноградную лозу, хватают прилетевших полакомиться виноградом птиц. И среди них попадаются такие поганые породы — типа гюрзы — которая при приближении человека не предупреждает шипением о своем присутствии и дает возможность разойтись — а нападает, чаще всего бесшумно. Пропустил змею, не умрешь — противозмеиная сыворотка у каждого в аптечке есть, и что делать при укусе каждый знает — но подставишь себя и группу. Глупо выйти из строя из-за какого то озверевшего шланга. Поэтому длинную хворостину в руки и предел внимания.
Один из террористов решил, что он очень хитрый — прикинулся мертвым и решил врезать из автомата, подпустив спецназовцев поближе. Но реакцию противника он недооценил. Дух и Толстяк выстрелили одновременно, почти не целясь — и все их пули попали в цель. Толстяку пуля угодила в бронежилет…
— Выходи, кто там есть! — заорал Немой — выходи, гранатами забросаю!
Молчание. Спецназовцы уже заняли позиции, готовые к открытию огня. И хотя цель находилась выше их и на первый взгляд была довольно «крепкой», пригодной для обороны — все равно, долго она не продержится…
— А ты кто есть то? — крикнули оттуда. Вроде, русский кричит…
— А тебе не один ли х…?! — разозлился Немой.
— Не один!
— Я русский офицер! Сдавайся, сейчас же!
Ситуация была довольно глупой, Тихонов это понимал. По сути, его группа сейчас находилась на захваченной террористами территории, имела четкую задачу на разведку мест сосредоточения боевиков, определение подходящих мест высадки десанта, уничтожение мелких групп террористов, координацию огня ВВС. Одним из условий выполнения данной задачи было скрытное передвижение, они даже военную форму сняли, чтобы не демаскироваться. А тут он стоит и орет на все окрестности, что он русский офицер…
— Я выхожу!
— Один выходи! Оружие брось!
Из-за укрепления — старого, но грамотно сделанного, на господствующей высоте, только минами и подавишь, вышел голый по пояс казак. Было видно, что он ранен и не раз — но двигался он довольно твердо и на раны внимания не обращал. В опущенной руке у него была штурмовая винтовка, то ли британская, то ли американская. Не наша.
— Какой же ты русский офицер? — недоверчиво сказал он, смотря на «прикид» Немого — единственного, который стоял открыто. Агрессивности впрочем, он не проявлял.
— Тебе что, офицерскую книжку предъявить?!
— Не надо… — казак скривился, как от боли — что же вы с. и так поздно пришли то….
— Как смогли, так и пришли! — огрызнулся Немой — давай, сюда подваливай. Бандиты еще есть поблизости?
Из-за зарослей лозы, всего метрах в тридцати поднялся еще один казак, держа в руках такую же винтовку. Все это время он держал Немого на прицеле…
— Видишь? — тот террорист, который особенно зверствовал, с запекшейся кровью раной через весь лоб, звали его Мустафа, с садистским удовольствием показал Сашке крепкий, хотя и криво сколоченный крест — то для тебя. Подохнешь, как ваш Бог подох, на кресте…
Ни Мустафа, ни любой другой террорист не знали и не хотели знать, что Иисус Христос — пророк Иса — четвертый пророк в Исламе, предшествующий пятому — Мохаммеду. Не знал он и того, что пророка Ису и мать его Мариам (святую деву Марию) обязан почитать каждый правоверный. Он просто пришел на чужую землю, пришел — чтобы грабить и убивать. А ислам… а что там ислам… Удобное оправдание.
За те дни, что он провел на этой земле, он пролил немало крови и принес немало горя. И Господь, видя все это, уже нахмурился. Зря говорят, что гнева Божьего приходится ждать очень долго. Иногда он быстр, как молния…
— Толстяк, Дух, Крест, Змей, Ворон, Док, Рысь — головная машина. Крест — за пулемет! Крот, Башкир, Кот, Зверь, Стерх, Турок, Шакал, Старый — замыкающая машина. Дистанция между машинами тридцать метров, скорость — по головной машине. Точка начала десантирования — первый дом станицы. Огонь по команде!
Машины прибрали как только могли, отчистили — благо только одна пуля попала в кузов машины, остальные все ушли в цель. Обе машины были просторными, большими, девятиместными — такими как предпочитают в армии, да и вообще на Руси, с ее то просторами. Для пулеметчиков собрали с трупов неиспачканную одежду — переодеться. Они будут за пулеметами, открыто — нельзя допустить, чтобы их опознали и открыли огонь на подходе. Для остальных это не было столь актуально — поди, рассмотри с дальнего расстояния кто в салоне едет.
Казаков осталось трое — всего трое из тех двенадцати, что были вначале. За ними охотились, гнали как зверей — но они сумели таки занять старое полевое укрепление и держали там оборону почти сутки.
От помощи они отказались наотрез, сказали что останутся здесь и похоронят своих. К властям они имели претензии — и Тихонов их понимал. Власть оставила их одних на несколько дней, без поддержки против озверевшей толпы исламских фанатиков. Их просто бросили здесь, на линии огня, по сути — за линией фронта.
Зачем Тихонов решил брать Каффрию? Он и сам не знал… Да, там были террористы, этот пункт был довольно удачно расположен — но стратегическим он не был. Может, Немой почувствовал, что он, лично он сам виноват перед этими мужиками — и самое малое, что он мог сделать — это отбить их родной дом и уничтожить засевших там боевиков. Строго говоря, это и нарушением приказа не было — в приказе предусматривалось уничтожение своими силами мелких групп террористов. В станице террористов должно было быть много — но ведь у них теперь два трофейных крупнокалиберных пулемета…
Машины шли довольно ходко, пофыркивая дизелями — почти новые, явно угнанные. Дорога была узкой, пыльной, большая часть этой пыли доставалась пулеметчикам, замотанным длинными полотнами материи так, что открытыми оставались только глаза — да и те были прикрыты похожими на мотоциклетные очками. Сидевший за рулем Толстяк гнал так, как позволяла дорога, замыкающая машина не отставала…
— Это наша земля! И те, кто поганит ее, те кто самим своим дыханием оскорбляют Аллаха — те подохнут как собаки! Аллаху Акбар!
— Аллаху Акбар!!! — в слитном порыве выдыхает пара десятков глоток.
— Аллаху Акбар!
— Аллаху Акбар!!!
— Аллаху Акбар!
— Аллаху Акбар!!!
Развлечения еще не были закончены — эмир Дадаи, найдя для себя импровизированную трибуну, выступал перед своим воинством. Чуть в стороне двое устанавливали крест с прибитым к нему русским щенком, туда же были согнаны уцелевшие русские — бабы и детишки, кто еще уцелел в этой кровавой резне. Были там и арабы — но немного, их кончали почти всегда сразу, обвиняя том, что они муртады и мунафики. По мнению террористов, если ты жил рядом с русским соседом и не зарезал его — ты мунафик, ты не идешь по пути Аллаха. Путь Аллаха они себе представляли именно так. Перед тем, как уходить, эмир Дадаи выберет самых достойных и разрешит им зарезать русских.
А пока эмир Дадаи обильно пересыпанными цитатами из Корана внушал мужество своему воинству, зажигательная речь прерывалась в нужных местах воплями «Аллаху Акбар!». Пыльные столбы приближались к деревне — но на них особо не обращали внимания. То возвращались те, кто охотился на оставшихся в живых казаков…
— Ас-салам… — слова террориста, находившегося на посту, на въезде в станицу застряли в горле, он вышел встречать своих, возвращающихся с охоты на казаков братьев, а вместо этого… А вместо этого на него смотрели незнакомые, но явно русские люди, одетые в странную, не похожую ни на военную ни на казачью форму одежду. Боевик попятился, срывая с плеча автомат — но успеть он не мог в любом случае. Сидевший за рулем Толстяк поднял пистолет с глушителем и дважды выстрелил, пули бросили террориста на землю. Хлопнули еще несколько приглушенных выстрелов — путь в станицу был открыт…
— И хотя мы сейчас уходим — все равно мы сюда еще вернемся. Эта земля, земля по которой ступала нога Пророка, никогда не будет принадлежать русским свиньям! Аллах…
Эмир прервался на полуслове. За спинами его моджахедов, собравшихся на площади, чтобы казнить русских был проулок, ведущий к выезду. Вот из него и вывалились на скорости, один за другим, два внедорожника. Тех самых, на которых часть братьев уехала охотиться за скрывающимися где-то в виноградниках казаками, точно тех же самых. И пулеметчики, что были за пулеметами — они тоже были похожи на его моджахедов — но именно похожи. Звериное чутье подсказало эмиру Дадаи, что это не моджахеды, что это — русские. Ствол пулемета на головной машине смотрел прямо на него, второй пулеметчик целился в еще ничего не понявших моджахедов, и сделать было уже ничего нельзя…