Сын цирка - Джон Уинслоу Ирвинг

за шестьдесят. «Юношеская гневливость» Ранджита была особенно очевидна в его реакции на тех женщин, которые после встречи с ним его отвергали. Естественно, Ранджит далеко не все годы службы секретарем у старого Лоуджи посвятил бесконечным матримониальным хлопотам. После изматывающих собеседований Ранджит успешно женился – еще задолго до смерти Лоуджи, так что старший доктор Дарувалла снова с удовольствием пользовался тем служебным рвением, которое демонстрировал его секретарь до своего жениховства.

Но жена Ранджита недавно умерла, а ему оставалось еще несколько лет до выхода на пенсию. Он по-прежнему служил в хирургическом отделении госпиталя для детей-инвалидов и становился секретарем Фарруха всякий раз, когда канадец оказывался в Бомбее в должности почетного хирурга-консультанта. И Ранджит решил, что он созрел для повторного брака. Он считал, что должен сделать это без промедления, ибо он покажется моложе, если объявит, что работает медицинским секретарем, чем если признается, что вышел на пенсию. Дабы упрочить действенность своих брачных объявлений, он пытался извлечь выгоду и из своего нынешнего статуса, и из грядущего выхода на пенсию, заявляя, что он «довольный своим положением служащий», а также – что он «оч. активный человек, ожидающий скорого выхода на пенсию».

Вот такие вещи, как «оч. активный», доктор Дарувалла считал неприличными для своего секретаря, озабоченного поисками невесты, не говоря уже о том, что Ранджит был наглый лжец. Поскольку газета «Таймс оф Индиа» предпочитала публиковать объявления невест и женихов не под их именами, а под конфиденциальными номерами, то это давало Ранджиту возможность размещать по полдюжины своих объявлений на одних и тех же брачных страницах воскресного выпуска газеты. Ранджит обнаружил, что там выгодно выражать терпимость к любой «кастовой принадлежности» и в то же время не менее выгодно называться индуистским брамином, которому для брачных уз необходимо совпадение «касты, религии и гороскопов». Таким образом Ранджит рекламировал себя одновременно в нескольких ипостасях. Он сказал Фарруху, что ищет лучшую жену, вне зависимости от того, важны ей кастовые и религиозные различия или совсем не важны. Почему бы просто не пойти навстречу той, что окажется в наличии?

Доктора Даруваллу смущало, что он неумолимо втягивается в матримониальный мир Ранджита. Каждое воскресенье Фаррух и Джулия прочитывали брачные объявления в «Таймс оф Индиа», словно соревнуясь, кто найдет больше объявлений, сочиненных Ранджитом. Но телефонное сообщение от Ранджита не касалось его брачных забот. Стареющий секретарь опять жаловался на «жену карлика». Это касалось Дипы, к которой Ранджит испытывал непреодолимую неприязнь, вроде той, что была характерна для мистера Сетны. Интересно, подумал доктор Дарувалла, неужели все медицинские секретари повсеместно жестоки и пренебрежительны к тем, кто нуждается во внимании врача? Или эта враждебность порождена лишь искренним желанием защитить всех врачей от посягательства на их время?

Чтобы быть справедливым к Ранджиту, все же следует признать, что Дипа абсолютно не считалась со временем доктора Даруваллы. Она позвонила, чтобы записать на утренний прием беглую девочку-проститутку – даже еще до того, как Вайнод убедил доктора осмотреть это очередное пополнение «конюшни» мистера Гарга. Ранджит описал пациентку как «кого-то якобы без костей» – ясно, что Дипа использовала профессиональное цирковое словечко «бескостная». Ранджит выражал презрение к словарю жены карлика. По описанию Дипы, девочка-проститутка, возможно, была сделана из чистого пластилина – «еще одно медицинское чудо, и, без сомнения, девственница», с сарказмом подытожил свое сообщение Ранджит.

Следующее сообщение было не новым, от Вайнода. Карлик, должно быть, звонил, когда Фаррух еще сидел в Дамском саду «Дакворта». Сообщение на самом деле предназначалось Инспектору Дхару.

«Наш любимый инспектор говорил мне, что он спать на ваш балкон сегодня вечером, – начал карлик. – Если он менять свое мнение, я теперь просто катаюсь – просто убиваю время, вам известно. Если инспектор хотеть мой вызов, он уже знает швейцаров в „Тадж“ и в „Оберой“ – чтобы оставлять свое сообщение для меня. Поздно вечером я дежурить у „Мокрое кабаре“, – признался Вайнод, – но это время, когда вы уже спать. Утром я забираю вас, как обычно. Кстати, я читал журнал, где есть про меня!» – заключил карлик.

Единственные журналы, которые читал Вайнод, были киножурналами, где он мог иногда случайно увидеть себя на снимке рядом со знаменитостью – открывающим дверцу одного из своих «амбассадоров» для Инспектора Дхара. Там на ней красный круг с буквой «T» (такси) в нем, а также название компании карлика, которое часто не читалось полностью.

ВАЙНОД ГОЛУБОЙ НИЛ, ЛТД.

Карлик подставил свое имя вместо слова «большой», отметил Фаррух.

Дхар был единственным из кинозвезд, кто ездил в автомобилях Вайнода; и карлику льстили собственные случайные появления на снимках возле «любимого инспектора» в журналах с киносплетнями. Вайнод долго надеялся, что и другие звезды кино последуют примеру Дхара, но и Димпл Кападиа[45], и Джая Прада, и Пуджа Беди, и Пуджа Бхатт, не говоря уже о Чанки Пандей и Санни Деол или Мадхури Дикшит и Мун Мун Сен – назовем только некоторых из них, – все они отказались пользоваться «люкс-такси» карлика. Возможно, они полагали, что соседство с «бандитом Дхара» может повредить их репутации.

Что же касается «просто кататься» туда-сюда между отелями «Оберой» и «Тадж-Махал» – это был любимый, для приработка, маршрут Вайнода. Швейцары знали карлика и хорошо к нему относились, потому что всякий раз, когда Дхар бывал в Бомбее, он останавливался и в «Оберое», и в «Тадже». Поскольку Дхар снимал люкс в обоих отелях, ему был обеспечен хороший сервис; пока «Оберой» и «Тадж» конкурировали друг с другом, они лезли из кожи вон, чтобы обеспечить Дхару максимум конфиденциальности. Охрана отеля была сурова с любителями автографов и с прочими охотниками за знаменитостями; в любом отеле на стойке регистрации, если вы не знали кодового имени, которое постоянно менялось, вам отвечали, что кинозвезда не является гостем отеля.

Под «убивать время» подразумевалось, что Вайнод зарабатывал на случайных клиентах. У карлика был наметанный глаз на беспомощных туристов в вестибюлях обоих отелей – Вайнод предлагал отвезти иностранцев в хороший ресторан или туда, куда они бы сами хотели. У него также был дар находить тех туристов, у которых был ужасный опыт общения с такси, и потому им трудно было устоять перед соблазнами его службы люкс.

Доктор Дарувалла понимал, что карлик едва ли продержится на плаву, развозя только Дхара и его самого. Мистер Гарг был более постоянным клиентом. Фарруху также было известно, что карлик просил оставлять для него сообщения, для чего он договаривался со швейцарами «Обероя» и «Таджа», используя звездный статус Инспектора Дхара. Звонить этим швейцарам было нелепо, но только так можно было «сделать