Великолепный мозг в любом возрасте - Дэниэл Амен

Я был в полном удивлении, когда слушал эту историю. Не потому, что я никогда не слышал подобных историй в прошлом, а потому, что всего неделю назад у меня на приеме был другой ребенок, точно так же устроивший истерику в Дисней Уорлд. Микки потерял квалификацию, подумал я. Посмотрев на Филиппа, я спросил его, из-за чего он так расстроился. Он сказал, что не знает. Я спросил его, нравится ли ему Дисней Уорлд. Он сказал «да». Я спросил, уверен ли он в этом. Он опять ответил «да». Я сказал ему, что можно и не любить Дисней Уорлд.

Там все очень дорого, большие очереди и очень много народу. Филипп посмотрел на меня с выражением: «Бедный доктор Амен. Ему этого никогда не понять». Затем сказал: «Мне нравится Дисней Уорлд, и я совершенно не понимаю, почему я так расстроился».

Я поставил Филиппу диагноз синдром Аспергера — расстройство аутистического спектра с повышенной функцией, характеризующееся отсутствием гибкости мышления. Его томограммы показали перевозбуждение ПЧПИ. При расстройствах аутистического спектра человек недостаточно гибок когнитивно и эмоционально. Люди с расстройствами аутистического спектра зацикливаются на негативных мыслях и поведении, что очень похоже на симптомы ОКР. Часто кажется, будто им необходимо, чтобы все происходило, как они считают нужным. На первый взгляд они выглядят эгоистами. Но их проблема не эгоизм, а ригидность. Их мозг заклинило.

Кристин и Тим были женаты уже 5 лет к тому моменту, как они пришли ко мне на прием. Скандалы у них случались практически каждую неделю, иногда по поводу денег и секса, иногда, казалось, вообще без повода. При обследовании пары оказалось, что оба они были упрямыми и негибкими. Каждый из них хотел, чтобы все делалось только так, как он считает нужным, и никто не умел идти на компромисс. Я видел такое поведение много раз до этого. Кристин была медсестрой, выросшей в семье алкоголиков, и страдала от тревожно-депрессивного расстройства и избыточной тревожности. В ее доме было отведено свое место для всего, и она очень расстраивалась, когда вещи оказывались не там, где они должны были быть. «Помешанная на чистоте» — этот эпитет она часто слышала в своей жизни. Тим был судебным адвокатом, финансово успешным, но очень трудным в общении человеком. Он сменил множество помощников, был конфликтным дома и на работе, и казался Кристин самовлюбленным и эгоцентричным. Несколько первых терапевтических сессий, которые я провел с ними, я чувствовал себя как рефери на боксерском ринге. Они оба становились в позу друг перед другом и смотрели на вещи исключительно со своей точки зрения. Оба не умели слушать и имели длинный список претензий, которые им необходимо было обсудить.

Такие люди, как Кристин и Тимоти, способны доконать обычного семейного психотерапевта. Я был четвертым психотерапевтом, к которому они обратились. Но у меня было секретное оружие. Посмотрев на томограммы обоих, я обнаружил, что ПЧПИ работает чересчур интенсивно. В некоторых важных вещах они были подобны Филиппу: упертые, негибкие и признающие лишь свою собственную точку зрения. Чтобы помочь этой паре, необходимо было привести в состояние баланса мозг каждого из них, иначе они будут обречены на несчастье и развод, и не только в этом браке, но и в следующих. Посмотрев на свои томограммы, они оба поняли дилемму, и оба согласились на лечение. Чем лучше мозг, тем счастливей брак.

На работе Лес мог быть только боссом. Он никогда не был способен работать на кого-либо. Он умел идти только своей дорогой, точнее — скоростной трассой. Он продал свое предприятие оптовой торговли бакалейными товарами более крупной компании за солидную сумму денег и по договору должен был продолжать заниматься им в течение 3 лет, но оставил работу через 8 месяцев. Это была большая финансовая потеря, но Лес не мог выдержать постоянных битв с новым менеджментом. Всякий раз, когда с ним не соглашались, он думал, что его оппоненты — идиоты. Он бесконечно спорил с новыми менеджерами и беспокоился о компании. Менеджеры считали, что у Леса есть такая черта, как иррациональная самонадеянность, и видели в нем оппозиционера, не умеющего ладить с людьми и слушать их. Кроме того, Лес был разведен и отлучен от своего единственного сына. Его бывшая жена часто говорила ему, что он эгоист, и что он будет помнить обиды и огорчения много-много лет. После того как Лес оставил свою компанию, он впал в депрессию и пришел в нашу клинику по совету своей сестры, которая также была нашей пациенткой.

Его томограмма, как и снимки мозга Филиппа, Кристин и Тима, показала перевозбуждение ПЧПИ. Он был упрямым, негибким, беспокойным и одиноким.

Эти три случая являются вопиющими проявлениями попадания в клинч с проявлениями истеричности, конфликтности и саморазрушения. Давайте рассмотрим еще два более мягких примера того, как чрезмерная фиксация может привести к неприятностям.

Уилсон — молодой администратор информационных технологий, работающий в компании медицинского страхования, испытывал большие проблемы в браке. Между ним и его женой возникало все больше разногласий, и казалось, что они все более отдалялись друг от друга. Уилсон беспокоился об их совместном будущем. На работе он стал рассеянным. Дома он не мог выкинуть эти проблемы из головы. Изначально руководство его компании видело в нем восходящую звезду: сообразительный, работоспособный — реальный капитал для повышения потенциала и прибыльности компании. Позже, после того как несколько важных заданий оказались невыполненными, начальство стало сомневаться в том, что поступало правильно, продвигая Уилсона по службе. В рамках внутренней программы поддержки сотрудников Уилсону порекомендовали обратиться ко мне.

В отличие от многих других людей, отрицательно реагирующих на подобную рекомендацию, Уилсон оказался заинтересован в помощи. Он был обеспокоен своими семейными проблемами и стремился как-то разрешить их и выбросить тревожные мысли из головы. Я научил его, как избавиться от повторяющихся негативных мыслей, не отвлекаться на работе и улучшить общение с женой. Зацикливание на этих мыслях, вызывавших у него стресс, едва не стоило Уилсону его карьеры. Его открытая душа спасла его.

Одна из моих близких подруг, Керри, получила новую должность финансового директора группы хирургических центров, расположенных по всей Южной Калифорнии. Ее вдохновляла новая работа. Керри была склонна к беспокойству, и если бы вы видели ее дома, вы подумали бы — «вот заноза в заднице» (впрочем, некоторое «занудство» почти нормально для бухгалтера). После приблизительно 6 месяцев работы в новой должности Керри начала демонстрировать признаки стресса. Имея дело с группой врачей, она обнаружила, что они склонны к спорам, оппозиционны и негибки. Она очень лично воспринимала их негативные замечания и размышляла о них неделями. Я видел, что изначальный энтузиазм в отношении работы постепенно покидал Керри.

На одной из наших совместных прогулок мы подробно обсуждали ее беспокойства. По всем внешним признакам руководству нравилась ее работа. Через несколько месяцев пребывания в должности она получила существенное повышение оклада и расширение полномочий. Она отвечала за несколько новых проектов в рамках развития предприятия. Но раньше она никогда не работала с врачами. Я сказал ей, что M.D.[63] в шутку расшифровывают как «minor deity»[64], и что многие врачи склонны быть «поясными»[65], конфликтными и негибкими, особенно в отношениях со своей семьей и персоналом (однако не со своими пациентами, поскольку в пациентах они видят смысл своего жизненного предназначения).

Через час нашей прогулки мы добрались до первопричины. Если какой-нибудь врач сказал Керри что-то негативное один раз, в своей голове она прокручивает этот комментарий 500 раз. Как будто ее разум бесконечно нажимает кнопку повтора. Это была проблема Керри, а не ее подчиненных. Понимание традиций культуры направления, в котором она работает, и того, как ее собственный мозг устраивает против нее диверсию, помогло Керри расслабиться и получать больше удовольствия от работы. Она поняла, что ей не надо нажимать кнопку повтора. Фактически, делая это, она наносила ущерб самой себе. Я прописал ей молитву о спокойствии, которую часто использую сам.

Боже, даруй мне спокойствие,

Чтобы я мог принимать людей, которых не могу изменить,

Смелость, чтобы изменить того единственного, которого могу изменить,

И мудрость, чтобы понимать, что этот единственный — я.

За многие годы я видел сотни людей с сильно повышенной активностью передней части поясной извилины (ПЧПИ). Часто они испытывали трудности с осуществлением и принятием перемен, зацикливались на негативных мыслях и нуждались в том, чтобы все происходило только жестко определенным путем, иначе они очень расстраивались. Кроме того, они были склонны к спорам, оппозиционному поведению, что усложняло ход психотерапевтической сессии. Часть моей работы состоит в том, чтобы замечать характер поведения и рассказывать о нем моим пациентам.